Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны - Хэнсон Болдуин

Крит был расположен в центре древнего средиземноморского мира и надежно защищен от сухопутного вторжения, как остров, достаточно большой, чтобы поддерживать здоровое общество, и достаточно изрезанный, чтобы иметь достаточно преград на пути рыскающих грабителей. Он был способен прокормить морскую державу, внушительную по тем временам. Древнему Криту цари и царства приносили дань и человеческие жертвы, чтобы умилостивить минойских богов.

Но средиземноморский мир тех давних времен был невелик, а Крит лежал в его центре. К весне же 1941 года человек достиг того, к чему стремился Икар, и в мире пароходов и воздушных сообщений карта была пересмотрена, старые эмпирические данные географии пошатнулись. Крит стал зависимым островом в кильватере истории. В 1941 году он был неразвитой базой ограниченного стратегического значения.

Однако над островом, вокруг него и на нем самом разыгралась, пожалуй, самая драматическая битва Второй мировой войны.

Война пришла на Крит неожиданно, по воле случая, скорее в результате ошибочного суждения, чем хорошо составленного плана.

Сражение за Крит является лучшим опровержением распространенного мнения о том, что война представляет собой спланированный и рациональный процесс, где логика преобладает над стратегией.

Адольф Гитлер и его молодые парашютисты были вовлечены на Крит постепенно, непреднамеренно, даже с нежеланием, самонадеянностью Муссолини, нахальством Геринга, его приверженности к процессу уничтожения вообще. Взор Гитлера был обращен намного дальше, у него были более грандиозные амбиции – вторжение в Россию; его не интересовала Средиземноморская кампания. Англия также была вовлечена на остров под действием неумолимых обстоятельств, сплетениями судеб, частично незапланированными и в лучшем случае неясно просматриваемыми. Ее стратегическая концепция была туманной, а политика нерешительной.

На исходе зимы 1941 года Великобритания в одиночестве стояла перед завоевательными легионами Гитлера. Сражение за Британию было с трудом выиграно, но Англия еще содрогалась от прошлых бомбежек. Гитлер отложил операцию «Морской лев» – планируемое вторжение на остров – и уже 27 марта 1940 года (перед завоеванием Франции) заявил, что «держит ситуацию на Востоке под тщательным наблюдением» [1]. 29 июля 1940 года, когда Франция уже была завоевана, а сражение за Британию едва началось, генерал Альфред Йодль, глава оперативного штаба верховного командования вермахта, сообщил четырем членам своего штаба, что «Гитлер решил избавить мир «раз и навсегда» от опасности большевизма и неожиданно напасть на Советскую Россию как только станет возможно, то есть в мае 1941 года» [2].

Первая секретная и общая директива, указывающая на «план Барбаросса» – завоевание России – была выпущена в августе 1940 года и с тех пор, достигнув кульминации, с изданием директивы фюрера № 21 от 18 декабря 1940 года, амбиции Гитлера были сконцентрированы на Востоке и на кампании, которую он рассматривал как «столкновение различных идеологий» [3].

Но секретные приготовления Гитлера к массированному вторжению в СССР были затруднены нестабильностью на Балканах и распираемой гордостью союзника – Бенито Муссолини, диктатора фашистской Италии.

Россия оккупировала румынскую Бессарабию летом 1940 года. Гитлер, обеспокоенный судьбой поставок нефти, в то время осуществлявшихся благодаря румынским нефтяным скважинам, и готовящий свой «Дранг нах Остен», направил самолеты и солдат в Румынию летом и осенью 1940 года, в то время как король Кароль, его рыжеволосая любовница Магда Лупеску и внушительный по размерам поезд с антуражем и багажом отправились к солнцу и игорным столам Португалии. Причина породила действие, а ревностное отношение диктатора к победам других и немецко – итальянское соперничество на Балканах привели к дерзкому ультиматуму и изменению хода истории.

Италия вступила в войну с опозданием, в июне 1940 года, позорно «вонзив нож в спину», как выразился президент Рузвельт, уже разгромленной Франции. Но Французская кампания принесла Риму мало трофеев, и в 1940–1941 годах Муссолини стал искать легких завоеваний. Апатичные итальянские дивизии вторглись в Грецию в конце октября, не предупредив Берлин, и после краткого продвижения увязли в суровых горах при лютой зиме. Как и предполагалось, уже через шесть дней в соответствии с англо – греческим договором 1939 года после итальянского вторжения части Королевских военно – воздушных сил прибыли в Грецию по приглашению Афин. К марту 1941 года итальянцы были звонко выпороты; раздутый Муссолини стал предметом насмешек в Европе. Итальянские армии были выброшены из Киренаики с большими потерями; за 62 дня кампании генерал сэр Арчибальд Уэйвел продвинулся глубоко в горы и захватил 133 000 итальянских пленных ценой своих общих потерь в 3 000 человек. Это стало одной из самых неравных побед в истории войн.

Германия определилась. Гитлер понял: пришла необходимость вмешаться. Уже 13 декабря 1940 года он издал секретную директиву о войне за № 20 – «план Марита», предусматривающий завоевание Германией Греции для спасения Муссолини и защиты румынских нефтяных месторождений от возможных британских бомбардировок с балканских баз. В начале января 1941 года, после падения Бардии в Северной Африке, Гитлер приказал частям германского люфтваффе, базировавшимся на Сицилии, и сухопутным войскам отправиться в Северную Африку. Но, несмотря на стратегические устремления германских военно – морских сил в Средиземноморье, Балканы и Северная Африка для Гитлера имели второстепенное значение и явились лишь операциями по оказанию помощи и отвлечению сил противника. День 15 мая 1941 года должен был ознаменовать полное завершение подготовки к вторжению в Россию; пшеничные поля Украины и нефтяные месторождения Кавказа были отдаленной целью Гитлера.

Но немецкая интервенция в Средиземноморско – Балканский театр военных действий сразу же изменила характер конфликта. Мальта в начале 1941 года подверглась бомбардировкам; прямой морской путь через Средиземное море стал затруднен, и даже Суэцкий канал был заминирован немецкими бомбардировщиками.

Генерал Эрвин Роммель достиг Триполи 12 февраля, а двумя днями позже это проделал германский Африканский корпус [4]. Роммель не тратил время понапрасну. К концу марта он был близок к наступлению на британские силы, ослабленные в момент их триумфа.

Но именно в этот момент красная линия империи растянулась до такой степени, что могла лопнуть. После несколько бессмысленной миссии Антони Идена, британского министра иностранных дел, в области Восточного Средиземноморья в феврале и марте [5] и повторяющихся дискуссий (сфокусированных на тревожных сигналах о немецком вторжении) с греческим правительством в Грецию были направлены британские экспедиционные силы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});