Экспедиция в один конец - Андрей Молчанов

— Это я понимаю великолепно…

— Ну и я, в свою очередь, надеюсь на вашу сообразительность, — кивнул араб. — Равно как и на благоразумие. Но вот какая деталь: количество сырья должно соответствовать по эквиваленту тонне пластида. То есть я говорю о компактной современной армейской взрывчатке. Это ясно?

— Ясно, но я, естественно, ничего не могу обещать… — сказал Крохин. Легче всего нести пустое, но потом на тебя взваливают такой груз, что…

— Верно, — с легкой улыбкой подтвердил араб. — Итак, мы друг друга поняли, что радует. Если у вас имеются какие‑нибудь вопросы или вы вдруг напугались и желаете отказаться от нашего контракта как такового, то…

— Не напугался, — отрезал Крохин. — Не в восторге, конечно, и не знаю, чем все закончится, но… В общем, гулять так гулять!

— Значит, я верно понял ваш характер, — сказал араб. — Слова настоящего мужчины.

"Дифирамбы‑то ты пой, но петуха‑то не пускай!$1 — злобно подумал Владимир, но произнес жалкое, хотя и не без иронии: спасибо, дескать, за комплимент…

— И еще, — сказал араб. — Недавно вас навещал один ваш приятель… Геннадий…

— Ну. Это мой квартирант. Отдыхал здесь, да.

— Он работает в кадрах Морфлота?

— Да.

— И подрабатывает на беспошлинной перевозке автомобилей?

— А кто сейчас не подрабатывает? — удивился Крохин. — Тем более если без риска…

— Вот–вот, — сказал араб одобрительно. — Вы с ним ведь встретитесь в Москве?

— Естественно. Хотя бы взглянуть, во что он превратил мою квартиру…

— Очень хорошо. Предложите ему дельце… На судно мы набрали команду с квалификацией среднего уровня… Однако — состоящую из проверенных людей. И всю эту команду необходимо утвердить… Мне совершенно не с руки, чтобы на борт попали случайные персоналии или какие‑нибудь деляги по чьей‑либо протекции… А в вашей стране подобные явления повсеместны. Что же касается Геннадия, то по моей информации он — ключевой посредник в такого рода коррупции. Убедите его, что мы компенсируем своими дополнительными затратами все его взятки… Лишь бы он не мешал делу. Пойдет он на такой разговор?

— Причем — с пониманием, — убежденно произнес Крохин, вспоминая пройдоху квартиранта, находящегося в состоянии постоянной финансово–наркотической ломки. — Деньги он любит беззаветно.

— Мы посодействуем взаимности данного чувства, — со значением произнес Ассафар.

Выйдя из резиденции босса, Крохин ошарашенно помотал головой. Жизнь преподносила сюрприз за сюрпризом. И то пирожное, которое свалилось несколько дней назад буквально с небес, тоже на поверку оказалось с большим и вонючим тараканом вместо медовой начинки…

Мчась по трассе в отель, он раздумывал, а не стоит ли араба, что называется, кинуть? Взять деньги, уехать в какую‑нибудь Америку, попробовать начать новую жизнь там?

Мысли путались, и концепция не выстраивалась. В конце концов он пришел к заключению, что поговорить с Игорем — дело пустяковое, и, если тот от сделки откажется, пусть араб решает свои проблемы сам, а он, Крохин, прибыв на родную землю, будет действовать по обстоятельствам. А коли дойдет до горячего улизнет, и провались этот араб ко всем его мусульманским чертям!

Вот так!

Вечером он ехал с Игорем и с его дружками–качками из Шарджи в соседний Дубай.

Был четверг — день, означающий здешнюю субботу. Дорога, обычно занимающая тридцать пять минут, обернулась часом с гаком — в город, тонущий в мареве реклам, тянулись тысячи автомобилей: народ спешил поразвлечься. Завтрашний день — пятница — был аналогичен российскому воскресенью.

Блеклые и даже незаметные в дневные часы щиты над тысячами магазинов и ресторанов расцвели неоновой радугой. Небоскребы сияли прямоугольным обрамлением огней и фиолетовым мерцанием искр–подсветок.

— Во житуха у тебя! — обращаясь к Крохину, восклицал качок Алексей. Класс! Море, солнце и бабы круглый год! Плюс — экзотика! Жизнь! Нам бы так! Да, братки?

— Знаешь, — отозвался Крохин устало, — я как‑то в Москве с одним знакомым врачом–гинекологом его тачку после ремонта забирал. В тачку слесарь влез, что ей гайки–шестеренки менял. Ну, поехали в проверочный рейс. Тачку сделали на пять с плюсом, и гинеколог, значит, аж светится от восторга… И говорит слесарю: эх, машина — это великолепно! Ехать вот так… шелест шин, мягкий руль… Наслаждаясь дорогой, простором и… прочим, что заключено в моторе. Ты, дескать, слесарь, ты не поймешь, ты все о своих шестеренках талдычишь…

Качок Михаил, уразумев двусмысленность крохинской притчи, поинтересовался, как обстоит в данной арабской стране дело с продажными женщинами.

— Не проблема, — последовал вдумчивый ответ старожила. Припарковав машину на одной из торговых улочек, разбрелись по магазинам: качки отправились на закупку автомобильных сирен, а Игорь пожелал навестить с советчиком Крохиным ювелирную лавку.

Склонившись над длинным застекленным прилавком с россыпями серебра и злата, они не сразу заметили появления в лавке низенького рыжебородого парня, с взволнованным напором обратившегося к Игорю: дескать, он только что был в лавке, выронил здесь перевязанную резинкой пачку долларов, в чем уверен наверняка, а потому интересуется, не видели ли соотечественники драгоценной пропажи?

Получив отрицательный ответ, рыжебородый категорически потребовал предъявить ему к опознанию имеющиеся у Игоря и Владимира деньги, ибо свои, мол, он безусловно и с первого же взгляда узнает.

Скривившись брезгливо, Игорь уже полез за бумажником, но искушенный Крохин, досконально изучивший повадки и трюки местных российских мошенников, решительно рыжебородого человека отстранил, посоветовав ему вызвать полицию.

— У нас, друг, есть декларация, счета из магазинов… — сообщил внушительно. — Полиция все сверит… Тем более, может быть, "ломать" деньги ты умеешь, едва к ним прикоснешься, а вот менты — нет…

Услышав такого рода рациональное предложение, мазурик–истец, скрежеща зубами, лавку незамедлительно покинул, растворившись в толпе.

— Так это меня бы сейчас хлопнули?! — с восторгом уяснил Игорь.

— Естественно. Пошел бы на поводу — запрягли! — подтвердил Крохин. — Тут виртуозы… Челноки‑то не с кредитками ездят, а с "котлетами"… Одно движение — и от "котлеты" пропадает две трети…

— Ну, с меня причитается…

— Да ладно, ты бы со своими бычками наверняка бы добился правды…

— Чего ее добиваться? — искренне удивился Игорь. — Люди сделали работу…

— А, ну да… коллеги! — сказал Крохин ядовито.

— А это ты как уж хочешь считай… — внезапно нахмурился Игорь.

Крохин, взглянув на его помрачневшее лицо, счел необходимым от развития данной темы отказаться.

Качки, увешанные сумками и пакетами с покупками, ждали их у автомобиля.

Сгрузив благоприобретенные пожитки в багажник, бандит по имени Алексей доверительно Крохина спросил:

— Ну так как тут это… насчет оторваться?

— А стоит, думаешь?

— Чего там думать! На работе по лезвию ножа ходишь, дома — по струнке… А жить когда?

— Тогда так, — сказал Крохин. — В Дубае два центровых бардака: "Гараж" и "Панорама". Оба — с официальным гордым статусом дискотек. Шлюх — как дерьма на скотном дворе. — Искоса он посмотрел на Игоря.

Уловив его взгляд, тот скучным голосом произнес:

— Я уже человек пожилой, а вот ребята, если им надо, пусть снимают…

Вскоре они сидели за стойкой бара в прокуренном полумраке, озирая стоящие в помещении, и в самом деле напоминавшем огромный гараж, кузова старых "Кадиллаков" без крыш с оборудованными в них столиками, жестянки номерных знаков на стенах, подиум, где под гремящую музыку оттанцовывала разномастная публика, в том числе — десятки проституток, прибывших сюда из бывших восточных республик СССР и Украины.

В изобилии было представлено местное расслабляющееся народонаселение, исключая, естественно, аристократов–арабов. Рекой лился везде и всюду строжайше запрещенный алкоголь…

— Вот, — комментировал Крохин грустно. — Смотри, Игорек… Вся мразь Страны Советов. Все доступно. А водки — залейся. Бутыль "Смирновской$1 — сто баксов. Только плати.

— Все твари отечественные, и все страшны, как заброшенные кладбища, — с неудовольствием сказал Алексей. — Какие‑то уцененные бляди, короче…

— Ну давай тогда рванем в "Панораму", — предложил Крохин. — Там филиппинки, индуски и китаянки. Гадючник поменьше, с экзотическим уклоном, но суть та же.

— Кстати, — сказал Игорь, — ты же говорил, что попух из‑за двух банок пива, а тут…

— Это было во внешнем мире! — Крохин многозначительно потряс пальцем. А тут особая зона. И особый "спонсор". Крутая, как в России говорят, крыша. Из прочного человеческого материала.

— А цены?.. — неопределенно спросил качок Михаил, косясь на женские лица, явственно отмеченные пороком определенной профессии.