В ледяном аду - Сергей Зверев

Мистер Бим застегнул пальто. К старому ржавому судну, стоявшему на якоре, неторопливо подруливал элегантный серебристый гидроплан.

— Прошу. Он доставит нас на побережье, к аппаратуре.

Мистер Бим пропустил вперед себя Давыдовского с Мариной и стал спускаться сам. Следом за ним шагали Джон Смит и несколько его людей. В довольно просторном салоне гидроплана было тепло и уютно. Пахло хвойным ароматизатором. Пилот кивком поприветствовал людей, поднявшихся на борт, и стал разворачивать самолет.

— Вдвоем мы не сможем ничего сделать, — предупредил Давыдовский. — Мне нужны помощники. Как минимум подрывник и бурильщик.

— Такие специалисты найдутся. Их вам предоставит Джон Смит. Я правильно говорю? — Мистер Бим обернулся, и Джон согласно кивнул.

Давыдовский сидел рядом с Мариной, продолжая сжимать ее пальцы. Аспирантка явно все еще сомневалась, правильный ли сделала выбор, покинув корабль вместе с Михаилом Павловичем. А вот сам руководитель научно-исследовательской группы оставался спокоен. Он чуть скосил глаза и глянул через спинки сидений на навигатор, укрепленный на приборной панели. У Давыдовского была цепкая память на цифры. Он редко пользовался записями. Координаты того места, где находилась плавучая тюрьма, тут же отпечатались у него в памяти.

Моторная яхта стояла у причала напротив станции Лазаревская. Нагибин рассматривал побережье в бинокль. Бойцы мобильной группы каплея Саблина расположились возле контр-адмирала.

Не отводя оптику от глаз, Федор Ильич отрывисто говорил:

— Об исчезновении людей и крушении «Профессора Молчанова» решено пока официально не объявлять.

— Разрешите поинтересоваться почему? — слишком уж непосредственно спросила Сабурова.

— А ты хотела, чтобы тут завтра уже высадились съемочные группы телевизионных каналов и появились вездесущие журналисты? Они, если пахнет сенсацией, и до полюса доберутся.

— Логично, — согласилась Катя. — Принято к сведению.

— Все это делается не из-за черствости. Во-первых, для того, чтобы не мешали вашим поискам. Во-вторых, очень уж тут много составляющих, на данный момент нам неизвестных. Мы не имеем права давать родственникам и близким непроверенную информацию, не знаем, кто погиб, а кто жив. Со временем это, надеюсь, прояснится.

Из-за скал на заснеженный перевал выкатил колесный вездеход, выкрашенный под шкуру тигра — в желтые и черные полосы. На фоне снега он смотрелся очень приметно.

— А вот и ваше легендирование появилось. Пойдем ему навстречу. — Нагибин опустил бинокль и первым перебрался на причал.

По дорожке, расчищенной бульдозером, они шли к антарктической станции. С другой стороны к ней приближался шестиколесный вездеход агрессивной раскраски. Водитель приветственно просигналил, подкатил к людям. Дверца раскрылась, и на снег выбрался немолодой мужчина в меховой куртке и высоких унтах. На вид ему можно было дать и пятьдесят, и шестьдесят лет. Такую неопределенность создавала широкая седая борода, какие любят носить полярники.

— Прошу знакомиться, — предложил Нагибин и тут же представил мужчину: — Каспар Францевич Шинкевич.

Саблин, Зиганиди и Сабурова тоже назвались и обменялись рукопожатиями с этим бородачом.

— Можем поговорить в машине, — предложил Шинкевич. — Там тепло и уютно.

— Я бы предпочел на улице, — сказал Федор Ильич, ткнул пальцем в сторону Каспара Францевича и заявил: — На этого человека выбор пал не случайно. Он начинал службу на Северном флоте еще в советское время, затем являлся сотрудником ГРУ на Балтике. Мы знакомы с тех давних времен. В нем я уверен на все сто.

— Спасибо за характеристику, товарищ контр-адмирал, — негромко произнес Шинкевич. — Но только вот бывших сотрудников ГРУ, как вы знаете, не бывает. — Он широко улыбнулся.

— Выйдя в отставку в звании каплея, вернулся к себе на родину — в Беларусь. Занялся экспериментальным автомобилестроением. И вот результат. — Нагибин указал на вездеход с огромными колесами. — Кстати, на двух таких машинах он со своими товарищами достиг Южного полюса.

— Да, славная была история, — подтвердил Шинкевич. — Пришлось сделать такой рекламный ход. Зато теперь у меня отбоя от клиентов нет.

Нагибин похлопал ладонью по кевларовой покрышке и сказал:

— Каспар Францевич хорошо знаком с Ильей Шепелевым, который входит в состав группы Давыдовского. Именно Шепелев подсказал ему идею использовать уникальные вездеходы для арктического и антарктического туризма.

— Кстати, такое занятие приносит весьма неплохой доход. — Шинкевич принялся рукавицей стряхивать снег с унтов.

— Когда до меня дошла информация о его новом занятии в Антарктике, я понял, что он может вновь стать полезным для ГРУ. Бедные люди туристами в Антарктику не приезжают. Обычно это крупные бизнесмены, политики, влиятельные персоны. А на отдыхе человек любит поболтать. Несмотря на белорусское гражданство, Шинкевич активно со мной сотрудничает.

Каспар Францевич улыбался: новые знакомые ему определенно понравились, хотя они еще не обменялись и десятком фраз.

— Короче говоря, Шинкевич для вас лучший проводник и идеальное прикрытие. Его тут практически все знают. Он успел досконально изучить здешние места. Повсюду привыкли, что он перевозит туристов. Поэтому новые лица рядом с ним ни у кого не вызовут подозрений. Таким вот будет ваше легендирование, — сказал Нагибин Саблину и его людям. — Теперь вы — туристы-экстремалы, любители дайвинга и горнолыжного спорта. Я уже предварительно побеседовал с Каспаром Францевичем по скайпу, он в курсе наших проблем, осведомлен и насчет задач, стоящих перед вами. С чего, на ваш взгляд, стоит начать? — Федор Ильич глянул на каплея.

— Не боитесь потерять доход? — поинтересовался Виталий у Шинкевича.

— Все сопутствующие проблемы буду решать я, — торопливо вставил Нагибин.

У Саблина уже было готово решение.

— Начать следует с аргентинцев, — убежденно произнес он.

— Мотивация?.. — поинтересовался контр-адмирал.

— Их станция ближе других расположена и к Лазаревской, и к месту крушения «Профессора Молчанова». Это первое. А второе — меня насторожило их появление. Возникло такое чувство, будто они прилетели разведать, что происходит у нас на станции.

— К тому же от них поступило предложение заглянуть в гости, — напомнил Федор Ильич. — Грех будет им не воспользоваться.

— Странно они нас приглашали. Ни конкретной даты не назвали, ни времени, — сказала Катя.

— У них сегодня прощальная вечеринка, — произнес Шинкевич. — Завтра большинство аргентинцев покидает Антарктиду. Остаются лишь двое сотрудников. Если поспешить, то можно успеть, застать всех и под шумок поискать пропавшую аппаратуру. Если, конечно, они причастны к ее исчезновению.

— Вот видите! — Нагибин улыбнулся. — Сотрудничество с Каспаром Францевичем начинает приносить свои плоды. Он в курсе многих местных реалий. Вот и все. Успехов. Остается только выгрузить водолазное оборудование с яхты. После этого я буду неподалеку, но вне зоны видимости.

Водолазное оборудование на вездеходе доставили в ангар, к технике. Пока шла перегрузка, Катя Сабурова успела пробить по социальным сетям аргентинцев, уже знакомых им. Своя страничка имелась только у Гомеса Гуихарро.

— Что накопала? — спросил Виталий, входя в модульный домик.

— Сам посмотри. По-английски записей мало, в основном по-испански.

Каплей неплохо знал испанский язык. Он с полгода проработал на Кубе. Страничка в «Фейсбуке» выглядела довольно бедно, что не характерно для людей, которым не хватает общения по роду занятий. Возникало чувство, что Гуихарро старательно фильтровал информацию, которую выкладывал в свободный доступ. Переписка велась с близкими родственниками, из нее невозможно было понять, чем именно занимался Гомес на антарктической станции. О том, что он полярник, свидетельствовали лишь несколько фотографий. Вот Гуихарро у метеорологических устройств, на лыжах на фоне гор, возле вертолета.

— Я же говорю, мутные они, — резюмировал Виталий. — Надо их хорошенько прощупать. Темнит Гомес в своем «Фейсбуке».

— А вот с Педро ситуация еще интересней, — отозвалась Катя. — Своей страницы у него нет, но зато имеется «стена», созданная благодарными учениками.

— Он преподает? — Виталий вскинул брови.

— Перед тем как попал на станцию, Лопес был тренером.

— Любопытно, — заявил каплей, разглядывая фотографии и текст.

На «стене», посвященной Педро Лопесу, были собраны отзывы о нем как о тренере по дайвингу в экстремальных условиях и высоких широтах. Люди со всего мира, которых он обучал, хвалили его. Тут имелись и фотографии Лопеса.

— Вот что интересно, — проговорила Катя. — Сама «стена» была удалена незадолго до того, как Лопес отправился в Антарктику. Она сохранилась только в перепосте, на страничке одного из его учеников.