История Ирэн. Отрицание (СИ) - Хайд Адель

– Скажи, что нет меня, и не будет сегодня, нет неделю не будет, уехал по делам службы.

Ирине стало смешно, и она, не дожидаясь возвращения дворецкого, вышла из дома. Ей больше нечего было обсуждать с этим человеком.

Глава 16

Павел ждал Ирину на углу улицы, перекусывая горячим пирожком, которые здесь же продавала круглая небольшого росточка женщина в тулупе, на голове её был повязан цветастый платок.

Ирине тоже ужасно захотелось пирожка, тем более что женщина покрикивала, что пирожки с капустой. Для Ирины это был вкус детства. Но она представила, как это будет выглядеть, да и где потом мыть руки, вдруг шубку запачкает. Нет уж, придётся потерпеть.

Она кивнула Павлу, и они, не спеша, двинулись по улице в сторону центральной площади. Шли и обсуждали всё то, что услышали от законника. Ирине стало интересно, почему Павел сразу встал на её сторону, заверяя её, что ни с кем не будет работать кроме неё. Ирине была удивительна такая преданность, она пока не могла понять, что стала для Павла почти «богиней», открыв ему секрет древних мастеров.

Неожиданно сзади послышался стук копыт и окрик, – «П-пострронись!»

Ирина оглянулась, мимо проезжала карета, в окне она увидела красивое лицо мужчины, который заметив её взгляд, резко отпрянул и задёрнул занавеску.

– Граф Балашов, – подумала Ирина и пожалела, что не взяла пирожок, вот бы у него сейчас шок был. Мало того, идёт пешком, рядом с огромным парнем-простолюдином, да ещё бы и пирожок жевала, словно купчиха на ярмарке. Ирина даже разулыбалась, так ярко представила себе вытянувшееся лицо Кирилла Балашова.

Ювелирный дом Шехтера находился на набережной речки Неглинка*.

(*Река Неглинная или Неглинка полностью скрыта от глаз москвичей: эта речка длиной в 7,5 км ещё в XIX в. была спрятана в коллектор.)

Витрины ювелирного дома были закрыты стеклом, что считалось признаком богатства. С улицы было видно, что внутри очень хорошее освещение. Хотя было ещё светло, день не перевалил за полдень, но большая люстра под потолком, которую хорошо было видно снаружи, сияла зажжёнными огнями.

Швейцар, стоявший у двери, сразу распахнул двери и улыбнулся, – «Пожалуйте, господа». Ирина оценила - в ювелирном доме был «высокий уровень обслуживания». Потому как не заметила никакого пренебрежения со стороны швейцара ни к Павлу, ни к себе.

Внутри ювелирный дом был ещё более впечатляющий, чем снаружи. Много хрусталя, отчего казалось, что свет идёт отовсюду. На самом деле весьма грамотно были расположены подвесные лампы со свечами, огонь свечей отражался в хрустальных гранях и казалось, что всё помещение, причём довольно большое, сверкало словно украшенное драгоценными камнями.

Павел уверенно прошёл к прилавку, за которым стоял приятный молодой человек, совсем юный. Ирина дала бы ему не больше шестнадцати лет. Это оказался внук Шехтера Ариста Петровича, Самуил. Большие чёрные глаза на лице парнишки обрадованно сверкнули, когда он увидел Павла.

– Павел, я так рад тебя видеть, надо деду сказать, что ты здесь, ты совсем нас забыл.

Павел, смущённо улыбаясь, сказал, что Шехтер учил их всех вместе, а в свободное время уже Павел учил маленьких внуков ювелира разным простонародным играм и… драться. Так, они и сдружились, играя в городки и отбиваясь от уличных забияк.

Арист Петрович был человеком в годах, но вид имел моложавый, бороду не носил, стрижен был коротко, без парика. Встретил Павла радушно, также перенеся это настроение и на Ирину, которую Павел представил как Ирэн Лопатину.

Павел рассказал Шехтеру, за каким делом они пожаловали. Ирина достала шкатулку с украшениями и поставила на стол перед ювелиром.

– Помню я эту шкатулку и эти камни, – произнёс Арист Петрович, открыв крышку.

– Вот документы, – Ирина полезла в сумочку за бумагами.

– Не надо, – отмахнулся, Арист Петрович, – это же я делал и документы тоже оформлял.

Павел перебил Ариста Петровича, – как вы делали, вашего клейма нет на изделии, я думал, что это работа Федерико, только он не ставил клейма на украшениях с огненными рубинами, – лицо Павла выражало крайнее удивление.

– Павлуша, не расстраивай меня, – Арист Петрович улыбнулся, – ну кто же ставит клеймо на изделия с огненными рубинами, как раз от Федерико и повелось, что камни настолько редкие, не каждый ювелир за всю жизнь встретится с этими камнями, но уж если встретился, то сделай и оставь всю славу камню. Красота в камне, а не в обрамлении.

И уже, обращаясь к Ирине, спросил:

Вы знаете историю этих камней? Батюшка вам рассказывал?

Ирина удивлённо посмотрела на ювелира и отрицательно покачала головой.

– Расскажите, прошу, – Ирине показалось, что вот сейчас она и узнает, что на самом деле произошло с отцом.

Камни эти привёз ювелиру Шехтеру, Леонид Лопатин, супруга его была беременна, и он хотел сделать ей на рождение малыша королевский подарок.

– Очень он любил вашу мать, поверьте старому человеку, это видно, когда о другом человеке заботятся вот так от души, – проговорил, вздыхая Арист Петрович, и продолжил:

Я к тому времени уже тридцать лет был ювелиром, но огненные рубины такой чистоты в руках держал впервые. – снова вздохнул и, посмотрев на Ирину, сказал, – Ваш отец был очень открытый человек, тайны не умел держать. Вот и на мой вопрос, где он взял такую красоту, радостно поведал, что ему от тётки достался кусок земли в Старых горах, а там была небольшая шахта по добыче чароита. И неожиданно вышли на большую жилу огненных рубинов.

Арист Петрович почему-то виновато посмотрел на Ирину, снова вздохнул и сказал, – До сих пор себя виню, что не настоял на том, чтобы Леонид Александрович больше никому не рассказывал…

А потом с матушкой вашей произошло, – больше об этих рубинах никто и не слышал. Отец ваш не рассказывал, но люди говорили произошёл большой взрыв в шахте, и шахту завалило так, что не раскопать. Хорошо, что никто не пострадал.

Ирина была уверена, что мать Ирэн скончалась, рожая близнецов, и теперь не знала, как и спросить, что с матушкой произошло, но здесь на помощь пришёл Павел, который тоже слушал эту историю «раскрыв рот».

«А что случилось с матушкой Ирэн Леонидовны?» — спросил и стал смотреть попеременно, то на Ариста Петровича, то на Ирэн

– Что вам сказал отец, Ирэн Леонидовна? – вместо ответа спросил ювелир

Пришлось отвечать, – что матушка умерла в родах, а это не так?

– Вашу матушку убили, Ирэн Леонидовна, простите, но я считаю, что вы уже взрослая и должны об этом знать, чтобы само́й быть осторожной, – Арист Петрович снова вздохнул и продолжил:

– Отец ваш был в городе, приехал ко мне за готовыми украшениями для супруги, и привёз тогда ещё один камень для кулона, – показал ювелир на кулон, входящий в комплект, – сказал «два сына, надо за двоих отдариться». Матушка ваша вместе с близнецами оставалась в поместье, где были вы не знаю, но летом вас могли отправить к родственникам матери, у них под столицей большое имение. Когда ваш отец вернулся из города, он нашёл дом весь перевёрнутым, охрана была перебита, матушка ваша лежала в луже крови, уже мёртвая. Позже он нашёл нянек с близнецами, которых матушка ваша спрятала в подвале. Детей спрятала, а сама, значит, встретила смерть свою, уводя бандитов. Камни, которые ваш отец хранил в поместье, пропали.

Арист Петрович вздохнул ещё раз и закончил, – Никого так и не нашли, а отец ваш с тех самых пор больше ко мне не приезжал. Знаю, он себя винит в том, что супруга и люди его погибли, – и добавил:

– А кулон этот я ему сам отвозил, но он даже не стал со мной говорить. Как он сейчас?

– Сейчас ему стало получше, – Ирина решила, что все должны думать, что отец вполне дееспособен. Она была благодарна Аристу Петровичу за рассказ, ей теперь многое в поведении отца стало понятно.

Вот, интересно, а шахту отец сам взорвал или те, кто грабил, а ведь земля с шахтой никуда не делась и по-прежнему принадлежит Лопатину.