Фарс-мажор-2 - Андрей Колесников

— Для решения существующих проблем Россия предлагает изменить глобальную финансовую систему, — объявил Владимир Путин.

На этих словах произошло непредсказуемое и почти непоправимое, а скорее всего, неизбежное. Один из участников совещания глав правительств стран Шанхайской организации сотрудничества, глава делегации Ирана, сидевший за столом, услышал это и так резко отодвинулся от стола, что кресло на колесиках сделало коварный полукруг по свежему мраморному полу и перевернулось вместе с его счастливым обладателем.

* * *

Владимир Путин, как и следовало ожидать, обратился с вопросами об антикризисных мерах к министру финансов Алексею Кудрину, каждое слово которого сейчас ценится особо и обходится как никогда дорого.

Господин Кудрин не уронил ни чести своего министерства, ни индексов фондовых рынков. И то и другое к обеду закрылось.

* * *

— Абсолютно не уступает западным образцам (то есть, может, даже лучший в мире. — А.К.), — уверенно сказал генеральный директор Кировского завода Георгий Семененко. — Даже внешне. А на 30–40 процентов дешевле. И весь — российский! Двигатель, правда, мерседовский… — сознался все-таки гендиректор. — А вообще можно смело говорить, что это наша машина.

Господин Семененко вообще показал себя смелым человеком.

— На селе возникают, честно говоря, проблемы с покупкой нашей продукции, — сказал он премьеру.

— Почему? — удивился премьер.

— Чувствуется финансовый кризис, — объяснил премьеру гендиректор.

— Ну ладно-ладно, — подтолкнул его локтем в бок министр сельского хозяйства Алексей Гордеев. — В праздничный день… Не надо…

— Так я хочу сказать…

— Да не надо, я говорю… — с угрозой в голосе произнес Алексей Гордеев.

— …что кризис — это время возможностей! — все-таки завершил свою мысль Георгий Семененко.

* * *

Владимиру Путину показали комбайн «Сталинец-1».

— Это комбайн, — рассказал господин Мальцев, — который был признан лучшим на выставке в Париже в 1937 году.

Видимо, с тех пор таких побед не было.

* * *

За полчаса до прихода Владимира Путина в зал оперативной дежурной смены министерства по чрезвычайным ситуациям замминистра МЧС генерал-полковник Короткий беседовал с одним из своих полковников.

— Ну что вы мне говорите, что в стране все хорошо и все под контролем! Вы что, и президенту то же самое скажете? И нет нигде чрезвычайной ситуации?

— Ну да, — соглашался полковник, мирно сидящий за компьютером. — То же самое. Ситуации-то нет такой.

— И в Петропавловске нет чрезвычайной ситуации? — слишком спокойно спросил Геннадий Короткий.

Чрезвычайная ситуация складывалась в этом зале.

— Нет, — беззаботно ответил полковник, — и в Петропавловске.

— А что же там тогда такое?! — разъярился генерал-полковник.

— Там — режим чрезвычайной ситуации, — преувеличенно мягко, как больному, объяснил полковник.

— Да?! Режим?! Воздушного сообщения нет! Автомобильного — нет! И это не чрезвычайная ситуация?!

— Нет. Это режим чрезвычайной ситуации.

— И что мы там делаем сейчас, скажите мне тогда?!

— Вместе со всеми работаем в режиме чрезвычайной ситуации. Готовимся.

— К чему?!

— К чрезвычайной ситуации, — пояснил полковник.

* * *

— Еще ни разу, — подчеркнул Владимир Жириновский, — мир не вышел из кризиса экономическим путем. Только через войну или диктатуру!

— Так что на этот раз будет в России? — спросил я — Война или диктатура?

— Надо пытаться экономическими методами решить, — неожиданно смутился господин Жириновский.

— Так ведь вы говорите, что никогда не удавалось.

Господин Жириновский заспешил лишний раз объяснить пользу отказа от НДС.

* * *

Придя на пресс-конференцию, Дмитрий Медведев выглядел еще даже более довольным, чем у входа во дворец. В условиях финансового кризиса эта улыбка могла стоить пару миллиардов долларов.

* * *

Господин Медведев сказал, что с таким кризисом человечество столкнулось впервые и что никакое сравнение в этом смысле неуместно — ни с кризисами 1970-х, ни 1980-х годов, ни даже со временем Великой депрессии.

— Это все не то, — сказал господин Медведев с некоторым даже пренебрежением, и в голосе его слышалось огромное уважение к нынешнему кризису.

* * *

Финансовое регулирование можно контролировать с помощью Форума финансовой стабильности, говорил господин Медведев. Предложено расширить его функции. Этот форум уже преобразован в Совет финансовой стабильности, и это расценивается как прорывное решение. На следующем саммите совет, возможно, преобразуют в комиссию, и это будет означать, что с кризисом, можно сказать, покончено.

* * *

У Минэкономразвития есть инерционный, то есть пессимистический, сценарий развития отечественной экономики, и лучшее, что может сделать человек, который хочет быть хоть сколько-нибудь уверен в завтрашнем дне, — никогда в него не заглядывать.

* * *

Впечатляющим оказался сравнительный анализ падения цен на нефть во время Великой депрессии и сейчас, во время депрессии, которую есть уже соблазн назвать Самой великой, тем более что диаграмма нервировала и располагала к таким смелым сравнениям.

* * *

Владимира Путина, по всем признакам, просто разбирало зло от того, что там (в США. — А.К.) не могут принять адекватные решения (например, план о выделении 700 млрд долларов на преодоление кризиса), а отдуваться за это приходится ни в чем не виноватой России и в том числе ему, Владимиру Путину.

Чувствовалось, что вот если бы ему дали возможность наладить там все, что нужно, он бы уже давно все сделал, потому что на самом деле ничего сложного-то нет. Ну да, работу конгресса США надо организовать на таком же высоком уровне, как работу Госдумы и Совета федерации России, ну еще кое-что… все решаемо…

— Это уже не безответственность отдельных лиц, — отчитывал Владимир Путин американские администрацию и правительство, — а безответственность системы, которая не только не способна декларируемое лидерство в мировой экономике обеспечить, но и принять адекватные решения!..

Ничего похожего на описываемые в Америке процессы Владимир Путин в России не нашел.

* * *

— Сегодня от поддержки отдельных банков нам следует перейти к существенному укреплению всей нашей банковской системы, — заявил Владимир Путин. — В этой связи считаю оправданным существенно расширить практику выкупа коммерческими банками облигаций крупнейших отечественных компаний, а Центральный банк должен будет рефинансировать кредитные учреждения под залог этих ценных бумаг.

Вдруг раздались сначала несмелые, а потом все более громкие аплодисменты. Через мгновение было такое впечатление, что в зале сидят одни банкиры и бизнесмены, которым не надо два раза объяснять, какую важнейшую вещь предложил сделать премьер. На самом деле, думаю, гости и особенно делегаты съезда таким образом пытались просто выиграть время, чтобы попытаться понять, что сказал премьер.

* * *

— Мы же с вами договаривались — не больше 30 минут в очереди! — возмутился Владимир Путин и поглядел на стоявшего рядом главу Роструда Юрия Герция. — Мы же вам деньги на это выделяем!

— Спасибо! — воскликнул тот.

— На поддержку службы занятости… — договорил премьер.

— Спасибо! — еще раз поблагодарил глава Роструда.

— Чтобы очередей не было… — сказал Владимир Путин.

— Нет, — поправила его министр соцразвития и здравоохранения Татьяна Голикова, — на это еще не выделили. Только еще рассматриваете. На социальную поддержку безработных выделили…

— Но тем не менее мы с вами договаривались! — настаивал премьер. — Что не больше 30 минут…

* * *

Премьер Путин очень осторожно разговаривал с рабочими. Было такое впечатление, что они и премьер сильно опасались друг друга. Премьеру важно было, судя по всему, не денег дать (это можно было сделать распоряжением правительства, не уезжая из Москвы). Он хотел решить своего рода сверхзадачу: подарить этим людям уверенность в завтрашнем дне. То есть он хотел подарить им иллюзию. Очевидно, ему казалось, они ее заслужили.

* * *

— Ну, может, и мы где-то ошиблись, — признал шлифовальщик. — У всех косяки бывают… Дело не в этом, вы, грубо говоря, — государство!..

— Нет, — засмеялся господин Путин, — государство — это мы.

Шлифовальщик глядел на него с таким укором, словно очень хотел сказать, да все же в последний момент решил воздержаться: «Ну мы-то с вами понимаем, кто тут государство! Государство — это вы!»

* * *

Шлифовальщик говорил с быстро усиливающимся раздражением, как будто правительство и лично премьер были должны теперь лично ему и всему заводу за то, что они здесь, в Твери, и правда набрали денег в долг, модернизировали все, что было, в ответ на обещание РЖД, что оно закупит у завода новые вагоны. Но случился кризис, завод теперь всем должен, а эти люди глядели на премьера так, как будто он был должен им.