Страстный. Плохой. Опасный (СИ) - Тиган Линетт

Андрей охлаждает меня до состояния арктического льда.

— Пошел ты. Видеть тебя больше не хочу, — резко поднимаюсь, хочу очередной раз сбежать, но брат вылавливает, хватает за предплечье и всматривается в мои глаза своими разгневанными. От нас, наверное, одновременно в пространстве начинаются всполохи и искры, как это бывает при столкновении двух металлов. — Не прикасайся ко мне, — пытаюсь выдернуть руку, но все безуспешно. Он держит слишком крепко, хоть и очень осторожно.

— Тебе нравится вся эта непристойность? Правда, Ярослава? Эти вонючие тонны роз, красные губы и платья, следы от его зубов, пошлые записки… Ведешь себя, как маленькая развратная шлюха. Пока я рядом с тобой, никогда не позволю тебе упасть до этого гребаного плинтуса, запомни это, сестренка. Слышишь? — ядовито выплевывает он мне в лицо свои слова.

Впервые в жизни слышу нечто оскорбительное от брата. Он вселяет в мое сердце горькую обиду за каждое отвратительное сказанное им слово.

— Отпусти ее, — твердый приказ, не предусматривающий возражений. Брат не отпустил, но перестал так яростно сжимать руку, повернув голову к Гордееву, и посмотрел таким удивленным взглядом, словно его здесь раньше не было. — Ты что-то не понял? — от его тона даже у меня задрожали коленки и вспотели сжатые в кулаки ладони.

Максим никогда не обращался ко мне таким глубоким и доминирующим голосом… Он вступается за меня, но у меня все еще хочется поскорее отсюда сбежать… Два важных для меня человека норовят устроить драку прямо среди роскошного ресторана с посетителями.

— Заткни свой рот, мажорный ублюдок, — со злостью фыркает брат, в открытую презирая Господина Гордеева, причем делает это очень громко, привлекая внимание даже самых дальних столиков, как и прежде игнорирующий происходящее весь рабочий персонал.

Максим вскидывает брови, склоняя голову к плечу, разглядывая брата таким взглядом, словно Макс прикидывает варианты дальнейших событий и они отнюдь не безобидные.

Как же я оказываюсь права…

Гордеев приподнимает ладонь, кого-то поманив своей рукой. Я испытываю неприятное замешательство, но, когда вижу, как с дальних столиков встают мужчины в костюмах, теряюсь. Пятеро телохранителей надвигаются из разных уголков заведения, приближаясь к нам. Мужчины подходят очень близко, зажимая меня с братом в своеобразный кокон.

Шестой мужчина, уже знакомый мне Игнат, заходит в ресторан, встав по правую руку от Максима с поразительно прямой осанкой и заведенными руками за спину. Смотрит на меня, и встречая мой умоляющий взгляд, недовольно поджимает губы.

— Игнат, молодому человеку нужно провести разъяснительную беседу. Я очень огорчен испорченным обедом. Только тихо и аккуратно.

От услышанного я едва могу удержать себя на дрожащих ногах, схватившись за плечо брата.

— Девушки это тоже касается? — равнодушный и оттого пугающий вопрос.

— Ярослава останется со мной, — отвечает Максим, пронизывая меня своими глазами. Я часто всматриваюсь в его глаза, и раньше, встречая только благодатный голубой свет, сейчас уже вздрагиваю от колючих граней битого стекла.

— Нет, я… Что ты делаешь? — один из его телохранителей отстраняет меня от брата, очень аккуратно положив руки на мои плечи, уводя в сторону. Потерянно смотрю на Андрея, который продолжает ненавидеть Гордеева и доказывать это не только жгучим взглядом…

Последнее, что я вижу — это пренебрежительный плевок брата, долетевший до тарелки супа Максима, и Андрея, не дожидаясь распоряжения Господина, сразу же насильно выводят из ресторана. Я неосознанно следую за громилами и братом, но передо мной появляется Игнат, качая головой.

— Вам туда лучше не ходить, — монотонно информирует меня мужчина, а я не могу принять для себя правду того, что сейчас происходит.

— Максим, — обращаюсь я за помощью к мужчине, который уже поднялся с места и нежно меня обнимает, прижимая к своей груди. — Куда… И зачем… Что с ним делают?

— Учат уважению, — чарующе улыбается мужчина, а своим хладнокровием к подобной ситуации он напрямую обращается к моему страху.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Его сейчас изобьют? — сипло спрашиваю я, всем сердцем веря в то, что мне показалось в нем нечто ужасное и кровожадное. Я растерялась и определенно испугалась. — Игнат? — не получив ответа от Макса, смотрю на телохранителю, который хранит молчание, как и его Господин.

Схватив пиджак Максима за грудки, встряхиваю.

— Прекрати это делать, ты меня пугаешь. Отпусти его, — заведено тараторю я, не переставая трясти Максима за пиджак. — Не надо так делать, это слишком жестоко. Ты меня слышишь?

— Я никому не позволю трогать, ни тем более оскорблять мою женщину. Каждый, кто будет к тебе так относится — будет наказан, — твердо заключает мужчина, уверенный в своем методе убеждения. Меня сейчас колотит.

— Он мой брат! — повышаю я голос, но тут же словив предостерегающий взгляд мужчины, сглатываю, став говорить тише. — Я прошу тебя. Он больше никогда не посмеет сделать ничего подобного, я с ним поговорю. Ты мне веришь? Максим! — он перехватывает мои руки, сдергивая со своей одежды, и тянет на себя, жестко обнимая.

— Ярослава, ты уже пыталась с ним поговорить. Он поймет только мой способ убеждения. Не бойся, с ним ничего серьезного не произойдет. Подтверди, Игнат.

В нем нет жалости.

— Ты сейчас же его отпустишь или больше никогда меня не увидишь. Нет третьего варианта, и не будет, — цежу я сквозь зубы, смотря прямо в глаза Гордееву, уверенная в каждом своем слове.

Он обдумывает, долго рассматривает меня, и нахмурившись, кивает Игнату.

Когда я срываюсь с места, меня не успевает словить ни телохранитель Гордеева, ни он сам. Но на выходе из-за своей спешки цепляюсь туфелькой через порог, очень жестко падая на асфальт, счесав ладони и колени. Мне помогают подняться чьи-то крепкие руки, но я не обращаю внимание на слова и этого человека, осматриваясь по сторонам.

Обнаруживаю за рестораном единственное хоть как-то немного скрытое место от посторонних глаз. Вырываюсь из рук телохранителя, теряя свои туфли, на каком-то бешеном адреналине сворачивая за угол здания, обнаруживая мужчин в костюмах, которые окружили моего лежащего на земле брата.

— Вон! — кричу я, — отойдите от него! — расталкиваю мужчин. Мне никто не сопротивляется, когда за спиной оказывается Игнат. Присаживаюсь на колени перед братом, неожиданно поддаваясь настолько горьким слезам, что я едва различаю отгружающие меня силуэты.

На руках ощущаю горячую кровь брата, и щемящее в груди чувство разрывается от негодования. Да, Андрей был очень грубы со мной и Гордеевым, но разве это решение проблемы — избиение обученных громил, которые горой напали на одного человека?

— Я в порядке, — кашляет брат, отхаркивая кровь, — не плачь.

Он мужественно пытается встать на локти, но не выдерживает, с шипением хватаясь за ребра.

— Ему нужно в больницу. Вызовите скорую, — нервно выкрикиваю я, посмотрев на Игната, который не спешит выполнять мои требования. — Потерпи немного… Такого больше никогда не повторится, — нашептываю я ему на ухо, укладывая голову брата на свои ноги, дрожащими руками придерживая его за плечи. — Вы что, оглохли?

— Вызывай, — холодный приказ Гордеева заставляет всех оживиться. Громилы отступают от брата, рассеиваясь по ближайшему периметру, а Игнат берет телефон и вызывает скорую помощь. — Нам нужно поговорить, Ярослава, — в голосе Максима настоящая сталь, но единственное внимание, которое он от меня заслуживает, это судорожные отрицательные кивки головы.

Опасливо опускаю голову, сжимаясь, когда Господин Гордеев подходит крадущимся шагом, встав в метре от меня. Каждая моя клеточка судорожно дрожит. Я не поднимаю взгляда выше его начиненных туфель, может из-за страха, а может из-засамосохранения.

— Я не оставлю его, — заявляю я, но уже понимаю, что возражать с Максимом опасно. Мы сейчас все на взводе. Опасаюсь, что моей внутренней чаше достаточно пары капель, чтобы из меня выплеснулось что-то совершенно негативное и яростное. — Хочу убедиться, что с ним все в порядке. Я поеду в больницу с Андреем. Потом мы поговорим, — соглашаюсь я на его требование, но сама уже остаточно знаю, что ближайшие дни точно не смогу спокойно с ним разговаривать и смотреть в ледяные глаза.