Страсть умеет лгать (СИ) - Арьяр Ирмата

Он все еще удерживал мою руку, несмотря на мою слабую попытку освободиться, и выжидающе смотрел в глаза, а я внезапно покрылась мурашками. И от этого взгляда, от которого так неожиданно и тревожно трещала моя привычная ледяная корка. И от внезапного страха: а что, если я ошибусь с желанием? И зачем им моя кровь, да еще и с такими спецэффектами?

— Не волнуйтесь так, Элина, — мягко улыбнулся Михаил и отпустил наконец. — Теперь самое страшное позади.

— А… кровь зачем? — нахмурилась я, рухнув в кресло. Сил почему-то совсем не осталось, словно из меня выкачали не каплю крови, а литра два.

— Вы точно читали контракт? — с насмешливой иронией спросил управляющий, совсем не по-начальнически присев на угол стола. — Там есть пункт о том, что подпись автоматически является согласием на взятие и фиксацию ваших биометрических данных. Это необходимо, чтобы исключить искажения изначальной реальности в процессе работы, когда вы будете соприкасаться с альтернативными вероятностями.

Да, точно, там что-то упоминалось о матрице и биометрии. И я правда невнимательно прочитала бумаги в таких-то условиях и при таком… плохом освещении. Почему они так любят свечи? Наверняка ведь дело не в экономии электричества с их-то возможностями.

Но… он сказал “искажения изначальной реальности”? А если я как раз хочу исказить эту чертову изначальную реальность?! Если в этом и заключается мое желание?

— Еще вопрос. Может ли мое желание изменить меня или…. другого человека? Или даже… стереть? Убить?

— Изменить может в пределах погрешности, не кардинально. Стереть, убить — нет. Элина, произнесите его уже наконец. Если вы скажете вслух ваше желание, это еще не означает, что оно тут же, немедленно, будет исполнено. Мы хоть и дайверы, но не золотые рыбки. Нам нужно убедиться, что оно в принципе выполнимо.

Я почувствовала, что опять покраснела. Да что же такое! Почему мне так мучительно стыдно перед ним за каждый мой промах?

Так, Эли, возьми себя в руки…

Я еще раз мысленно прошлась по тем фактам семейной хроники, которые мне были известны. Главное, не ошибиться. Ведь второго шанса не будет.

— Я хочу, чтобы мама никогда нас с Ларой не бросала, — выпалила я, и опять меня бросило в жар, когда я осознала, насколько глупым и детским было мое желание.

Но я почему-то была уверена, что только так можно всё исправить: и мамину жизнь, и мою, и Ларину, и Димину.

Михаил, потемнев лицом, несколько мгновений ошарашенно взирал на меня сверху вниз. Потом вздохнул:

— Это будет непросто, даже если ваша мама еще жива в вашей первичной реальности. Если же нет, то это будет почти невозможно.

У меня поникли плечи. Все-таки ошиблась!

Михаил ободряюще улыбнулся:

— Мы пока не будем оформлять заявку, чтобы у вас была возможность изменить желание, но нужно определиться как можно быстрее, — он подошел к шкафу, раскрыл свою адскую машину и оглянулся. — Веер вероятностей, помните? Вы подписали контракт, и теперь реальность, в которой вы существовали как Мария Андреевна Елисеева, урожденная Мишель Тома, стремительно отдаляется. Мы сейчас посмотрим, возможен ли был такой вариант событий. И если да, то остальное дело техники. Но мне нужен обученный якорь.

23

Микаэль едва сдержался, чтобы сохранить невозмутимость и не схватить за плечи девчонку, не потрясти как следует. Именно этот вариант он не просчитал! Да ему и в голову не могло прийти, что внезапно вылезут детские комплексы. Впрочем, даже Артур не увидел, что за гиперопекой над чужим ребенком, пусть даже племянником, и гиперответственностью Мишель скрывается комплекс недолюбленной девочки, выросшей без матери и отца. Девочки, на которой властная бабушка отыгралась за свой неудачный брак с ревнивым и еще более деспотичным офицером. Девочки, которой вменялось воспитание и обучение младшей сестры, а потом и племянника. Разумеется, Мишель считала, что не справилась. И ее тоска по материнскому теплу и защите сыграла злую шутку: она приняла ее за свое самое желание. Нужно разубедить, пока еще есть время. Но его слишком мало.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Главное, не дать ей понять, что ее ошибка фатальна, это напугает ее еще больше.

Нажав кнопку связи с координаторской, Микаэль спросил:

— Кто сейчас свободен из опытных якорей? Срочно двоих в мой кабинет.

— Свободных на дежурстве нет, господин управляющий, — ответил дежурный координатор. — Их опытных Маргарита только что вернулись и отдыхают, остальные на погружении.

— Все?

— Все. У нас был прорыв, штопают под руководством Артура.

— А из стажеров кто есть?

— Только Кати.

— Отлично. Пригласите ее ко мне. И передайте Марго, чтобы тоже приступала к работе. Потом отдохнет. В двойном размере, на двойную премию. Они обе мне нужны немедленно.

Это было плохой вариант, но лучше, чем никакого. Марго так устала после бурной ночи, что даже с отчетом не явилась. Впрочем, наверняка нечего было докладывать: если бы она вышла на заказчиков, оплативших нападение на Диму и Элю, то Микаэль уже бы знал. Уставший якорь — плохой якорь.

И стажер Катерина — тоже не лучший вариант, особенно для такой глубины, когда надо нырять в прошлое, перебирать мириады вероятностей, чтобы убедиться самому, что желание Эли осуществимо и не нанесет вреда. И решить, стоит ли его воплощать в реальность.

— Присядьте пока, Элина. Ознакомьтесь с планом обучения.

— Обучения?

— Сначала обучение, потом экзамен, выбор должности и стажировка. А потом уже собственно работа.

Мне стало смешно, но смеялась я над собой. Я взяла бумаги,

— А как же должностные инструкции? — я села в кресло и бросила взгляд на листок, из которого Михаил цитировал еще недавно.

— Это было для примера, чтобы вы могли принять взвешенное решение. А это уже реальность. Согласитесь, никто не допустит необученного электрика к монтажу электропроводки. Это опасно не только для его жизни. В нашей работе одна небольшая ошибка может привести к катастрофе.

— Я понимаю. Кстати об электричестве. У вас, как я понимаю, не нашлось обученного электрика, чтобы смонтировать проводку в вашем кабинете? Впервые вижу, чтобы кабинет начальства освещался только свечами.

— Мне нравится, как вы улыбаетесь, — вместо ответа Михаил отвесил комплимент.

Ненавижу комплименты. Я сразу перестала улыбаться, и меня сковало привычное напряжение. Стоило неимоверного усилия снова расслабить мышцы лица. Взгляд управляющего стал хищно-острым: он заметил как мне неприятны его слова. Плохо начинать с конфликта, Эля. Ну что тебе стоит улыбнуться?

К счастью, распахнулась дверь, и в кабинет влетела ослепительная, как солнце рыжая девушка в форменной одежде корпорации, только юбочка была на две ладони короче, чем моя, а пуговицы вверху расстегнуты до, скажем так, грани приличия. Причем, на самой грани пуговица наполовину выскользнула из петельки, но еще держалась.

— Вызывали, сэр Микаэль?

“Какое интересное обращение, — отметила я про себя. — Такое… ролевое”.

— Как надо обращаться к руководству, стажер? — хмуро буркнул мужчина.

— Господин управляющий. Простите, господин управляющий, — девушка застенчиво поправила рыжий локон и мило зарозовела.

— Да, вызывал. Знаю, что вы отдыхали после дежурства, но мне срочно понадобилась помощь. Ну затруднит вас побыть моим якорем, Екатерина?

— Я с радостью, сэр… господин управляющий! — девушка вспыхнула счастьем и с таким обожанием посмотрела на руководство, что мне стало неловко. Ничего хорошего нет в том, чтобы быть невольной свидетельницей щенячьего восторга. Черт, да она же влюблена даже не по уши, а на милю выше макушки!

А вот Михаил, наоборот, помрачнел, и его голос стал на сто градусов холоднее и строже:

— Екатерина, познакомьтесь с нашим новым сотрудником. Элина Андреевна только что прошла испытание и принята в корпорацию учеником.

— О, поздравляю! — бросила она мне, не отрывая обожающего взгляда от мужчины. — А когда приступаем к погружению, сэр… господин управляющий?