Русская Фантастика 2005. Фантастические повести и рассказы - Алан Кубатиев

— Дождь, кажется, кончается… Ты очень хороший мальчик, Максим.

4

Мертвый царь увидел солнце через два дня.

Боги устали. Слишком древние, слишком утонувшие в толще памяти, своей и чужой, они сделали, что сумели. Не помогло. Осквернители были молоды, с горячей кровью, острым холодным умом и ненасытной жаждой. Их не ждала вечность, под их кедами чавкала холодная грязь, в которую им всем предстояло очень скоро уйти. Поэтому они спешили насладиться мигом победы, счистить мокрую землю с золотой диадемы, с радостной усмешкой поднять к растерянному солнцу парадный царский меч, поглядеться в умерший лик серебряного эллинского зеркала.

Боги отдали царя. Рычащий бульдозер отъехал в сторону, хмурые бородатые парни — гвардия экспедиции — склонились над чем-то темным, проступающим из-под желтой грязи. Остальных безжалостно отогнали прочь. Миг победы — он для всех, но делится не поровну.

— Как всегда, две главные камеры, — начальник Сергей Сергеевич, гордо попиравший армейскими ботинками бровку кургана, кивнул вниз, на дно раскопа. Там оскверняли царские кости.

— Царь и царица, — согласился образованный мальчик Максим, глядя куда-то в сторону. В этот жаркий день, день победы, ему стало как-то все равно. Сейчас заорут, сейчас скатится вниз напряженный фотограф, держа наготове свой «Любитель». Они выиграли. Вечером — футбол.

— Местные копали курган лет сто, — он поглядел на близкое село, поморщился, как всегда, при мысли о «подобных». — И не смогли ничего найти. Почему, Сергей Сергеевич? Они же целое метро нарыли! А мы нашли.

По губам начальника промелькнула улыбка, которую Сергей Сергеевич мог позволить себе только в такой день. Когда они приехали, Большой Курган и в самом деле походил на заросшую травой строительную площадку. Каждый в округе знал про казацкий клад, лежавший под желтой глиной, про спрятанного золотого коня с золотой уздечкой. Копали годами, целыми семьями, поколениями.

— Ты же понимаешь, Максим.

Сказать старшекурснику «ты» — непростительный промах даже для начальника, но в такой момент «ты» было подобно медали.

— Аборигены потеряли квалификацию, — не без удовольствия констатировал будущий заместитель. — Они не знали, где искать главную камеру с погребением. Ну а мыто знаем, Сергей Сергеевич!

Начальник дернул углом рта, затем вновь улыбнулся, но уже иначе — холодно и спокойно. Так улыбается брахман, думая о париях. Так наверняка усмехались в своем тартаре души древних грабителей, наблюдая за бесполезной суетой «аборигенов».

Внизу уже что-то нашли, но еще не кричали. Рано! Сейчас очистят поверхность, положат картонные цифры, фотограф зарычит, освобождая «кадр»…

— Сергей Сергеевич, — внезапно для самого себя заговорил Максим. — В каждом кургане — грабительские лазы. Они искали золото, это понятно. Но ведь опасно! Охрана, заклинания, обвалы, наконец. Мы нашли троих погибших… Неужели ими двигала только…

— Алчность? — подхватил начальник не без интереса. — Ты прав, подобное ремесло редко себя окупает. Заработать на жизнь можно иначе. Мне кажется, многими двигало то, что и нами. Тоже алчность — но другая.

Уточнять он не стал, как и Максим — переспрашивать. Они были одной касты.

— Нашли! Нашли! Нашли!!!

Царские кости уносить не стали. Собирать тоже — так и оставили разбросанными в грязи.

5

Нина встретила его возле длинного деревянного стола, за которым обедала экспедиция. Сейчас на гладкой клеенке сиротливо стояли две мытые пустые миски. Праздник начнется ночью.

Максим дымил сигаретой, глядя себе под ноги. Нину он не заметил.

— Ты куришь, — сказала она.

— Здравствуй.

Максим кивнул, поглядел, куда бы выбросить сигарету, но в последний миг раздумал. Всего третья за день, очень хотелось докурить.

— Завтра утром я уезжаю. — Нина подошла совсем близко, помолчала. — Если хочешь… Встретимся через час на том кургане.

— Где кладбище? — уточнил он без особой нужды.

Девушка не ответила и внезапно погладила его по щеке. Максим вздрогнул.

Проходивший мимо первокурсник с пониманием отвернулся.

На кургане было сыро. Солнце высушило траву, но земля все еще противилась, не отдавая холодную влагу. Этим ранним вечером все казалось иным, изменившимся. Старое кладбище подступило ближе, к самому подножию, лес, напротив, словно ушел к горизонту.

Максим пришел первым. Сигареты брать не стал — во рту и так скопилась горечь. Девушки еще не было, и он сел на привычное место, бросив поверх травы штормовку. В конце концов одному тоже неплохо. Можно думать, можно смотреть на старые заброшенные могилы, покрытые такой же высокой травой. Почему-то подумалось о все тех же «подобных», недостойных даже слова «плебс». Они раскапывали курганы, пытаясь найти золотого коня с золотой уздечкой — и отворачивались от могил отцов и дедов.

Максим знал, что прав, но на ум тут же пришло совсем иное. Из этих мест его предки, здесь погиб дед, но теперь для него эта земля — чужая. Неприятные люди, непонятная речь…

В школе Максим с трудом смог получить четверку по украинскому языку — и то ради среднего балла в аттестате. Английский знал лучше всех в классе, латынь учил с четырнадцати лет.

Он понял, что и это правда — но ничуть не расстроился.

Нина положила на траву большой пакет, откуда выглядывало что-то синее.

— Взяла одеяло, — пояснила. — Очень сыро.

— Нарушение экспедиционных традиций, — пожал плечами он, не вставая. — Правило: гуляя с девушкой, не бери одеяло. Слишком ясный намек.

Нина отреагировала на диво спокойно:

— Я не из вашей экспедиции. А сегодня сыро.

На одеяло Максим так и не сел. Из принципа.

— Говори, что хочешь, — сказала Нина.

Максим хотел огрызнуться, но вдруг понял, что девушка права. Она — старше.

— Хорошо!

Он поглядел на темнеющий лес, на серую дымку, ползущую к кладбищу от близкой реки, на бледное гаснущее небо.

— Я думал, мы — паталогоанатомы истории. Мы, археологи. Профессия на грани цинизма, но без нее — никак. Первокурсники, ахающие при виде битого древнего горшка, еще не понимают. И не поймут. До этого дойдут немногие… Знаешь, настоящего археолога можно узнать, только побывав у него дома. Те, кто ездил в экспедиции, обязательно привозят сувениры — те же битые горшки. Раскладывают по полочкам, любуются, гостям показывают… Комплекс домашнего музея. Так вот, у археолога нет домашнего музея. Паталогоанатом не носит домой трупы из морга.

— Тебе холодно. — Нина привстала, накинула ему на плечи край одеяла. — Говори, Максим.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});