Страстная женщина - Вирджиния Хенли

Ее охватила паника. На миг кровотечение прекратилось, и Роберт в изнеможении откинулся на спину. Бесс пожала ему руку, ощутила ответное пожатие, а потом кровь снова хлынула изо рта Роберта, и остановить ее не удавалось.

Ошеломленная, Бесс застыла, сжав пальцы мужа. Постель напоминала бойню. На окровавленных простынях распростерлось худое, побелевшее тело Роберта.

Глава 9

Как только Бесс овдовела, ее долго сдерживаемая энергия бурно выплеснулась наружу. Казалось, целый год она прожила в клетке, и вот теперь дверца отворилась. Уже через неделю после похорон Роберта девушка начала надолго отлучаться из дома, не обращая внимания на пронизывающий холод и недовольство госпожи Барлоу. Упреки свекрови Бесс пропускала мимо ушей. Овдовев, она обрела право не отчитываться в своих поступках ни перед кем. Упоительное ощущение свободы помогало ей справиться с тоской и печалью. Бесс привыкла считать Роберта не мужем, а близким другом.

По закону ей полагалась третья часть фермы Барлоу. В Новый год Бесс почувствовала себя совсем другой, не похожей на ту наивную шестнадцатилетнюю девушку, которую четырнадцать месяцев назад принудили вступить в брак. Вскоре ей должно было исполниться восемнадцать, но Бесс казалась себе зрелой женщиной.

Она твердо решила больше никогда и никому не жертвовать собой и не позволять распоряжаться своей жизнью. Отныне сама Бесс — хозяйка своей судьбы. Она не подозревала, однако, что ее уверенность вскоре подвергнется суровому испытанию.

В феврале Сиротский суд наложил арест на собственность Барлоу и возбудил дело об опеке над Джорджем Барлоу. Бесс была дома, когда представитель суда нанес визит ее свекрови. Он шелестел кипой бумаг и держался с явным превосходством.

— Госпожа Барлоу? — осведомился он, усаживаясь в лучшее кресло в гостиной.

— Это госпожа Артур Барлоу, а я — госпожа Роберт Барлоу, — ответила Бесс.

Свекровь резко прервала ее:

— Ступай, Бесс. Дела Барлоу-Мэнор не имеют к тебе никакого отношения!

— Напротив, имеют, и самое прямое! Барлоу-Мэнор принадлежал моему мужу, и мне, как его вдове, полагается третья часть всех доходов! — возмутилась Бесс.

— Не правда! Мой сын был несовершеннолетним, когда женился на тебе, а его отец умер, прежде чем успел дать согласие на этот брак.

Наглая ложь свекрови привела девушку в ярость. Мать Роберта пыталась отнять у нее то, что принадлежало ей по закону!

— Дамы, к чему ссориться? Это всего лишь формальность Поскольку Джордж Барлоу еще не достиг совершеннолетия, суд вправе распоряжаться владениями Барлоу, пока мальчик не подрастет.

— Ничего подобного! — возразила Бесс, вскочив. — У меня есть законный документ, подписанный отцом моего мужа. В соответствии с ним мне положена третья доля всего имущества Барлоу. Кроме того, муж передал мне завещание, в котором поручил опекуну распоряжаться остальными двумя третями фермы!

— Впервые слышу о таком завещании! Где оно? — живо откликнулась ее свекровь

— Эти документы хранятся у моей матери. Если вы согласитесь прийти завтра, сэр, я предъявлю их вам. А теперь — всего хорошего.

Рассерженный настойчивостью молодой вдовы, стряпчий собрал бумаги и удалился. Едва за ним захлопнулась дверь, между женщинами вспыхнул яростный спор.

— Тебе известно, что этот брак был заключен только с одной целью — сохранить нашу ферму! Третьей доли нашего имущества тебе не видать как своих ушей!

— А вам, мадам, здесь вообще ничего не принадлежит. Роберт терпел вас только по доброте душевной. Я получу третью часть имущества, а остальное достанется вашему сыну Джорджу. Еще шестилетней девочкой я узнала, что мир жесток, и с тех пор привыкла отстаивать свои права. Теперь и вам придется усвоить этот урок. Не надейтесь, что я отдам вам или Сиротскому суду то, чем имею право владеть по закону! Предупреждаю, что не отступлюсь и буду бороться!

Бесс взлетела наверх и начала собирать вещи. Гнев придал ей сил, и она сама стащила вниз тяжелый сундук. Высоко вскинув голову, Бесс надменно заявила:

— Завтра я вернусь сюда вместе с документами и свидетелями. Всего хорошего, мадам.

Покидая Барлоу-Холл, она испытывала облегчение: жизнь бок о бок с матерью Роберта давно стала для нее нестерпимой. Бесс неудержимо тянуло в Лондон, но прежде она намеревалась получить причитающееся ей по закону денежное вознаграждение.

Когда Бесс переступила порог родного дома, все встретили ее с распростертыми объятиями. Теперь, когда обе сестры Бесс вышли замуж, в ее распоряжении оказалась спальня. Девушка немедленно послала за Джейн и ее мужем Годфри Босуэллом, и те вскоре появились.

— На что надеялась эта женщина, отказывая тебе в наследстве в присутствии представителя Сиротского суда? — возмутилась мать Бесс. — Неужели она собирается сама управлять фермой, пока Джорджу не исполнится двадцать один год?

— Я знаю, в чем дело! — заявила тетя Марси. — Говорят, госпожа Барлоу нашла жениха, и тот намерен купить право опекунства, а двух третей фермы им двоим слишком мало.

— По завещанию Роберта опекуном назначен я, — вмешался Годфри Босуэлл. — По закону я обязан управлять фермой Барлоу до тех пор, пока Джордж не достигнет совершеннолетия.

На следующий день вся семья отправилась вместе с Бесс на встречу с представителем Сиротского суда. Бесс решительно отвергла требование отдать бумаги, подтверждающие, что ей принадлежит доля наследства, и завещание Роберта. Она сделала лишь одну уступку: позволила гостю снять копии документов. Он ушел, пообещав рассмотреть ее дело и уладить все недоразумения.

Но с тех пор прошло три месяца, а из Сиротского суда не было никаких вестей. Бесс поняла, что ее бумаги поставили в тупик Сиротский суд и теперь волокита затянется надолго.

Однажды ночью, лежа в постели без сна, она вспомнила слова Уильяма Кавендиша: «Вам следовало обратиться к адвокату. Это обходится недешево, но игра стоит свеч. Выигрывает всегда та сторона, у которой более сведущий адвокат». Девушка поняла, что адвокат действительно нужен, но где взять такого, кто согласится оказывать услуги бесплатно?

На следующее утро Бесс оседлала коня и отправилась на прогулку по холмам, озаренным теплым майским солнцем. Живые изгороди пестрели цветами. За околицей деревни девушка увидела на дальних лугах пасущихся овец и ягнят и вдруг подумала, не побывать ли в своем любимом уголке Дербишира.

Она остановила лошадь на вершине холма, откуда открывался вид на Чатсворт. «Хорошо, что я поднялась так рано, — размышляла Бесс. — Ранним утром острее чувствуется вкус дня. Здесь, на холме, воздух пьянит, как хорошее вино, и видно отсюда так далеко!» Девушка надеялась, что здесь, в этом живописном месте, приведет в порядок мысли и решит, как быть дальше. Если существует выход, она непременно найдет его. Ничто в жизни не доставалось Бесс даром, и она не боялась сражаться, лишь бы добиться своего.