Большая игра - Александр Задорожный

— Мы проверили отпечатки пальцев этого типа, — продолжал лейтенант Оверкилл. — В нашем архиве на этого парня заведено целое досье. Редкостный ублюдок. Кто-то, убрав его, сделал нашу работу. Покойного звали Крул Мордер. Он долгое время работал в синдикате «Вакумклир», принадлежащем Спайдеру, и за ним длинным шлейфом тянутся дела о рэкете, убийствах, вымогательствах и подкупе должностных лиц. Покойники висят на шее этого Мордера, словно мельничные жернова, — лейтенант Оверкилл улыбнулся своей остроте, — и с его смертью воздух в нашем городе станет намного чище.

— Насчет Мордера это проверенные сведения? Ошибки быть не может?

— Ошибка исключена. Я целый час просидел за компьютером в главном архиве управления, вдыхая чертову пыль, и дважды проверил информацию.

— Крул Мордер… — задумчиво пробормотал Хэнк. — Как ты думаешь, Брюс, кто его убрал? Конкуренты? Если так, то в ближайшее время у нас прибавится работы. Попахивает войной между мафиозными кланами.

— Сомневаюсь, что это сделали конкуренты, шеф.

— Почему ты так думаешь?

— Сегодня после осмотра места происшествия я приказал своим ребятам прочесать квартал. Это было довольно-таки сложно. Сильно мешал туман. Но, несмотря на это, мои парни кое-что раскопали.

— Ну и что же они нашли? Да ты не тяни, Брюс, говори скорее, — немного раздраженно проворчал Хэнк, — и пей кофе, а то остынет.

— Мои парни нашли свидетеля убийства, — взяв чашку в руки и снова поставив ее на стол, произнес Брюс.

— Свидетеля?! — Казалось, что капитан Хэнк меньше всего ожидал такого ответа.

— Да, шеф, свидетеля. Парня, который видел, как пришили этого Мордера.

— Отлично сработано, Брюс! Это просто здорово! Ты, Оверкилл, действительно хороший полицейский и к тому же толковый парень. Я рад, что у меня такой расторопный помощник. Я тебе обещаю, что как только я стану комиссаром полиции, — капитан снизил голос до шепота и оглянулся, как если бы боялся, что его может кто-то подслушать, — то ты, Брюс, наденешь погоны капитана и сядешь в это кресло, которое занимаю сейчас я. Но для этого ты должен быть полностью на моей стороне и быть в одной упряжке со мной.

— Можете на меня рассчитывать, шеф. Мы одна команда. — В порыве преданности лейтенант Оверкилл опрокинул в рот чашку с капитанским кофе, выдув ее содержимое одним залпом.

— Отлично! Кто этот свидетель, Брюс, и не хочешь ли еще кофейку?

— С удовольствием, шеф, — проклиная про себя этот напиток, ответил Оверкилл. — Вы прекрасно готовите кофе, господин капитан. Так вот, о деле, продолжал лейтенант, стараясь скрыть свое отвращение, когда отхлебывал новый глоток из чашки, — это некто Донн Эсхайд. Живет в трущобах в районе доков. Лет пятнадцать назад был осужден верховным судом по делу о наркотиках.

Капитан Хэнк хорошо помнил это дело и этого человека. У капитана вообще была прекрасная память, и его мозг отлично работал. Он помнил все дела, которые прошли через его отдел в течение всего времени с того момента, как он поступил на службу в полицию. Но дело «Общественность Плобитауна против Донна Эсхайда, гражданина Содружества» он помнил особенно хорошо. Еще бы ему не помнить его! Тогда, пятнадцать лет назад, вести это дело поручили ему, еще старшему инспектору Хэнку. Но его приятель Боб Гантер, тоже старший инспектор, с которым Хэнк заканчивал полицейскую академию, убедил тогдашнее начальство передать то перспективное дело себе. У защиты имелись серьезные подозрения, что Донна Эсхайда попросту подставили, но у адвоката не было никакой возможности, чтобы доказать это. Боб «собрал» необходимые улики против Эсхайда. Пресса и общественность требовала от политиков показательной расправы над «наркомафией». И дело было сделано. Донн Эсхайд загремел на полную катушку.

Судебный процесс наделал тогда много шума, а старший инспектор Гантер был, естественно, в центре всеобщего внимания. После этого громкого дела Боб быстро пошел в гору, а Хэнк так и остался на вторых ролях. Сейчас Боб Гантер, несмотря на то что никогда не любил кофе, стал комиссаром полиции и вхож в элитные деловые и политические круги, а его старый товарищ Хэнк уже много лет носит всего лишь капитанские погоны.

— Где этот Донн Эсхайд? — спросил Хэнк у своего помощника.

— Сидит здесь за стенкой. Его сторожат Бак Норрис и инспектор Билли Джонс. Этот Эсхайд еще под действием наркотина, но на вопросы отвечает вполне четко.

— И что же он говорит?

— То, что Мордера убил Вит Смуглер.

— Ничего не понимаю. Ведь Смуглер с Мордером из одной «фирмы». Оба они люди Спайдера и работают менеджерами в корпорации «Вакумклир». Не было ли все, что видел Донн Эсхайд, галлюцинацией, вызванной действием наркотика?

— Нет, шеф. Наркотин ему дал инспектор Джонс после того, как Донн подписал показания. А до этого Эсхайд был в полном порядке — у него два дня не было денег, чтобы купить себе эту дрянь.

— А откуда наркотин у инспектора Джонса?

— Взял чуть-чуть из вешдоков.

— Значит, получается, что мафия стала сама чистить свои ряды, облегчая этим работу нам. Это очень мило с их стороны, — в голосе Хэнка прозвучали нотки сарказма. — Ты, Брюс, займешься этим делом лично. Информируй меня о каждой новой детали в ходе расследования. Все остальные дела пока отложи и занимайся только этим. Чувствую, что заваривается большая каша. Игроки стали рисковать. Похоже, что ставки в игре очень высоки и нужно сделать так, чтобы кости упали в нашу пользу. Ты меня понял, Брюс?

— Да, господин капитан.

— Тогда тащи сюда этого парня. Я хочу услышать его рассказ своими ушами.

Глава 18

— Да, начальник, я видел все, как было, своими собственными глазами, мамой клянусь! Они приехали на большой черной тачке! — ответил Донн Эсхайд на вопрос капитана, видел ли он убийство.

Капитан Хэнк был поражен внешним обликом Эсхайда, когда лейтенант Оверкилл ввел его в кабинет. Донн Эсхайд был младше Хэнка на пять лет, а выглядел на пятнадцать старше. Хэнк, когда двадцать лет назад слушалось дело «Общественность Плобитауна против Донна Эсхайда, гражданина Содружества», не раз видел Донна в полицейском участке, а затем и в зале суда — красивого нагловатого парня с развязными манерами. Даже наручники сидели элегантно на его тонких, холеных руках с полированными ногтями. А теперь его руки представляли собой черные от грязи, с облезлыми и пораженными грибком ногтями две конечности какого-то монстра. Сейчас перед капитаном сидело жалкое подобие того, что принято называть человеком. Обломок цивилизации, выброшенный на безжизненный песчаный берег жестокими волнами жизни. Седые, давно не стриженные и не мытые свалявшиеся волосы. Тощая, как скелет, фигура. Понурая поза человека, не ждущего от жизни ничего хорошего, кроме новых ударов.

Одежда Эсхайда состояла из грязного, протертого на локтях до самой подкладки пиджака, спортивных штанов фирмы «Адис» с тремя серыми полосками по бокам и мазутными пятнами сзади. На ногах у Донна были надеты стоптанные, подклеенные скотчем туфли из дорогой крокодиловой кожи. Они были велики Эсхайду по крайней мере на два размера, и Донн забивал пустые места «Биржевыми ведомостями». От Эсхайда воняло помойкой, мочой и давно не мытым телом.

«Да, — подумал капитан Хэнк, разглядывая Эсхайда, — наркотики и каторга не способствуют улучшению человеческой сущности и облика, что бы там ни писали социологи и журналисты о пользе исправительных работ в демократическом и прогрессивном обществе свободного предпринимательства».

— Вы запомнили марку и номер машины? — продолжил капитан допрос сидящего перед ним человека.

Лейтенант Брюс Оверкилл стоял рядом, справа от допрашиваемого свидетеля. Одна рука его была картинно засунута в карман гладко отутюженных форменных брюк, а другую лейтенант положил на кобуру, где находился его табельный бластер. Весь вид лейтенанта говорил о том, что с полицией шутки плохи и запирательства бесполезны. Но сейчас Брюс стоял чуть дальше, чем обычно, от допрашиваемого и старался не дышать носом.

— Это был лендспидер-лимузин класса «Корона», а вот номеров, начальник, я не запомнил, — ответил Эсхайд.

— Как же ты разглядел людей и машину в тумане?

— Мамой клянусь, начальник, я все видел. Когда лендспидер проехал мимо, я был у мусорных баков и собирал объедки, а потом спрятался за угол стены. Я был совсем близко от них. И я их видел, а они меня нет. Мы с туманом старые приятели, начальник. Я умею хорошо ориентироваться в нем.

Тут Эсхайд закашлялся, отхаркнул мокроту и сплюнул на пол, размазав плевок своим подклеенным скотчем ботинком.

— Хорошо, господин Эсхайд, — капитан специально употребил при обращении к Донну слова «господин» и «вы», чтобы вежливым обращением расположить к сотрудничеству с полицией единственного свидетеля происшедшего. — Вы хорошо видели человека или людей, приехавших на том лендспидере? Вы узнали кого-нибудь?