Курсант: назад в СССР - Рафаэль Дамиров

Правда он потом накроется в 2009-м и унесет десятки жизней из-за халатности и нарушения правил эксплуатации. Но это уже другая история и другая эпоха.

Из-за нагрузок мой “растущий” организм потреблял калорий столько, сколько борец сумо. Но ежедневный заработок давал мне возможность прокормить “японца” внутри меня.

Я включил в свой рацион сыры, курицу, рис, гречку, кефир, сырые яйца и творог. Нужные продукты не всегда удавалось купить в одном магазине. Приходилось немного побегать и в очереди постоять. Дефицит в семидесятые никто не отменял. Полупустые полки в магазинах для меня поначалу выглядели дико, но потом привык и старался закупаться впрок, насколько позволяла заработанная сумма.

Распространенная мода на книги, хрусталь и фарфор меня не трогала. Деньги я тратил только на продукты и в давках за пятитомником Дюма (отца или сына, хрен их разберет, обоих звали одинаково), или за очередным переизданием Достоевского, не участвовал.

Книги такие скупали массово, но читать их особо никто не собирался. Но люди готовы были за них “биться” в очередях и платить деньги, чтобы заполнить изданиями в солидных твердых переплетах с золотистым тиснением “стенки” и мебельные гарнитуры. Это придавало престижа для любой квартиры.

Интересная штука. В моем времени карьеру делали ради денег и статуса, а здесь стимулом служил доступ к дефицитным товаром. Чем выше человек в иерархии системы, тем у него больше возможностей. Особый доступ к дефицитным товарам имели люди, продвинувшиеся по служебной лестнице. Писатели, актеры, ученые, руководители предприятий, отраслевые управленцы, функционеры и другие шишки. У всех были свои спецмагазины и спецпайки.

А я собирался стать простым милиционером. Ну и ладно. Не хлебом единым… Советский милиционер — профессия не денежная, но уважаемая. Здесь на человека в форме не принято кидаться. Зачастую ППС-ники даже дубинки не носили. Дубинки эти ввел товарищ Щёлоков, подсмотрев ноу-хау у западных полицейских. Прогрессивный мужик, жаль, что потом застрелится. Однако, сейчас его нововведение, которому было присвоено наименование «палка резиновая», вызвало некий моральный протест у советских милиционеров. Рука не поднималась замахиваться «буржуйской» дубинкой на своих сограждан, как бы те ни буянили и дебоширили. В результате ППС-ников освободили от необходимости носить дубинки. Резиновые палки лежали в дежурках, но практически не использовались. Они получат распространение только с появлением подразделений ОМОНа в конце 80-х годов.

Еду я готовил в основном сам. За годы холостяцкой жизни научился мастрячить нехитрые блюда. Картошка с тушенкой или макароны по-флотски получались вполне съедобными. Хотя, такие блюда трудно чем-то испортить. На приготовление классического советского борща я пока не замахивался. Его варила мать. Он у нее получался самым вкусным, с глубоким красным цветом и с запахом тмина и базилика. Только не свежеприготовленный, а тот, который постоял сутки в холодильнике — как говорится, настоялся. Уплетал я его с корочкой черного хлеба, натертой чесноком и приправленной солью.

Мать не могла на меня надивиться, но после случая с валютчиками, уже начала привыкать ко мне новому. Все перемены во мне она объясняла переходным возрастом, приход которого немного задержался у ее сына. А тут школу закончил и взрослым себя почувствовал. Психологическую составляющую еще приписала.

Мне удавалось успешно притворяться ее сыном (хотя генетически я и есть сын), так как мы мало общались: она допоздна на работе и я весь в делах. Приходил домой, ужинал и заваливался спать в девять вечера. Организм интенсивно перерабатывал молочную кислоту и требовал подзарядки. Никогда так рано не ложился. Но к этому привык быстро. Когда нет интернета, телевизора, мобильника и прочего мусора, и когда усталость оседает свинцом на веках, научиться засыпать в девять вечера очень легко.

Мать часто говорила, что я становлюсь похожим на своего отца. Очень хотелось поинтересоваться, а где же батя пропадает, и почему этот сукин сын бросил жену и маленького ребенка без содержания (мой реципиент его не помнил почему-то, значит, уход пращура состоялся очень давно).

Но я всякий раз себя сдерживал, чтобы не задавать лишних вопросов. Не хотел спалиться на этом, а по-другому разузнать об отце как-то случая не представлялось. Но если я похож на него, значит не такой уж он и плохой. Наверное… Или наоборот. Отморозок.

Я постепенно узнавал о жизни прошлого себя, кое-что сам вспоминал, кое-что из немногочисленных разговоров с матерью. И входил в роль молодого комсомольца.

Планы на туманное будущее прорисовывались теперь четче. На следующий год в средку пойду, зеленый свет мне дали, только надо будет к экзаменам подготовиться. А пока поработаю на заводе. Через недельку уже можно медкомиссию проходить. Я бы хоть щас, конечно, — чувствовал себя нормально. Но сроки реабилитации еще не выходил. Они только через неделю истекают.

За последнее время я набрал еще пару кило. Теперь уже не смотрелся дохлой палкой. Скелет у меня оказался неплохой и мясо с прослойкой нарастало на нем в нужных пропорциях. Я, наконец, увидел у себя бицепсы, а ноги больше не походили на озябшие куриные лапки.

Проходя мимо шифоньера с приляпанным к его двери зеркалом, я иногда останавливался и с удовлетворением себя осматривал. Не Тарзан, конечно, но на стриптизера уже начинал походить.

Эх… Первый стриптиз я увижу нескоро. Нравы пока здесь пуританские, хотя и не все так “плохо”, как в старых фильмах показывали. Есть здесь и служебные романы, мимолетные интрижки и прочие “аморально-амурные” приключения. Сокрушительный удар по девственному сознанию граждан невольно нанес еще Никита-кукурузник, дозволивший проведение VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве. Главным итогом которого стало даже не появление на свет первых афрорусских через девять месяцев после отъезда гостей столицы, а тот факт, что близость может произойти не только в браке. Оказалось, что это случается по взаимной симпатии и без всяких обязательств.

На заработанные деньги я купил спортивные трусы, майку и боксерки в“ Спортоварах”. Перчатки удалось урвать бэушные по дешевке. Приобрел их у одного из подопечных Саныча, у которого не пошло с этим делом, и он бросил секцию. Перчатки оказались почти новые. Он в них пару месяцев только прозанимался.

На секцию исправно ходил и Быков. Насколько я помнил его по школе, он был немного ленив. А тут прям загорелся. Саныч больше нас вместе в спарринг не ставил. Для меня подбирал соперника поопытнее. Не сказать, что я профи, но и далеко не новичок. Прогресс прет, когда боксируешь с соперником немного лучше, чем ты сам. Вот таких мне и подбирал тренер. Была у него парочка любимчиков: пацаны лет по шестнадцать, а молотили, как отбойные молотки. По массе они были примерно, как я, но в мастерстве превосходили. Они уже лет десять занимались без перерыва. Но я