Так говорил Ландау - Майя Бессараб

Честно говоря, я до сих пор не понимаю причин его интереса к нам, разумеется не только к нам троим. Скорее всего, это было выражение жизнелюбия Дау. Кроме того, он был великий классификатор и коллекционер характеров. Разговаривать с людьми и отмечать их слабости, сложности, сильные стороны — это занятие было для него такой же насущной потребностью, как и наука. «…· В большинстве случаев Дау всем благородно позволял себя теребить, хотя и был всегда настороже. Когда же ему надоедало, он вставал, говорил: «С ума сошёл, домой пошёл!» — и уходил.

Сказанное подтверждается членом-корреспондентом АН Евгением Львовичем Фейнбергом в его воспоминаниях о том, как для неформального разговора о физике в 1940–1941 годах собиралась группа Ландау и группа Тамма: «Я уже хорошо понимал, что такое Ландау как физик. Но прошло ещё много лет, прежде чем я стал способен обсуждать с ним физику наедине, говорить о своей работе без паники, хотя всегда с тревогой, и отстаивать свою точку зрения. В то время у нас, да и за рубежом, появлялось немало статей по теоретической физике, которые не содержали никаких новых результатов. Дау не переносил этого, потому что он был человеком дела. Пусть результат будет небольшим, но он должен быть новым и надёжным. Здесь играло роль и то, что, по-моему, Дау считал себя лично ответственным за состояние теоретической физики в нашей стране».

Ландау и в самом деле так считал. Иначе и быть не могло, потому что именно он являлся создателем советской теоретической физики. Надо ещё раз повторить, что Ландау уделял очень много времени начинающим научным работникам. Член-корреспондент Академии наук Иосиф Соломонович Шапиро на всю жизнь запомнил свой первый телефонный разговор с ним: «Л. Д. был исключительно доступен для контактов. Создавалось впечатление, что он никогда не был занят. Когда я в первый раз позвонил ему, то ожидал стандартного ответа: «Ох-ох, эта неделя у меня очень загружена, попробуйте позвонить после 15-го». Вместо этого я услышал: «А, очень хорошо. Вы сейчас могли бы приехать? Где вы находитесь?» Неподдельный интерес к содержательным физическим результатам, высокая компетентность, способность быстро схватывать суть дела и готовность к конкретному, конструктивному обсуждению — вот что притягивало физиков к Ландау, несмотря на свойственную ему категоричность суждений, высказываемых в резкой, подчас бестактной форме. Но было из-за чего выслушивать не очень-то приятные реплики вроде: «Не выйдет, товарищ Шапиро!» или: «У вас в голове полный кабак!», а то и ещё чего посильнее».

Физики, близко знавшие Ландау, испытывали к нему любовь и восхищение. Но среди учёной братии встречались и такие, которые ненавидели Дау лютой ненавистью. Однажды я сняла дачу у милой интеллигентной старушки. Она была вдова профессора и держалась с достоинством. Заметив в книжном шкафу тома Курса теоретической физики, я ей сказала, что автор этих книг — мой близкий родственник.

— Бандит Ландау ваш родственник?! Это злой гений нашей семьи! Он занял место, которое по праву должен был занять мой муж, русский профессор С. Нам с вами больше не о чем разговаривать!

Её словно подменили. Это была фурия с визгливым, верещащим голосом. Чтобы не проходить мимо этого чудовища, мы с внуком лазили через окошко, а через неделю сбежали оттуда совсем.

Правда, мне ни разу в жизни больше не приходилось встречать подобного отношения к Дау.

Послесловие

Между нами жило чудо, и мы это знали.

Академик М. Миронов. Надгробное слово

Невозможно было свыкнуться с мыслью, что Дау умер. И тогда в голову пришла спасительная мысль: я стала записывать любимые словечки Дау: порой они были до того смешные, что нельзя было не засмеяться, словно он снова был рядом. Вот с тех пор каждый раз, когда что-то не получается, когда все плохо, надо полистать эти записи, вызвать в памяти Дау — всё дурное мигом улетучится.

Ну, конечно же, они не уходят в небытие, лучшие представители рода человеческого. Да, библейские истины неоспоримы, и никто не повинен в том, что несть пророка в отечестве своём, тут ничего не поделаешь. Но проходит время, а имя Льва Ландау по-прежнему у всех на слуху, иначе и быть не может. Ведь это благодаря ему в середине пятидесятых годов физика стала престижнейшей из профессий: все стали говорить о физиках и лириках. Лев Ландау был одним из властителей дум.

Так и вижу перед собой его лицо: добрые глаза и улыбку, он продолжал улыбаться, говоря о чём-нибудь, улыбка не сходила с его уст. Да, он был счастлив и очень хотел, чтобы на свете было больше счастливых людей. Повторяю, потому что это так важно, его основные выводы: надо активно стремиться к счастью. Любить жизнь и всегда наслаждаться ею. Не предаваться унынию, уметь точно и ясно разбираться в обстоятельствах собственной судьбы. Для счастья надо треть времени отдавать работе, треть — любви, а всё оставшееся время — общению с людьми. И главное — научиться радоваться жизни. Без этого всё будет скучно и серо…

Хочется закончить фразой Козьмы Пруткова, которую часто повторял Лев Давидович: «Хочешь быть счастливым, будь им». Это совсем нетрудно, надо только следовать формуле счастья Ландау.

«Десять заповедей» Ландау

1. В 1927 году Ландау ввёл понятие матрицы плотности. Это понятие употребляется в квантовой механике и статистической физике.

2. Если металл поместить в магнитное поле, то движение электронов в металле меняется таким образом, чтобы в какой-то мере компенсировать это поле. Возникает магнитный момент, направленный против внешнего магнитного поля. В 1930 году Ландау создал квантовую теорию диамагнетизма электронов. Теперь это явление во всём мире называют «диамагнетизмом Ландау», а квантовые уровни, соответствующие движению электрона в магнитном поле, называются «уровнями Ландау».

3. В 1936–1937 годах Ландау опубликовал две работы о так называемых фазовых переходах второго рода, т. е. таких переходах, при которых состояние тела меняется непрерывно, а симметрия — скачкообразно. В отличие от обычных фазовых переходов (например, лёд — вода — пар), при фазовых переходах второго рода не меняется плотность тела и не происходит выделения или поглощения теплоты.

4. В 1935 году Л. Д. Ландау и Е. М. Лифшиц рассчитали доменную структуру ферромагнетика. Они доказали, что границы между отдельными доменами (областями) ферромагнетика — это узкие слои, в которых направление намагниченности непрерывно и постепенно меняется.

5. В конце тридцатых годов Ландау создал теорию промежуточного состояния сверхпроводников. Он показал, что если сверхпроводник помещён в магнитное поле, то под действием этого поля образуется промежуточное состояние, при котором в сверхпроводнике возникают чередующиеся между собой сверхпроводящие и нормальные слои. Ландау построил теорию этого промежуточного состояния. Данная формула выражает толщину сверхпроводящих и нормальных слоев.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});