Я так хочу - Оксана Фокс

того, чтобы жить с ней, как предписывало злополучное соглашение, Берри поселил в доме группу, работу, и всех, кому нечем заняться или негде спать, Лина постаралась смириться. Она свыклась с шумом, смехом, заторам в кухне и на лестнице, тарелкам с объедками на рояле, рассыпанным по полу собачьим кормом, окуркам в цветах, стойкому запаху травки, который не перебивал табачный дым, пьяным гуляниям до утра... И теперь, казалось, оглохла. Тишина надавила на барабанные перепонки и напугала. За грохотом чужих жизней, оказалось, легко прятать свою…

Присев на стёртый диван, Лина поставила локти на колени. Искала взглядом обрывки тетрадных листов. И не находила. Горничные оказались проворнее – от прошлой ночи не осталось ничего. Занывший живот предвещал очередные месячные. Лина усмехнулась: она бредит человеком, который не оставляет следов. Можно ли родить от призрака? Сколько за ним не беги – всегда на горизонте. Столько ждала и не может порыдать над клочком бумаги, исписанной его рукой.

Лина посмотрела на откупоренную бутылку хереса, придвинула стакан. Она пила маленькими глотками, испытывая праздное любопытство, каково это топить горечь в вине? В желудке искусственно теплело, по жилам разливался не греющий жар. В кармане вибрировал мобильный. Лина посмотрела на неизвестный номер.

– Алло…

– Дорогая миссис Берри, – зашипел телефон, – вы и правда, оказались полной идиоткой! Примите запоздалые поздравления! Вы своего добились! Добро пожаловать в шоу уродов!..

– Ч-что? Кто это? Эшли? – Лина стиснула трубку, глядя в погасший экран. – Да пошли вы! – воскликнула она, размахнулась и запустила телефоном в камин.

Лина наполнила стакан до краёв, осушила, наполнила снова и отодвинула. Поднесла к глазам кисти: бледные костяшки пальцев, короткие ногти... Вздрогнув от отвращения, она подскочила. Взбежала по ступенькам. Ворвалась в старую спальню, рванула дверь гардеробной. Она перебирала вешалки, нетерпеливо срывая одежду:

– Все не то! Не то! – Выдвигая ящики, Лина швыряла на пол пижаму, бельё. – Какая гадость! Фу!

Она раскидала в ногах разноцветную пену, подбежала к туалетному столику. На кровать полетела пудра, помада, заколки, духи.

– Боже! Все старое! Некрасивое!

Лина отыскала лак для ногтей. Попыталась свинтить присохшую крышку и не смогла. Отшвырнув испорченную баночку, обвела глазами комнату. Где телефон? Она судорожно искала на платье карманы и, простонав, опять побежала вниз. Руки тряслись, прилаживая аккумулятор к надколотому корпусу. Придерживая запчасти, Лина вызвала единственного абонента способного помочь.

– Натали! – выдохнула в трубку. – Слава богу! Ты нужна мне! Нет, все здоровы! Я… – она кружила на месте, отыскивая потерянную мысль. – Мне нечего надеть! Все не то, понимаешь? Что? Нет, я не смотрела на часы. Что? Ну, что ты говоришь? Какая разница, что пила! Ты не слушаешь?! – взорвалась Лина. – Он не любит меня! Нисколько! Даже малость! И не простит! Я все испортила! Мне никогда не стать ретривером!

Тонко хохотнув, Лина разрыдалась. Обессиленно сползла с дивана на корточки, до боли стиснула остатки телефона.

– Что значит, кто? – задохнулась она. – Муж! Мой муж презирает меня... – голос сорвался. – Господи! Не надо... не утешай меня, ты не понимаешь, не понимаешь, – как заведённая шептала она.

Мокрое лицо уткнулось в плитку. Твёрдый холод успокаивал разгорячённый лоб, бессвязная абракадабра в трубке становилась разборчивее. Поток слов проникал в сознание.

– Да, Натали... хорошо. Я возьму себя в руки. – Лина попыталась дышать глубоко, как советовала подруга. – Только скажи, что делать? Ты все знаешь про мужчин! Может накупить белья? Я видела очень откровенное в витрине Агента Провокатора. И ещё... новой косметики, да? Я такая бледная...

Обессилев, Лина замолчала. Она внимала голосу, журчащему как вода, осмысливая непонятные русские фразы. Подолом сарафана вытерла глаза, размазывая по щекам тушь. Пытаясь не икать, уже спокойнее произнесла:

– Нет, Натали, я не приеду. И в Дорсет пока не вернусь, – она шмыгнула носом. – Ты права, я переборщила с вином. Да, выпила на голодный желудок. Больше не буду. Обещаю. Прости, забыла, что у вас ночь. Да, конечно, пришли мне номер твоего стилиста, я созвонюсь с ней. Спасибо... Передавай привет Грэгу и... поцелуй детей.

Лина отключилась. Положила на столешницу разобранный телефон и ватными ногами поплелась в туалет. Рвотная судорога перегнула пополам. Обхватив края унитаза, Лина, наконец, нашла силы подняться с колен. Она прополоскала рот и долго умывалась холодной водой, стараясь не ловить в зеркале отражение.

Накинув вязаный кардиган, Лина взяла сумку и вышла на задний двор. Глянцевые дорожки и голубая вода бассейна невыносимо отражали дневной свет. Болезненно морщась, Лина повернула к гаражу. На встречу вышел садовник-филиппинец, затараторил на невообразимом языке, тыча сморщенным пальцем в кусты. Нетерпеливо махнув рукой, Лина задрала ногу. Прыгая на месте, она пыталась отодрать комок жвачки от левого вьетнамка. Обливаясь холодным потом, добралась до автомобиля. Отыскав в бардачке тёмные очки, запустила двигатель, перебирая в уме полученные инструкции: что-то насчёт абонемента в фитнес зал, курса автозагара, массажа, скрабирования, увлажнения и новой причёски.

Пытаясь понять с чего начать, Лина выехала за ворота. Прибавила газу и... резко нажала тормоз. Мигая светом и сигналя, красный кабриолет промчался и скрылся за холмом. Лина перевела дух. Дважды проверив зеркала, она медленно вывернула на главную дорогу.

Глава 16

Лина сосредоточенно обошла бульвар Уилшир и доехала до Родео-драйв. Под руководством отрекомендованного Натали стилиста, Аньян Нуги – желтоглазой, бритоголовой и экстравагантной – последовательно и методично вынесла из бутиков умопомрачительно дорогие новинки.

Пытаясь захлопнуть багажник автомобиля, который противился натиску пакетов и коробок, Лина недоумевала, как подруга, проводя большую часть года на острове, умудряется следить за последними тенденциями, тогда как она живёт в сердце индустрии красоты и ничего не успевает. Гардеробная комната ломилась от зачехлённых подарков кутюрье, но Лина кроме повседневной одежды ни в чем не нуждалась. Интерес к модной индустрии угас под чёрно-белым портретом прекрасной Оливии в офисе Родригес. Приглашения на показы оставались без ответа. После смерти Яна Лина избегала светские мероприятия, а теперь и вовсе уклонялась от любого внимания, опасаясь, что ненароком всплывёт тайный статус покинутой жены.

Разглядывая в витринах творения очередных гениальных портных, Лина чувствовала растерянность. Она примеряла все, что сносила Аньян. Покупала, не раздумывая коктейльные платья, туфли, сумочки и аксессуары, выбранные кенийкой. Старые джинсы и шорты отправились на дно гардероба, уступив место именитым обновкам, как и комфортное хлопковое белье, вытеснилось изысканным шёлком. Зарываясь руками в недра шкафов, Лина пропускала между пальцами соблазнительную пену кружев и смущалась,