Круг - Матс Страндберг

Мамины глаза не улыбаются, но Анну-Карин это не беспокоит. Скоро мама поймет, как прекрасно — жить. И тогда ее улыбка станет настоящей. Анна-Карин уверена в этом.

Вниз по лестнице крадется Пеппар и останавливается на нижней ступеньке.

— Привет, дружок, — говорит Анна-Карин, садясь на корточки и протягивая руку.

Глаза Пеппара сверкают желто-зеленым светом. Хвост настороженно покачивается. Он не подходит ближе. Анна-Карин не понимает, что с ним в последнее время происходит. Раньше малыш Пеппар так любил лежать в ее кармане и мурлыкать.

— Иди сюда, Пеппар, — подманивает Анна-Карин. — Кис-кис-кис…

Он не двигается с места.

«ИДИ СЮДА, — думает Анна-Карин, пристально глядя в глаза Пеппару. — ИДИ СЮДА, Я ТЕБЯ ПОГЛАЖУ. Я ПРОСТО ХОЧУ ПОИГРАТЬ С ТОБОЙ».

Пеппар шипит и ретируется вверх по лестнице на второй этаж.

— Ну и ладно, — шипит Анна-Карин в ответ.

В эту же секунду звонит телефон. Номер Ребекки. Чего она никак не успокоится? Ни она, ни остальные не понимают, что Анна-Карин заслужила новую жизнь. И не собирается ни перед кем оправдываться.

* * *

Все сорвется к чертовой матери, думает Ребекка. Мне никогда не удастся собрать их вместе.

Она кладет телефон в карман и оглядывается, ища глазами Густава в пустынном торговом центре. Он забыл свой шарф в киоске, где они покупали конфеты.

— Подожди тут, я сбегаю и принесу, — сказал он.

И вот она стоит одна уже долго. Слишком долго.

Ребекка переминается с ноги на ногу и жалеет, что у нее с собой нет ничего почитать. Ничего, кроме учебника по биологии. Взгляд Ребекки скользит вдоль темных витрин магазинов, где тенью мелькает ее отражение, как будто она — привидение, живущее в этих пустых комнатах. Только в недавно открывшемся магазине «Хрустальный грот» горит свет.

Ребекка подходит ближе. В витрине теснятся медные пирамиды, карты таро, благовония, маленькие фигурки ангелов и, конечно, кристаллы самых разнообразных цветов, форм и размеров. На отдельном стенде лежат сплошной сверкающей кучей украшения из серебра и дешевых камней.

Ерунда, ничего интересного. Но взгляд Ребекки притягивает серебряная цепочка с маленькими красными камушками. Как маленькие капли крови вокруг шеи. Она кладет руки на витринное стекло. Цепочка совсем не в ее стиле, но очень ей нравится. Она хочет купить ее немедленно и носить, не снимая.

Если бы у нее были деньги, конечно. Как будто они у нее вообще когда-нибудь были.

Ребекка не знает, долго ли она так стояла, рассматривая цепочку, но вдруг она почувствовала сзади чей-то взгляд.

Кто-то наблюдает за ней. Она уверена в этом.

Ребекка вглядывается в отражение в витрине. Нечеткая фигура видна позади нее, очертания человека размыты, но Ребекка без труда узнает его.

Она не смеет обернуться. Проходит несколько секунд, кажущихся вечностью. Фигура не двигается с места.

Внутри «Хрустального грота» кто-то ходит. Женщина в джинсовом костюме с копной светлых волос. Она ходит взад-вперед, бормоча что-то себе под нос. Хоть бы она подняла взгляд и увидела Ребекку. Но женщина исчезает за занавеской, и Ребекка понимает: если фигура накинется на нее, этого никто не увидит, хотя сейчас середина дня и торговая галерея находится в самом центре города. Ребекка обреченно сутулится.

Потом она пытается собраться с духом. Нет ничего хуже, чем просто стоять и ждать, пока что-то случится. Ребекка пытается убедить себя в своей силе. Теперь у нее есть способности, о которых она не знала раньше, когда таинственная фигура преследовала ее.

Ребекка делает глубокий вдох и оборачивается, тут открывается входная дверь. К Ребекке бежит Густав. Шаги отдаются эхом от каменного пола.

— Извини, что так долго, — говорит он. — Хозяин киоска слишком серьезно ко всему относится. Мне пришлось описать шарф, чтобы получить его обратно. А я не помнил, какого цвета были квадратики…

Он осекается и вопросительно смотрит на Ребекку.

— Что с тобой?

— Ничего. Ты встретил кого-нибудь по дороге?

Густав смотрит на нее странно.

— Нет… А почему ты спрашиваешь?

Она выдавливает из себя улыбку. Радостную и беспечную.

— Мне просто показалось, что я видела одного знакомого, — говорит она и поворачивается к витрине «Хрустального грота». — Ты видел новый магазин? Уродские вещи. Но есть и красивые.

— Тебе что-то нравится?

Она указывает на цепочку.

— Я так и знал, — говорит Густав, довольно ухмыляясь.

— Что?

— Ну, я просто думал… У тебя же скоро день рождения… Но мне, конечно, не стоило этого говорить.

Он смеется, и она подозревает, что он либо уже купил эту цепочку ей в подарок, либо собирался это сделать. Он как ребенок. Все написано у него на лице. Как будто ему никогда не приходится ничего скрывать.

— Только не покупай ничего дорогого, — говорит она тихо, надеясь, что он не обидится.

Они неоднократно пытались говорить о деньгах, но безрезультатно. У родителей Густава есть деньги, и они охотно их тратят. А в большой семье Ребекки денег мало, хотя Густав обычно говорит, что ее семья тоже щедрая и что они дают в соответствии с тем, что имеют. Это звучит разумно. Если бы у нее было много денег, она бы с радостью ими делилась. Но сложно принимать подарки, когда тебе нечего подарить в ответ.

— Ты что молчишь? — говорит Густав, и она понимает, что молчит уже довольно долго.

— Я просто думала кое о чем.

— Иногда я мечтаю заглянуть к тебе в голову, — улыбается он.

— Там нет ничего интересного, — отвечает она и обнимает его за талию.

Ребекка смотрит на фотографию, которая висит над кроватью Густава. Он сфотографировал себя и Ребекку, держа фотоаппарат в вытянутой руке, во время их прогулки у шлюзов, когда они только-только начали встречаться.

Ребекка отдыхает, лежа головой на руке Густава и тесно прижавшись к нему.

— Я люблю тебя, — шепчет он ей на ухо.

— Я тоже тебя люблю.

Родители Густава ушли на ужин к начальнику его мамы. Но сексом они все равно занимались, как обычно, бесшумно. Это уже стало привычкой: всегда кажется, что нужно быть настороже — вдруг кто-то услышит или неожиданно войдет в комнату.

— Тебе удобно?

— Ммм, — отвечает Ребекка.

Она прижимается к нему еще сильнее. Она не может насытиться его теплом, ей хочется прикасаться к нему каждым квадратным сантиметром своего тела. Густав обнимает ее и целует в лоб.

За окном поднялся ветер. Дом, в котором живет Густав, находится на последней улице с этой стороны города, дальше начинается лес. Там находятся массовые захоронения тех, кто умер во время эпидемии холеры. Летом Ребекка и Густав ходили туда. На могиле стоят массивные каменные блоки, соединенные между собой грубой черной цепью. Даже в солнечный день эти камни остаются холодными.

Мысль о могиле влечет за собой другие непрошеные мысли. Перед внутренним взором Ребекки встает фигура в отражении витрины, и мышцы Ребекки напрягаются, как будто она готовится встретить удар. Она пытается снова расслабиться. Вернуться в то счастливое состояние, в котором пребывала только что.

— Что с тобой? — спрашивает Густав.

— Что ты имеешь в виду?

Густав отодвигается, чтобы видеть ее лицо. Его взгляд серьезен.

— Мне кажется, ты… Не знаю, как сказать… Как будто ты в последнее время все время где-то отсутствуешь.

Ребекка открывает рот, чтобы возразить, но Густав продолжает:

— Что-нибудь случилось?

Она пододвигается ближе и упирается лбом ему в грудь. Ей не хочется смотреть ему в глаза, когда она говорит неправду.

— Нет.

— Точно? — спрашивает он.

— Просто дел много в школе, — отвечает она.

Ребекка слышит, как бьется в груди сердце Густава, и думает, интересно, каково это — быть таким, как Густав. Спокойным и уверенным в себе в любых ситуациях.

— Ты теперь часто бываешь с Мину, да? — говорит он через некоторое время.

Ребекка удивлена, но рада сменить тему разговора.

— Да. Она мне нравится. Она такая умная. И хорошая. Иногда она такие вещи прикольные говорит! Даже, по-моему, сама об этом не подозревает.

— Нам надо что-нибудь придумать втроем.

— Мм.

— Как ты думаешь, Мину мог бы понравиться кто-то из моих друзей? Может, Рикард? — говорит Густав.

Ребекка представляет себе Рикарда и Мину вместе и хихикает. Рикард — сама доброта, но говорить он может только о футболе. Более неподходящую пару для Мину трудно найти.

— Почему нет?

— Мину уже влюблена.

Это вырывается у нее случайно.

— В кого?

Ребекка дала слово не рассказывать, а сама чуть было не проболталась. Так хочется поделиться тайной с Густавом, чтобы компенсировать все то, что она от него скрывает.

«Стоп, — думает она. — Нельзя. Это не моя тайна, и Мину никогда меня не простит».