Лингус (ЛП) - Запата Мариана

Подождите. Что?

— Ты пользуешься презервативами в своих сценах? — Мне бы стоило звучать более равнодушно, спрашивая об этом, но куда там. Мой вербальный фильтр нуждался в срочной замене, потому что… Кто вообще задает такие вопросы? Но с другой стороны: разве в порно еще остались мужчины, которые используют презервативы? Зои говорила, что тесты на ЗППП стали в этой отрасли настолько стандартным делом, что большинство мужчин работают без резинок, потому что шансы что-то подцепить крайне малы.

Я все еще думала, что это чертовски отвратительно, но все же. Это еще одна причина, почему я не снимаюсь в порно. Даже представить не могу, чтобы до меня парень окунул свое ведро в другие колодцы.

И если у меня были проблемы со словесным фильтром, то у Тристана — со скромностью. Он сбросил полотенце на пол, и надел чистые боксеры. А я целых пятнадцать секунд наслаждалась видом его задницы.

— Да. Такое условие указано в каждом контракте, который я подписываю. Из-за этого сложно устроиться на работу, но я не хочу… Понимаешь?

Внезапно я прониклась чувством огромного уважения к Тристану.

Я хотела спросить, сколько он работал в течение месяца, или года, или в течение всей своей карьеры, но промолчала. Знаю, он не очень хорошо себя чувствует, и я сомневалась, что мы достигли такого этапа нашей дружбы, когда могли спрашивать друг друга о чем угодно, как я могла это делать с Никки, Зои и Джошем. Зои, например, любила присылать мне фотографии своих какашек, когда считала их «особенными», как она это называла. Я догадываюсь, что это сделало особенной и нашу дружбу, потому что смеялась, когда видела эти фото, а не злилась на них.

— Это хорошо, Тристан, — сказала я ему, но мое лицо все еще пылало. Это же куча чертовых презервативов, такое не скоро забудешь. — Значит, мне не нужно мыть руки с отбеливателем из-за того, что я прикоснулась к твоей кровати?

Он посмотрел на меня с неописуемым выражением лица.

— Нет, руки мыть не надо. Я не потаскун. — Знаю, он не очень хорошо себя чувствует, но я открыла рот, чтобы остроумно прокомментировать его статус кобелины. И когда он понял это по выражению моих глаз, то нежно захлопнул мне рот своей рукой. — Поверь, Кэт, мой матрас — само воплощение чистоты.

Я фыркнула в его теплые пальцы, задержавшиеся на моих губах.

— Ладно, ладно. — Пробормотала я в ладонь, пока он не убрал ее. Я заметила, как его взгляд метнулся к кровати. — Тебе нужно прилечь и отдохнуть. Что-то мне подсказывает, что у тебя дома нет ни лекарств, ни еды. Поэтому я сбегаю в аптеку и быстренько приеду назад.

— Хорошо. — Он кивнул, обошел меня и лег на свою кровать. — Ты же вернешься?

Тристан натянул простыню до шеи, отбросив в сторону одеяло. Он выглядел таким милым с этим грустным лицом и пухлыми губами. Не думая, я шагнула к нему и провела рукой по его волосам, чтобы убрать их со лба.

— Да. Если задержусь, через час прими душ еще раз, окей?

— Ладно, — пробормотал он, протяжно вздыхая.

Я вышла из дома и села в машину, направляясь в продуктовый магазин, который видела ночью по дороге к дому Тристана, надеясь, что он открыт в такое позднее время. Так как я не проверяла шкафчики на наличие продуктов, то решила, что ничего подходящего для больного в его доме нет. Мне улыбнулась удача, потому что продуктовый магазин был открыт. Я долго бродила по проходам в поисках шипучки, соленых крекеров, хлеба, консервированного супа, чая, «Тайленола» и любых безрецептурных лекарств от гриппа.

Через час с лишним я добралась до дома Тристана и проскользнула внутрь. Заперев входную дверь, я сняла туфли и взяла пузырек «Терафлю», оставив все остальное в пакетах возле лестницы. Я прокралась в его комнату и снова увидела его голую спину, видневшуюся из-под одеяла.

— Я вернулась, — тихо сказала я, наблюдая, как напрягаются мышцы его спины.

— Черт, Кэт. Я не слышал, как ты вошла, — сказал он, переворачиваясь и прислоняясь спиной к изголовью кровати. Его светло-каштановые волосы снова были мокрыми, — явный признак того, что он принял душ, — а пресс был все так же хорош, как и раньше.

— Я купила «Терафлю», — сказала ему, снимая обертку и откручивая крышку, чтобы налить немного густой красной жидкости в небольшой мерный стаканчик. — Выпей.

Тристан поморщился, глядя на мою протянутую руку, а затем забрал стаканчик из моих пальцев.

— Ненавижу эту хрень. — С отвращением на лице он откинул голову назад и выпил содержимое. Тристан вздрогнул и высунул язык. — Гадость.

— Молодец, — фыркнула я и забрала у него мерный стаканчик. — Я собираюсь разобрать сумки с покупками. Ты не против?

Он покачал головой и даже легонько махнул рукой.

— Делай, что хочешь. Mi casa es tu casa, — сказал он с идеальным акцентом.

— Я скоро вернусь, — сказала я ему перед уходом.

По дороге к лестнице я рассматривала обстановку. С противоположной стороны коридора находились еще три двери. Обычная металлическая люстра распространяла достаточно света, чтобы увидеть, что на стенах что-то висит. Я решила, что смогу порыться в его доме чуть позже, когда Тристан уснет… если пробуду здесь столько времени.

Я спустилась по лестнице, схватила два пакета с продуктами и осмотрелась. Справа располагался проход. Заглянув внутрь, я увидела, что там находится столовая. Я повернула в противоположном направлении, заметив гостиную, из которой виднелась кухня. Щелкнув ближайшим выключателем, я прошла на кухню, где установлены техника из нержавеющей стали, блестящие столешницы из черного гранита и шкафы из красного дерева. Это кухня моей мечты.

Я потратила немало времени, чтобы отыскать необходимые вещи в просторном помещении. Хоть Тристан и выглядел опрятно, организация на его кухне оставляла желать лучшего. Я поставила кипятиться воду в кастрюле, чтобы приготовить чай с эхинацеей, вроде того, который делала моя мама, когда я болела. Она утверждала, что чай помог мне быстрее выздороветь. Много лет спустя я узнала, что эхинацея укрепляет иммунитет.

Я поднялась наверх с бутылкой апельсиновой шипучки под мышкой, чашкой чая в одной руке и пачкой соленых крекеров в другой. Когда я вошла в спальню, Тристан лежал с закрытыми глазами, но открыл их, как только услышал мои шаги. Я подвинула его стереосистему на тумбочке, чтобы поставить крекеры и шипучку.

— Выпей это, — сказала я ему, протягивая чашку.

Тристан вздрогнул, пытаясь сесть. Он заглянул в чашку, но нахмурился из-за дискомфорта в теле. Худшим при гриппе являлась боль в мышцах.

— Что это?

— Чай, — я подвинула чашку ближе к нему. — Не будь киской, просто выпей.

— Я должен бы обидеться, что ты называешь меня киской, но не стану, — тихо произнес он с усталой улыбкой на губах. Он снова посмотрел на чашку, прежде чем взять ее у меня, затем понюхал и быстро сжал губы.

— Ты просто ужасен, ты в курсе? — Я посмеялась над хренью, которую он вытворял. — Просто пей. Это полезно для твоей иммунной системы.

Тристан снова скривился, но сделал глоток горячей жидкости.

— Я не привередлив, но на вкус эта штука, как задница.

Я подняла бровь.

— Ты знаешь, какова на вкус задница?

Несмотря на то, что Тристан устал и болел, он весело засмеялся.

— Нет, спасибо, но удовольствия пробовать задницу не было. Я должен был сказать, что это как дерьмо, — пробормотал он, а потом до него дошло, что сказал, и он фыркнул. — Молчи… Чай ужасен, и я определенно никогда не пробовал дерьмо, — сказал он, отпивая еще глоток и не сводя с меня глаз. — Можешь остаться ненадолго?

— Конечно, — ответила я и села на край кровати примерно в то же время, когда он начал похлопывать по пустому месту рядом с собой. Всего в паре футов от него.

Тристан сделал очередной глоток и резко повернулся ко мне.

— Я заражу тебя, Кэт.

— Об этом не беспокойся. Я каждый год делаю прививку от гриппа, так что, если я что-то от тебя и подцеплю, то серьезно не заболею. И мой иммунитет не дает сбой, потому что я пью эту гадость, — я указала на чашку, которую он держал в руках, — постоянно.