Алитет уходит в горы - Семушкин Тихон Захарович

— Чарли, у меня на нарте лежит умка — белый медведь. Очень большая шкура. Сюда тащить ее?

— Нет, не надо. На улице посмотрим. Здесь тесно и недостаточно света.

Толпа охотников ринулась на улицу. Люди бросились помогать Ваамчо растягивать огромную шкуру. Все единодушно решили, что шкура отменная.

Мистер Томсон протер очки и тяжело опустился на шкуру. На четвереньках он пополз по высокому ворсу медвежины. Во многих местах шкуры мистер Томсон дергал ворс, но он не поддавался. На шкуре не было ни одной подпалины. Ворс ровный, белоснежный. Мистер Томсон намерил от ушей до хвоста шкуры четырнадцать футов. Он приказал сложить ее, а сам направился в магазин.

В это время на склоне горы показалась упряжка, она неслась быстро, и люди сразу узнали Алитета. Мистер Томсон остановился. Алитет интересовал его больше, чем хорошая медвежина Ваамчо.

Упряжка Алитета с лаем подбежала к дому Чарли. Собаки с ходу набросились на лежавшую здесь упряжку какого-то дальнего охотника. Поднялся визг, замелькали клыки, полетели клочья шерсти, и в одно мгновение псы Алитета разорвали собачонку. Поджав хвосты, другие собаки огрызались и визжали. Владелец упряжки бросился в общую свалку, грудью защищая своих собак.

Человек восемь вцепились в алыки и с большим трудом оттащили в сторону озверевших собак Алитета.

Потерпевший охотник нагнулся над растерзанной собакой, тщательно осмотрел ее и, убедившись, что она мертва, подошел к Алитету.

— Зачем же, Алитет, ты напустил собак на мою упряжку?

— А зачем поставил их на моей дороге? Не ставь! Теперь будешь знать! — заносчиво ответил Алитет.

— Да, пожалуй, теперь я буду знать, — согласился охотник.

Заметив в толпе мистера Томсона, Алитет оборвал разговор и важно, с остолом в руках направился к нему. Он снял камусовую рукавицу и поздоровался с Чарли.

— Хо, собаки твои как волки, — сказал Томсон.

— Собаки сильные, — гордо ответил Алитет.

— Ну, хорошо. Пойдем, Алитет, в дом. У меня есть важный разговор к тебе.

Алитет повернулся в сторону своей нарты, кивнул головой и крикнул:

— Тыгрена!

— Не надо женщину. Разве ты не знаешь, что там, где разговор идет о делах, не должно быть женского духу?

— Чарли, ведь это моя вторая жена, о которой ты спрашивал. Поэтому я и взял ее с собой.

— Не надо, не надо! — сердито замахал рукой мистер Томсон.

— Чарли, я не хочу, чтобы она встречалась с Айе, — таинственно сказал Алитет. — Это ее прежний муж по обещанию. Я слышал, что он тоже пришел сюда с гор. Ты сам знаешь, у женщины мало разуму. Уйдет, потом ищи, как непривязанную собаку. Лишние хлопоты!

— Не беспокойся, Айе не закончил еще со мной расчета.

Подошла Тыгрена. Она молча остановилась около них, разглядывая Чарли, которого она знала понаслышке.

— Ол райт! Вери, вери гуд вумен![26] — сказал мистер Темсон по-английски и потрепал Тыгрену по плечу.

Непонятное бормотание Чарли напоминало Тыгрене хрюканье оленя-самца. Она не удержалась и рассмеялась в рукав своей нарядной кухлянки.

Обхватив Тыгрену рукой, мистер Томсон привлек ее к себе и громко расхохотался.

— Погуляй пока здесь, Тыгрена! — по-чукотски сказал мистер Томсон и, взяв за пояс Алитета, потащил его к себе.

— Наши женщины любят белых, — заискивающе и лукаво сказал Алитет.

— О да, да. Я знаю.

Они вошли в комнату. Мистер Томсон торопливо закрыл дверь, сбросил куртку и сказал:

— Алитет, большое дело есть! Садись вот на этот стул. Хочешь выпить немного огненной воды?

— Очень хочу. Давно не видел ее. Даже запах ее стал забывать.

Забулькало виски. Они выпили, и Алитет, поглаживая свой живот, сказал:

— Хорошо!.. Налей еще.

— Ноу, ноу, — запротестовал мистер Томсон. — Когда придет ночь, выпьем еще, а сейчас важный разговор будет. Ведь ты сам знаешь, когда предстоит важный разговор, не надо затуманивать мозги. Очень большая новость.

Алитет пальцами вытер стенки кружки, в которой была огненная вода, и облизал их.

В комнате было жарко. Алитет развязал пояс и снял кухлянку. Мистер Томсон посмотрел на его бронзовое тело и подумал: «Вот он, мой приятель по жене».

Мистеру Томсону противно стало смотреть на потное тело Алитета. Он достал клетчатую рубашку и подал ему.

— Надень ее, Алитет! Ты мой давнишний друг, а ходишь без рубашки. Надо обязательно носить рубашку. Нехорошо без рубашки.

Алитету было смешно, но все же он влез в эту рубашку и подергал плечами. Казалось, что его связали и лишили свободы телодвижений. Матерчатая рубашка стесняла и даже щекотала тело. Разве она может сравниться с рубашкой из мягкого пушистого пыжика? Но пусть. Здесь хозяин — Чарли. У него свой закон.

Мистер Томсон долго и испытующе смотрел на Алитета и неожиданно спросил:

— Алитет, кто сделал из тебя большого торгующего человека?

Задумавшись, Алитет коротко и не совсем уверенно ответил:

— Ты.

— Да ты не бойся. Мне не нужно тебя обманывать. Я хочу, чтобы ты был богатым человеком. Не правда ли, что ты мой старый приятель?

Алитет облегченно вздохнул и ответил уже более охотно:

— Да, Чарли! Ты говоришь правду. И мы с тобой не простые приятели. Мы приятели по жене, потому я и привез Тыгрену.

Но самое главное, Алитет, мы с тобой приятели по торговле, по скупке пушнины. Те двести двадцать песцов, которые лежат у тебя на нарте, я не возьму. Вези их обратно к себе домой.

Алитет испуганно привстал. В узких щелках остановились его жесткие, колючие глаза.

— Ноу, ноу! Не пугайся, — улыбаясь, сказал мистер Томсон. — Я хочу, чтобы летом, когда придет шхуна, ты сам торговал с белым капитаном. От такой торговли ты получишь очень много товаров.

«Что говорит Чарли? — недоумевая, подумал Алитет. — Непонятное говорит Чарли!» Он растерянно глядел на мистера Томсона и тихо, почти шепотом проговорил:

— Чарли, все песцы и лисьи шкурки, лежащие на моей нарте, не оплачены. Я объехал много охотников в тундре, и ни один не получил ни плитки табаку, ни ножа, ни кирпича чаю. Они ждут оплаты. Мне надо за эти шкурки купить у тебя товары.

— Знаю, знаю. Я все это знаю. Песцовые и лисьи шкурки ты повезешь обратно, а товаров я тебе дам сколько хочешь, и опять в долг. Ты развезешь эти товары и отдашь охотникам тоже в долг. Это ничего. На будущий год они отдадут пушниной.

— Да, они обязательно отдадут. Я сам возьму все, что у них будет.

— Правильно, правильно! Надо сейчас же, заранее скупить всю пушнину, которая будет у них на будущий год. Понял, Алитет?

— Все понял. Все «хвосты» будут у меня.

— Но ты должен слушать меня хорошо. Видишь сам, что я стараюсь для тебя. Я тебя научу, как торговать с американской шхуной, как торговать с тундровыми и береговыми охотниками. О, я тебе этого еще никогда не говорил! Летом, когда придет ко, мне шхуна, я скажу капитану, что у тебя много пушнины, и он обязательно захочет зайти к тебе. Мы будем с тобой торговать заодно, как торгующие братья.

Алитет сел на краешек стула, положил руки на колени, склонился к Чарли, словно собака, ожидающая куска мяса, и внимательно слушал.

«Как хорошо, что я привез Тыгрену! Никогда Чарли не был таким добрым. Все отдает», — подумал Алитет.

— Я дам тебе много железных товаров. Все товары ты заранее развезешь. Понял, Алитет, как нужно сделать?

Алитет хитро подмигнул.

— Алитет все понимает. Ух, какой Алитет! — сказал он.

— Ол райт! Вот теперь можно гулять, пить сколько хочешь огненной воды и забавляться с женщинами.

Глава двадцать седьмая

Тыгрена вернулась к нарте и, с любопытством разглядывая постройки Чарли Красного Носа, задумалась. Она впервые приехала в стойбище Лорен и чувствовала себя смущенной. Она присела на нарту: «Зачем Алитет привез меня сюда?»

И, вспомнив толстого таньга с глазами, закрытыми стекляшками, Тыгрена подумала: «Какой смешной его хрюкающий непонятный разговор!»