Обретение смысла во второй половине жизни. Как наконец стать по-настоящему взрослым - Джеймс Холлис

Комплекс активизируется тогда, когда поступает некий бессознательный стимул. По пути на работу вы привычно включаете радио в машине, не особенно вслушиваясь в музыку, но в офис уже входите с определенным настроением. Откуда вам знать, что песня по радио затронула глубокую струну вашей души. Меланхолия, игривость, раздражительность, рассеянность – какое угодно настроение может овладеть вами вроде бы без всякой внешней причины.

И как тут поймешь, что именно песня стала стимулом, который активировал подсознание и произвел заряд энергии, достаточный, чтобы заполнить собой настоящий момент и овладеть вниманием. (Уместно будет вспомнить, что слово инфлюэнца связано со средневековым представлением о том, что неблагоприятное воздействие Луны может вызывать болезни у тех, кто поддается ее влиянию. Вот так и мы, поддавшись комплексу, подхватываем психический грипп, оказываемся во власти эмоций[16]. На какое-то время комплекс способен и нас сделать лунатиками.)

И нет ничего удивительного, учитывая тот факт, что мы не перестаем черпать мотивацию из личностной истории, что в ответ на полученный стимул психе рефлективно задает вопросы: «Когда мне приходилось быть здесь прежде? На что это может быть похоже? Что из известного мне в прошлом может проигрывать эту старую пластинку?» Этот исторический фильтр, даже если мы не осознаем его, изменяет актуальный стимул и искажает его, подстраиваясь под личную историю.

Каждый из нас, покопавшись в своем прошлом, сможет определить, в каких случаях комплекс держал его во власти, даже если состояние «одержимости» на тот момент не было очевидно. Скажем, выходя с какого-нибудь совещания, вы мысленно браните себя за то, что не решились высказать свое мнение. Что помешало вам высказаться? Страх осуждения, уничижительной оценки, даже наказания – порождение далекого прошлого – и сейчас, не дожидаясь приглашения, во всех смыслах слова продолжает затыкать вам рот. (У меня была одна пациентка, которая все время непроизвольно подносила ладонь ко рту, в буквальном смысле как заслонку, когда с ее уст готово было сорваться что-то эмоционально заряженное.) Или, к примеру, вы испытываете необъяснимое влечение к человеку, которого совершенно не знаете. Едва ли вы отдаете себе отчет, что его седые волосы так похожи на отцовские, тем более что отца уже давно нет с вами. А сколько семей эти осколочные истории превратили в поле битвы? Вызванные к жизни, они заполняют настоящий момент ревностью, упреками, несбывшимися желаниями прошлого и замещают сознательное взаимодействие архаическими драмами истории. Взрослея, стремясь разобраться в своих чувствах, мы понемногу начинаем различать наиболее часто повторяющиеся комплексы, даже открываем для себя, как можно совладать с их самовластием. Но многие комплексы, вероятно глубочайшие из них, так и останутся неузнанными.

Когда комплекс приводится в движение, стимул не только активирует накопленный аффект, связанный с данной проблемой, но также распространяет его на более широкий спектр личного опыта, в особенности на области переполнения и оставления, о которых речь шла раньше. В этом расширившемся круге комплекса оказываются не только специфические детали нашей личной истории, пусть даже и бессознательно влияющие на нас. Обобщению подвергается и более широкий спектр ценностей, таких как доверие/недоверие, приближение/уклонение. Эта масса необработанного аффекта начинает затапливать сферу сознательного и выходит на поверхность сознания как поведенческая, физическая или оценочная реакция. Достаточно мгновения, чтобы эта цепь активировалась и замкнулась! Из автономной активности этих корневых идей, из взглядов на себя и окружающий мир, несущих определенный заряд, из этих некогда правильных пониманий, чрезмерных обобщений или ложных прочтений возникают паттерны. Да, подобная повторяемость совсем не входит в наши планы, однако на благо или во вред нам они продолжают жить своей независимой жизнью, удерживая нас в узких рамках личной истории, закрывая куда более просторную перспективу будущего. Это происходит не в последнюю очередь потому, что мы не осознаем их присутствия и их силы. То, что скрыто от нас, получает власть над нами.

Даже выведя комплексы к сознанию, мы обнаруживаем, что прежние архаические истории образуют субличности, расщепленные идентичности, нередко склонные действовать вопреки нашей воле или интересам. И мы, столь высоко ценящие свою независимость, с немалым разочарованием узнаём, что некое теневое правительство полным ходом продолжает издавать свои указы. Ведь каждый из нас в своем представлении – управляющий и директор частной корпорации. Но, как выясняется, есть и еще члены исполкома, многочисленные незримые партнеры, каждый из которых при удобном случае не прочь воспользоваться правом голоса, неважно, известно нам о его присутствии или нет.

Все дело в том, что эти невидимые, хотя и порожденные личной историей кластеры энергии снова и снова активируют те самые паттерны, которые словно бы живут своей собственной жизнью и редко выбираются нами осознанно. По этой причине наши предки пришли к выводу, что в таких случаях дело не обошлось без оскорбленного божества. Современный человек, оказавшийся от веры в богов, склонен скорее видеть в таких повторениях случайность, придумывать рациональные объяснения – словом, видеть в них все, что угодно, но только не свой собственный выбор. Но не лучше ли будет спросить себя: «Если не мы выбираем свою жизнь, тогда кто же?»

Невозможно жить поистине сознательной жизнью, не имея хотя бы отдаленного представления о том, какие успели сформироваться комплексы к настоящему моменту, какие обломочные личности совершают выбор независимо от эго-сознания. Очевидно, что юношеские годы, тот самый переходный возраст из детства во взрослую жизнь, нисколько не освобождают нас психологически от уз детской зависимости, как мы некогда надеялись. В первой половине жизни эти бессознательные силы просто бьют ключом и все же человек склонен оставаться в энергетическом поле семьи происхождения, даже если удален от нее на многие километры. (Согласно одной дзэнской поговорке, «Куда бы ты ни шел, ты уже там».)

Что ж, если это тайное правление истории так долго формировало нашу жизнь, стоит ли ждать, что ее вторая половина хоть в чем-то будет отличаться? То, что я в одной из своих книг назвал «перевалом в середине пути»[17], может произойти лишь тогда, когда человек начнет замечать, что все повторения и компенсации, его попытки установить лад в своей жизни коренятся не в сознательной жизни, а в бессознательной истории. Подобное открытие всегда действует отрезвляюще, поскольку все мы успели немало вложить в фантазию личной независимости. В своих глазах мы, люди самостоятельные, всего достигли своим трудом и талантами, а тут все больше выясняется, что мы не те, кем ожидали себя увидеть. А мы-то привычно считали, что сами прокладываем свой курс в жизни.

Мудрость начинается с признания, что все эти отколовшиеся части личности жили и живут сами по себе. Воруя энергию у сознательной жизни, они вынуждают нас обслуживать исторические паттерны вместо того, чтобы наслаждаться полнотой настоящего момента со всем его богатством выбора. Подобно персонажу древнегреческих мифов Иксиону, мы оказываемся прикованы к колесу повторения, и, пока не выведем эти фрагменты заряженной истории к сознанию, не вступим с ними в диалог, не станем внимательными наблюдателями того, как они работают в нашей жизни, не стоит и надеяться на то, чтобы выстроить свою жизнь так, как хотелось бы ее видеть.

Мы просто не можем позволить себе недооценивать силу этих расщепленных личностей, этих «подгрупп» воли и истории. В противном случае они снова и снова будут утверждаться каждый раз в новой форме, под другой личиной и во множестве ситуаций. Поэтому и получается, что наша семья как две капли воды похожа на родительскую или во многом подражает ей, хотя нам-то хотелось как раз обратного. Именно в этом причина, что мы становимся не теми и делаем не то, что диктует наша сознательная система ценностей. Порой наступают моменты, когда мы смотрим на себя и нам не нравится то, что мы видим. Так кто же все-таки стоит у кормила нашего корабля? Кто занимал место водителя в подобные критические моменты выбора? (По замечанию апостола Павла, даже стремясь к добру, мы редко творим добро.) Лишь выяснив это, мы сможем во второй половине жизни обрести настоящую способность выбирать и развиваться независимо от этих упорствующих сил личной истории.

Впрочем, отобрать сознание у колоссальных сил бессознательного можно лишь после мучительной борьбы. К сожалению, невозможно быть сознательным постоянно или хотя бы большую часть времени. Центральный комплекс сознания – наше Эго – способно сосредоточиваться лишь на непродолжительное время, да и то узко, на том, что притягивает его внимание. Все это время остальная часть жизни полным ходом движется вперед, зачастую рефлективным, заранее заданным путем. Утром, повернув кран душа и вздрогнув под струей воды, мы на краткий миг становимся сознательны, безраздельно присутствуя в настоящем. Но большую часть времени мы далеко не так отчетливо воспринимаем характер момента, и поле выбора остается затоплено этими старыми субъективными кластерами энергии.