Фантастика-1975,1976 - Борис Лапин

— Третьего раза не будет. Тим, уведи ублюдка и пришли Ники.

Мелоун замотал головой: нет, не пойду. Георгий взял его физиономию за углы челюстей и подержал немного. И поглядел — глаза — в глаза. Мелоун затих, и Георгий отправил нас к плоту. Порочный тип едва тянул за собой ноги. Я обвязал его шнуром, включил напоясный антиграв. Такого, летучего, стал буксировать за собой.

От деревьев, оберегая свою ударяющуюся голову, тот отталкивался руками, кусающихся двуголовок пинал.

АРГУС

Вот чего им не видно — ускорения моего личного времени.

Медлительность совершающегося вокруг изумляла и злила меня. В своем новом времени я увидел надвигающегося крылатого робота. Он выполз из-за макушек деревьев, вошел в прицел ружья и приклеился к его перекрестью. И не желал двигаться дальше. Я, прижимая спуск, послал в него три ракеты — в двигатель, в правое, в левое крыло. Потом оглядел обломки и обнаружил, что робот здешний, на своих деталях не имел клейма, а в состав металла входил люциферий (элемент виделся мне дрожащей радужкой).

Я спросил, что мне делать. И Аргус-3 сказал о судьбе экспедиции Крона, сгубленной Белыми Дымами, и советовал побывать на здешних болотах, прилегающих к плато. Но были неожиданностью ракета и случайность, давшая мне в руки минискарпа.

А теперь нужно ударить по Штохлу, ударить как молния. Я знал, тот все проверил, всюду побывал: у дома и в лесу. Пропажа нашей компании встревожила бы Всесовет, ее следовало притемнить. Скажем, организовать нападение моута.

Штохл… Я вижу его спускающегося между деревьями.

Его скарп опускается легко, как перышко. Машину ведет многоножка. Я вижу, многоножка покрыта розовым пластиком. Сам Штохл одет в легкий скафандр. Под защитой маски брезгливы его губы.

Я вижу — он идет по лесу, и рядом с ним бегут два малых робота. Их оружие — огнеметы.

Он ходит около дерева, пиная брошенные консервные банки, и угадывает все, кроме направления. Я знаю, ему не придет в голову, что мы тащимся по болотам, он решит, что мы идем, выбирая приятный путь.

Там он расставил засады.

Я вижу роботов, шатающихся в джунглях. Они ищут нас. Но где мысль Штохла? Я зову ее, а ловлю пустоту. Исчезла, стала невидимой.

Штохл, откликнись! Ау-у… Вот, Аргус-9 говорит о экранизации мозга. Штохл загородился от меня? Пусть! Я думаю о Законе и силе его, вошедшей в меня… Является Ники. Мы сходили с ним на поляну, к болоту. Несколько дымных столбов поднялись из воды и привычно двинулись к нам.

Ники ударил ракетой. Вода с шипением и грохотом взлетела. Клуб пара окутал дерево. Упал вниз слизняк, помутнел и умер. Пар улетел к низким тучам и соединился с ними.

Уцелевшие Дымы удалялись медленно, с обиженным достоинством. В них нет хищной быстроты первого дыма, они ручные, их сюда прчивез Мелоун.

А первый? Он одичал? Местный? Это пусть решает Тим. Я же осмотрел следы. Нет, здесь бывает не один толстяк. Следы разные — легкие и тяжелые, новые и старые, мужские и женские. Итак, Дым. Тим, узнав о нем все, ахнет! Все в космосе ахнут, узнав о Белом Дыме на планете Люцифер. Он ключ к делам колонии…

А смерть Глена?

Мне надо увидеть его комнату, любимые его штучки, которые он держал в руках. Я подержу их, почувствую холодок металла, теплоту дерева, безликость пластмассы. И увижу… Много чего я увижу.

Итак, следы. Все, кто бывал, гостил у Белых Дымов, оставили печать: оттиск сапога, сломанную ветку, сорванный диет. Вот флакон из-под таблеток, валяется носовой платок, его жует плесень.

Беру платок — плесень обиженно вздрагивает. Она похожа на лиловую кошку необыкновенной пушистости. Платок… Инициалы М.Г. (Мод Глен). Она полная блондинка, медлительная, слегка картавит. Она говорит кому-то: «Поспешим, не то Хозяин поднимет визг». И, торопясь, потеряла платок.

Кто такой хозяин? Как он визжит? Ники берет у меня платок и прячет в сумку. Глен или Штохл выбирал место колонии? Чья это мысль: поселиться и жить в пещерах?

— Что делать? — спрашиваю Аргусов.

— Торопись, — отвечают Голоса. — Бери новые знания.

— Какие?

Молчат. Ладно, сам догадаюсь. Мы уходим.

Ники идет впереди меня с ракетным ружьем. Движемся, так сказать, с собственной артиллерией. Но там же моут. Хоть бы он ушел, иначе Ники прихлопнет его.

И мне стало жаль эту гору нелепостей поведения, анатомии, внешнего вида. Мне жаль всех моутов на свете — они ошибочны, они вымрут.

Но зверя нет. Он завалился спать в болотную жижу и походит на голый островок.

Мы влезли в кабину скарпа. Странноватый запах. А-а, и здесь фиолетовая плесень. Вон она, голубушка!

Я ногой соскабливаю ее с пола кабины и пинком выбрасываю наружу. Теперь хорошо. Ники садится к управлению, кладет щупальца на клавиатуру. Ракетное ружье стоит у его кресла. Придерживаю его, но не чувствую человека, сделавшего ружье. Мне больше нравятся ружья Тимофея, его старинные дробовики и пулевики. Они неудобны, слабо бьют, но их-то делали люди, а не роботы.

Ники поднимает скарп и ведет его к скалам плато. Ведет предельно осторожно, бороздит макушки деревьев.

Сейчас мы попадем в враждебное место. Страшно? Нет! У меня уверенное состояние. Я словно бы стою у двери. Ее подпирают с другой стороны, хотят закрыть, наваливаются — я же поставил ногу и держу ею дверь. Мой вес, сцепление башмака с полом и законы рычага не дают ей закрыться. А те, напирающие, выдыхаются и не могут понять, что дверь им не закрыть. Но убедятся в этом.

Что же делать с колонией? Сохранить? Убрать? Стоп! Вот они, скалы.

Мы прячемся в макушках деревьев: идет враждебный скарп. Он заходит в расщелину — там вход в подземелье. Влететь с ним? Осмотреть плоскогорье?

— Плоскогорье, — бросаю я. Ники переваливает скалы, бороздя их днищем скарпа. Он все делает верно, умница, так нас не приметят.

Пройдя строй деревьев и вспугнув узкокрылых блестящих ящериц, мы летим над плато. Его выперли подземные силы, подняли камень вверх метров на двести. Гранит, много известковых пород, легко размываемых водой. Отсюда и пещеры.

Плоскогорье… Здесь нет болот, мало фауны. И вдруг мне захотелось жить здесь в покое и сухости, гулять и радоваться отличным пейзажам.

Вот она, посадочная площадка. Заплывает красным мхом.

— Обратно!

Мы возвращаемся и снова ждем. Так нас караулила ракета. На горизонте тучи готовят ночной ливень… Медузы, несомые ветром… Хочу увидеть Тима. Вижу. Он и толстяк тесно сидят в палатке. Вокруг них сгрудились собаки. Две из них положили свои морды на плечи Тима. Нм хорошо вместе, то есть Тиму и собакам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});