Слово о полку Бурановом… Рассказы очевидца - Владимир Ермолаев

Старлеям и капитанам тоже забот хватало и без караулов. За отсутствующего лейтенанта, за себя, за промышленников, «залипоны» расклеивать — будь здоров…

Вот так вот… Страна ты наша…

ПРОТИВ ВСЕГО ВРАГА — ПАРА ЛЕЙТЕНАНТОВ… СРЕДИ СТЕПИ…

Да придурковатый режимщик… Вот и вся «противодиверсионная» деятельность… Вот и вся защита… Это было, ребята, было…

Пусковые работы на старте — ЛЕБЕДИНАЯ песня режимщика, смысл его службы.

Потому как работы велись частенько круглосуточно, также круглосуточно приходилось обеспечивать руководителей испытаний и боевой расчет специальными («грифованными») материалами. Прибывали иногда дополнительные силы промышленников — на устранение непредвиденных «залипонов» — нужно было в установленном порядке проверить и допустить людей к работам… Прибывали даже ночью. Режимщик ЖИЛ на старте с момента установки изделия …

Допуск к изделию производил тоже один из лейтенантов караула, специально проинструктированный . Порядок обычный — разрешение-задание руководителя испытаний, спецпропуск, сопровождающий ответственный офицер той системы, где производятся работы… Но…

— Ну рассказывай, лейтенант…

— Так это… он сказал… что он — Главный конструктор…

— И ты его пропустил без бумажки, без пропуска, без офицера …

— Так… ведь… он это… г-главный… ему наверное можно?

— Лейтенант! Главный на старте здесь — руководитель испытаний … А можно или не можно — определяют руководитель испытаний и начальник службы режима, то есть — я … Понял?

— Понял… Но ведь он… сказал…

— Лейтенант! ТЫ ТУПОЙ КАК ТРАМВАЙНЫЙ ПОВОРОТ! А ну ка повторяй за мной «Товарищ главный конструктор — идите на Х…!»

Повторяй! Громче… Еще… Громче… Еще… Впредь знай — настоящие «главные» и прочие «генеральные» знают о порядке допуска, о их прибытии знают все должностные лица, тебя предупредят и прочее… А эти «туристы» — всех в шею… Понял? Так и говори — «Идите на Х… или к режимщику». Угадай куда они побегут из этих двух предложенных направлений? А?

Лейтенанты — вчерашние курсанты — еще по привычке отдавали воинскую честь прапорщикам ПЕРВЫЕ… Еще спрашивали разрешения у других офицеров «Разрешите войти в курилку?» … А тут — «на Х…» главного конструктора… Во блин…

Однако способность к самообучению и свойство самосовершенствоваться уже давали свои плоды через дней так 3-4. Режимщик грелся на солнышке на нуле и до его слуха со стороны изделия изредка доносились шедевры эпистолярного жанра, ласкающие его слух:

— Жаловаться ? Я тебе сейчас «Макара» в ж…пу засуну — вот тогда жалуйся! Пшел отсюда… к режимщику!

— Чего? Кресло экипажа регулировать? Да отсек экипажа — пустой… Лапшу будешь бабе своей на этом кресле раком вешать… Дуй отсюда… а то отберу сейчас все документы и это… режимщику отдам!

— Какой? Уполномоченный? Откуда? Так… Москва… А в 50-б тебя уполномочили? Нет? Отвали…

Поскольку после этих эпитафий ни к режимщику, ни к руководителю испытаний все эти «главные», «уполномоченные», регулировщики «кресел» не обращались — все было понятно…

Очень резко поток желающих «прикоснуться» к истории иссяк… Лейтенанты постепенно возмужали… Все вставало на свои места…

Пару раз показать наиболее «деятельным» товарищам канализационный люк и объяснить, что за нарушение режима, за пререкания с офицерами части и прочие проступки нарушитель будет сидеть в этом зиндане, пока за ним не приедет руководитель «ящика» — хватило, чтобы особо настырная и недисциплинированная публика угомонилась совсем…

Самое суровое наказание — исключение из боевого расчета и высылка с полигона в течение 24 часов. Это практиковалось иногда в других частях. Человек терял прогрессивки, очередь на квартиру, на машину, премиальные, прочее… Пугать этим иногда приходилось. И даже применять…

Режимщик успел отхватить себе на старте небольшую бендюжку для круглосуточного несения службы, хранения грифованных материалов, для отдыха лежа («не снимая снаряжения и вооружения»)… В сооружении 50-б был организовано помещение для сменного дежурного руководителя испытаний, она же — совещательная, она — же оперативочная, она же — центр всех событий и сборов. Через стенку — комнатка 2,5 на 4 метра. «Режим», «Секретная часть»… В ней два солдатика-секретчика, пара топчанов, стол. Но главное — чайник, заварка, сахар и курево…

Сооружение было защищенным (засыпано землей и обложено бетонными плитами) — бункер. Ни окон, ни вентиляции… Жуть…

Вечерами, после того, как основная масса боевого расчета убывала со старта, у дежурного собирались те, кто оставался на сутки, или те , у кого «залипоны» развязывались очень долго…

— Разведка! Давай к нам! Чайник свой захвати… Ну как, кого сегодня на Х… послал? Да ну? Да… Ну вот , мужики… вроде захват сработал, пазы все сошлись, а эта х…ня с этой х…виной работать не хотят… Ну падла… Ну так вот…

Дело в том, что вся русско-советская техника состоит из двух частей — «х…ни» и «х…евины». Во всяком случае, при попадании из лабораторий на полигон… Можете спросить у любого советского инженера, конструктора, монтажника, наладчика и прочей технической братии… Эти две части, как правило, редко СРАЗУ между собой согласуются в полном расчетном варианте, хотя «по идее» должны согласовываться по умолчанию без проблем… Совещания и галдеж на эту тему — непрерываем ни днем, ни ночью…

Цербер — старший лейтенант Владимир Ермолаев

С первого дня установки изделия, как только в «секретку» завезли грифованные материалы — режимщик немедленно привез в бендюжку свой арсенал — «Макара», «Калашникова», три рации, и прочую мелочь. Смастерил себе подплечную кобуру — и так и расхаживал по старту, гавкая на всех…

Говорили, что цербер получился отменный…

Цербер — старший лейтенант Владимир Ермолаев

Ночь. Режимщик спит. Бодрствует один из ефрейторов в закрытой бендюге. Сменный дежурный руководитель испытаний — из последних сил держится — идут чьи-то сухие комплексы или автономки… Проверка работы какого-то оборудования на старте…

Причем управление — из командного пункта, издалека…

— А?… Да? … Ну сейчас… А где это?.. Так…,- сквозь сон режимщик чувствует движение и волнение у руководителя работ.

— Товарищ подполковник, что у вас? — протирая глаза, режимщик просунулся в соседнюю комнату…

— Разведка! Давай родной, выручай! В сооружении ХХ-б обесточена линия. А там стойки в режиме испытаний. Где-то смена электриков затерялась… А я тут не очень… Где это сооружение? Хрен знает…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});