Хильдегарда. Ведунья севера (СИ) - Шёпот Светлана Богдановна

– Мой приход в мир живых принес смерть моей матери. Я родился в походном лагере. Она оказалась там не случайно, ушла в поход вместе с отцом.

– Зачем? – спросила, подумав, что со стороны женщины это был весьма странный поступок, если не сказать больше – глупый.

Я, конечно, не знаю, как проходят у них тут походы на северных врагов, но сомневаюсь, что это легкая прогулка. К тому же с гор еще спуститься надо.

– Однажды боги послали моей матери видение, в котором она погибла от рук предателей, решивших захватить Одельгар в момент, когда мой отец – Одраин – отправится в очередной поход. До этого у нее ничего подобного не было, поэтому отец не принял всерьез ее слова и ушел в поход один. Конечно, не буквально один, а со своими воинами.

– Я так понимаю, что в «одиночестве» он пробыл недолго? – задала вопрос, ответ на который, в принципе, уже имелся. Но Тор замолчал, и мне хотелось заполнить тишину.

– Она тайно последовала за ним, взяв с собой самых верных служанок. И вышли они к отряду лишь тогда, когда спустились с гор. Тропа, по которой отец вел отряд, была всем известной, мать хорошо ее знала, поэтому они шли в отдалении, не опасаясь заблудиться.

– Но почему твой отец, когда женщины всё-таки вышли к отряду, не отправил их обратно?

– Моя мать… – Тор вздохнул и замолчал, словно подбирая правильные слова. – Она была, по словам отца, воительницей. Когда он увидел ее впервые, то был восхищен ее красотой, силой духа и неистовостью. Он говорил, что она великолепно сражалась на мечах, часто побеждая в поединках мужчин. Хорошо ориентировалась в горах, была выносливой и сильной телом. Конечно, он просил ее вернуться, даже пытался отправить силой, но в итоге мать всё-таки осталась с ним. Она не сказала ему сразу о том, что тяжела мною. Когда отец через несколько месяцев все понял, то вернуться назад немедленно было невозможно. Отец всю жизнь винил себя в том, что не заметил раньше, не доглядел, не поверил, но было поздно. Мать умерла родами, а на свет появился я.

Тор замолчал, а я подумала, что это вполне объясняет слухи о том, будто прошлый ярл просто привез откуда-то Тора и представил как своего сына. Он действительно его привез, так как Тор был рожден вне замка. Было там что-то еще. Кажется, про непохожесть.

– И на кого ты похож? – спросила, решив развеять еще один слух.

– На мать, – ответил Тор. – Отец часто это повторял. Он был низкого роста, худощавый, гибкий, но сильный при этом, хлесткий, беспощадный. Он умер недавно. Стар был весьма.

– Мне жаль, – прошептала, ощущая себя неловко.

– Не стоит, – Тор чуть шевельнулся, повернул голову ко мне и поцеловал в макушку. – Он был хорошим воином, так что милосердный Аш найдет для него занятие в мертвом мире.

– А предатели? Были?

– Были. Когда ярл уходит в поход, часть воинов он оставляет в замке для защиты. Ведь враги могут быть не только на севере. Среди таких воинов, оставленных в замке отцом, был человек, считавший, что Одельгар должен принадлежать ему.

– Почему? – уточнила я.

Тор слегка пошевелил рукой, укладывая ее более удобно, а потом и вовсе повернулся боком, лицом ко мне.

– Многие ярлы слишком беспечны в любовных утехах. Большинство бастардов не претендуют на наследство после смерти ярла, но не все такие. Некоторые, особенно появившиеся на свет до рождения официального наследника, верят, что имеют полное право на замок и земли своего отца. Ярлы это понимают.

– Но зачем тогда они плодят бастардов? – удивилась я, пытаясь понять логику подобных поступков.

– Официальные наследники не всегда доживают до того момента, когда у них самих появляются дети. Конечно, ярлы берегут своих детей, но наш мир суров, и от всего не защитишь. Бывали случаи, когда не оставалось никого, ни жены, ни детей, а сам ярл был уже стар для повторной женитьбы. Тогда и пригождались бастарды. Он выбирал самого достойного и делал его наследником.

– Как по мне, это не слишком удачная мысль.

– Думаешь? – спросил Тор. – Почему?

– Потому что причиной того, что «не осталось никого», вполне мог оказаться кто-то из этих бастардов. Так что там с предателем? Он был бастардом твоего отца?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Нет, – Тор хмыкнул. – Он был сыном моего деда.

– Твоим дядей?

– Верно. Мой отец знал об их родстве. У них были, по словам отца, вполне дружеские отношения. Отец выделял его, показывая свое расположение. Но Кьеллу этого было мало – он желал титул, замок и земли. Отец убил его, когда вернулся. И всех, кто встал рядом с Кьеллом.

Тор замолчал, а я вдруг подумала: не эта ли история стала причиной, по которой Тор сам так рьяно защищался от появления бастардов? Его, судя по всему, даже не волновали слухи о его мужской неспособности, главное, чтобы не было никого постороннего, кто мог бы претендовать на замки и земли. В принципе, даже это не могло защитить от нежелательных родственников. Бастарды прошлых ярлов не умирали бездетными. У них тоже есть внуки или правнуки. Так что все это весьма неопределенно. Всех ведь не убьешь, в самом деле.

Я хотела уже отметить, что и смерть отца Хильдегарды выглядит весьма подозрительно, но вовремя удержала себя от опрометчивого поступка. Если он начнет меня спрашивать об отце, я не смогу ничего сказать. Нет, нет, для начала мне надо все самой разузнать более подробно.

– Спасибо, что рассказал, – поблагодарила я и начала выбираться из его хватки.

– Куда ты?

– Уже, наверное, утро, – объяснила туманно. Не стану я ведь говорить, что вчера было много выпито. Пока мы еще не достигли такой степени близости.

Тор проследил за мной взглядом, а потом и сам поднялся.

– Надо проверить, как они там.

Быстро одевшись, он подошел ко мне и нежно поцеловал, а затем вышел из комнаты, оставив меня одну. После его ухода я натянула на себя платье и решила вернуться в свою прежнюю комнату.

Когда я открыла дверь, сразу же столкнулась с Хельгой, весело болтающей с двумя воинами, одним из которых был Ливольф.

– Хельга? – позвала я ее, отступая обратно.

– Госпожа! – служанка буквально впорхнула в комнату, закрыв за нами дверь.

– Что ты тут делаешь? – спросила, разглядывая стопку одежды в руках у Хельги. – Как ты узнала, что мы проснулись? – поинтересовалась я.

– Я примерно знаю, во сколько вы встаете, госпожа, – быстро протараторила девушка, обходя меня. Подойдя к кровати, Хельга невозмутимо положила одежду на уголок и принялась заправлять постель. – Ох, хорошая свадьба получилась. Правда, она еще не закончилась. Все сейчас снова спят в зале, перепили вчера. Пару раз даже подрались, за мечи только не хватались. Один воин даже в костер свалился, волосы подпалил, но его потушили все дружно.

Закончив, она повернулась, а мне даже немного стало страшно от силы любопытства, которым сверкали ее глаза. Хельге было крайне интересно, и я даже представляю, какие именно вопросы она бы сейчас с удовольствием задала. Это было буквально написано у нее на лице, но надо отдать ей должное, свой интерес она всё-таки сдерживала.

– И сколько еще дней? – спросила, не торопясь переодеваться.

Я уверена, что, несмотря на то что Тор был аккуратен, последствия прошедшей ночи всё-таки на мне остались. И мне совсем не хотелось, чтобы кто-то посторонний видел эти следы.

– Еще два дня, – ответила Хельга. – Вам что-нибудь нужно?

– Да, – я кивнула. – Принеси, как обычно, воды, мыло и таз. Завтракать я спущусь вниз. Это ведь удобно?

– Конечно, вас все будут рады видеть.

Хельга торопливо вышла, а я, наконец, осталась одна. Одеваться не спешила, так как все равно собралась умываться. Чуть позже села на кровать, а потом и вовсе упала на нее спиной, раскинув руки в стороны. В комнате было прохладно, но я не обращала на это внимания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кажется, я начинаю привыкать.

Когда я собралась и вышла из комнаты, то снова наткнулась на воинов. Тор, судя по всему, даже не помышлял о том, чтобы убрать охрану. Наверное, кто-то другой на моем месте возмутился бы, ощутил себя пленником, но я на это лишь пожала плечами. Если догадки о предателях окажутся верными, то охрана мне не помешает.