В поисках утраченного - Владислав Глушков

— А, что Либерии, действительно не существует? — Поинтересовалась в свою очередь Вероника.

— Нет, милая, это красивая сказка. Царь Иван конечно просвещённый человек и книг он собрал множество, да вот только собирал он их в походах военных, по монастырям опальным, да у бояр, коих потом по миру пустил, это тех, что опричнине противились. Их вот здесь в подземельях, знаешь как много. Эти книги конечно у него есть, и ценности они великой, в ваше время, да вот только найдены они уже давно. А Либерия, это миф, красивая сказка.

— Откуда, тогда раритеты время от времени появляются.

— Сдаётся мне, что это Сильвестр их туда таскает, да и выбрасывает понемногу, и себе на жизнь, и от Киржача глаз сторонний отвлекает.

— Так всё же что в Киржаче этом?

— Не знаю я, вот выберитесь и разузнаете всё.

Так беседуя, они добрались коридорами подземного города до района ремесленников. Алексей всё дивился, насколько велик, сам город. Здесь были и церкви и кварталы бояр и ремесленные кварталы, если бы не знал, что находится под землёй, то вполне можно было сказать, что они гуляют по древнему ночному городу.

— Послушай, Афоня, а относительно поверхности, где мы сейчас находимся?

— Мы, приблизительно в четверти пути от самого Киржача, вон там за околицей города река подземная, так она точь-в-точь как Киржич течёт, а дальше и монастырь.

— Понятно.

— Да чего тебе понятно, коль ты в энтих местах никогда не бывал. Ладно, хватит болтать пришли уже. Вот и кравцы. — Они остановились перед одним из домов. — Заходите, только не болтайте, я сам говорить буду. Эгей, хозяин, есть, кто живой, — крикнул Афоня в открытые двери.

— Есть, есть, заходи Афанасий. А кто это с тобой, никак пришлые, отпустил, значится их Государь. — Вышла навстречу гостям дородная женщина.

— Отпустил, Пелагея, отпустил, да вот к вам прислал приодеться, Филарет то дома?

— А где ему быть? Конечно дома.

— Вот и хорошо, проводи к нему.

Они прошли в дом, точнее в пещёру, сложенную из такого же, как и везде кирпича. Сводчатые потолки, колонну поддерживающие их, небольшие комнаты, отделённые друг от друга мощными дубовыми дверями, с коваными петлями и засовами, и ни одного окна. На что ещё обратил внимание Алексей, так это на то, что в помещениях полностью отсутствовали признаки отопления. Ни тебе печей, кроме тех на которых готовили пищу, ни тебе каминов, ничего. В глубине помещений, в просторной комнате, освещённой десятком свечей, за большим столом сидел старичок. При появлении гостей, он оторвал близорукий взгляд от куска материи, над которым работал и взглянул на вошедших.

— А, Афанасий, я знал, что ты ко мне придёшь. А куда тебе ещё их вести? Ни кто окромя меня не сможет их одеть, так как подобает.

— Какой ты Филарет уверенный. А то возьми я и пойди к Платону? Отчего ты знал, что только к тебе?

— Потому, как только я знаю, во что их одеть.

— И во что же? — Спросил Алексей.

— Да вот в это, — портной указал на два чёрных костюма, висевших напротив него.

— Так они оба мужские, — удивился Афоня.

— Знамо мужские, так ей и не пойдёт платье, она, небось, и забыла, когда юбку в последний раз надевала, а в сарафане и подавно запутается. Им в самый раз Государевыми людьми облачиться. Берите, чего стоите, примеряйте, сейчас в миг, где надо подберём, и будут как на вас шитые.

Алексей подошёл к вешалке и взял костюмы, один оказался существенно меньше другого, его он отдал Веронике, сам начал примерять тот, что побольше.

— А где переодеваться-то? — Спросила девушка.

— Да тут и переодевайся, иль ты думаешь, я баб в исподнем не видал? — Ответил портной.

— В таком как у меня не видал, — огрызнулась Вера.

— Ишь, какие девки пошли нынче гонористые, — пробурчал Филарет, — ладно иди, вон ширма в углу стоит, раздвинь её и там переоденься.

Костюмы оказались не хитрые. Штаны, удлиненные сорочки и кафтаны, да ещё шапки с околышем из какого-то дорогого меха. Всё это чёрного цвета и только на шапках на месте кокард вышитые золото собачьи головы, да мётлы. Золотые шнуры на кафтане Алексея и серебряные у Вероники. Переоделись они быстро, одежда оказалась почти впору. Портной оценивающе посмотрел на них, удовлетворённо хмыкну.

— Всё, скидывайте, я сейчас подгоню по вам. А сами пока сходите за сапогами, босыми-то негоже по земле ходить.

— Это верно, — поддакнул Афанасий, — босыми негоже. Пошли, обувку вам справим, благо Государь за всё платит.

Они отправились дальше, мастерские сапожников оказались неподалёку, да и вопросов лишних сапожник не задавал, просто молча, выдал две пары мягких кожаных сапог, не дав даже примерить, только буркнул, что, мол, впору будут. На обратном пути, зашли ещё к оружейникам, Афанасий сказал, что обязательно нужно лук со стрелами иметь, да сабли приличные.

— Так я с этим добром управляться не обучен, — возразил Алексей.

— Ничего, жизнь заставит, научишься.

— Философ ты, однако, Афоня.

Когда вернулись к портному, костюмы уже висели на вешалках.

— Всё готово, берите и переодевайтесь, а я посмотрю, как получилось.

Переодевшись, новоявленные люди Государевы, а по-нашему опричники, предстали перед портным. Костюмы на удивление сидели как влитые, при этом вполне скрывая всё, что не следовало выставлять напоказ, а именно девичьи принадлежности Вероники.

— Отлично, только вот одного не хватает.

— Чего? — Удивился Алексей.

— А вот этого, — Филарет полез под стол, достал оттуда два хвоста чернобурки и прицепил их несколькими стежками к колчанам со стрелами. — Вот теперь полный порядок. Всё можете спокойно путешествовать, ни кто вас не тронет, если конечно на разбойников, или наших не напоретесь. А вот из государева войска, все дорогу уступать будут.

— Это точно, — подтвердил Афоня.

— Получается, что у нас шансов добраться до дома Сильвестра, даже не пятьдесят на пятьдесят, а примерно тридцать на семьдесят. Так?

— Ну, где-то так, хоты нет, я с вами пойду, здесь ваши шансы существенно увеличатся.

— И на том спасибо. Тогда пошли.

— Пошли-то, пошли, да вот куда вопрос.

— Наверх.

— Нет, наверх мы сейчас не пойдём.

— Почему?

— Потому, что мы и так сутки уже на ногах, а путь нас с вами не близкий и не лёгкий, нужно отдохнуть, сил поднабраться, а потом и выступать, кто знает, когда в следующий раз поспать придётся.

— Это существенное замечание, я с ним согласен.

— Мне конечно в этом подземелье не сильно нравится, но делать нечего, соглашусь и я, — кивнула Вероника.

— Тогда идём в мою берлогу, там места на троих вполне хватит, заодно и перекусить чего там найдём.

Берлога Афанасия, как он назвал свою келью, оказалась почти в другом конце города, и идти им пришлось довольно долго, но зато по прибытии странники были вознаграждены приличной едой, которая состояла из козьего сыра, отварной телятины, чёрного хлеба и приличного вина.

— Откуда такое богатство, Афоня? — Поинтересовалась девушка.

— Да, так балует меня один человек. Ладно, не будем сейчас об этом, давайте спать, вон там, в углу медвежьи шкура, расстилайте, укрывайтесь и спать. Утро вечера мудренее.

Только теперь Алексей почувствовал, насколько он устал, а на Веронику и смотреть было страшно, они расстелили две шкуры, одну поверх другой, третью взяли, что бы укрыться и, развалившись на них, мгновенно заснули.

Глава 13

Алексей никогда не мог себе представить, что в медвежьих шкурах настолько сладко спится. А может быть, он просто сильно устал за последнее время? Но так спал он в последнее время в глубоком детстве, когда не снились сны, а если и снились, то они были радостными, весёлыми. Когда утром вставал и не чувствовал усталости прошлого дня, прошлой недели да и вообще всей прошлой жизни. Да, такой сон бывает только у детей, не обременённых ещё заботами повседневной жизни.

Он проснулся сам, ни кто его не будил, не трезвонил ненавистный будильник, просто он выспался. Алексей открыл глаза, в подземелье было темно, глаза попытались привыкнуть к темноте, но свет отсутствовал полностью, это была абсолютная темнота, темнота в которой свету просто неоткуда было взяться.

«Странно. Почему не горит хотя бы свеча, — подумал Мещеряков, — давай, брат Алексей Павлович будем разбираться во всех невероятных событиях прошедших дней. На чём я лежу? Точно помню, что ложился на медвежью шкуру. Ага, здесь всё в порядке, под рукой мех. Сверху? Сверху тоже мех, значит, укрыт, как и предполагалось шкурой. Кто, или что рядом? — Он провёл рукой вокруг, рядом лежало человеческое тело, мягкое и тёплое, от прикосновения это самое тело зашевелилось, повернулось на другой бок и что-то пробормотало во сне, что Алексей не понял. — Ага, можно предположить, что рядом Вероника, если конечно ни кто её не подменил. Я, честно говоря, уже ни чему не удивлюсь. Тогда почему темно? Точно помню, что Афанасий оставил гореть свечу. Неужели они проспали столько времени, что и свеча горела дотла? Надо потихоньку Веру будить, главное не испугать».