Как построить звездолёт 3 (СИ) - Глу Вахо

После ремонта наш челнок был мобилизован для переброски двух партий «геологов», которых тренировали несколько инструкторов. Первую группу мы сбросили на каком-то астероиде, а вторую — на одной из планет системы. Полетели за ними через неделю. У первой группы были потери. Одна девочка сломала ногу, хоть и была в скафандре — неудачно приземлилась после прыжка в расселину. Другой парень чуть не улетел в космос (на астероиде очень низкая сила тяжести), и его спасла только реакция инструктора, схватившего летящего школьника за ботинок скафандра. При вывозе этой группы нам пригодились наши знания медиков. Девочке установили стандартную шину на ногу, чем несказанно удивили сопровождающих ребят инструкторов. Оказывается, ни у одного из трёх взрослых не была выучена специальность медика хотя бы первого ранга.

— Игон Тирт, можете скинуть мне на скарм профессии вашего экипажа? — Спросил руководитель этой группы.

— Пожалуйста! — Я попросил искин передать данные инструктору.

— Ого! И когда вы всё это успели выучить и сдать?

— После уроков в школе ходили в Центр по профессиям. Нам повезло. Что у нас было несколько заказов.

— Вы грузы возили?

— Да, с помощью родственника одной из наших девочек. Он пилот.

— Понятно.

Вторую группу, с планеты, пришлось снимать буквально с пятачка, окружённого жидким метаном — это было местное наводнение. На этой планете, как у нас в Солнечной системе, на Титане, вместо воды текли реки из жидкого метана. Вот одна из рек и поднялась, и группа «геологов» оказалась на небольшом скальном островке. Хорошо, что никто из них не пострадал. Их мы поднимали на тросах с сидением. Некоторые школьники, особенно женского пола, боялись высоты, и пока мы их поднимали на челнок, верещали от страха.

В один из дней был получен сигнал от военных. Они сообщили, что в нашу сторону летит ретранслятор, который сбило с орбиты метеоритом. Само оборудование на попытки военных подключиться к управлению блоком двигателей, практически не реагирует. Хотели послать ремонтный корабль, но они все на задании. Тут кто-то из вояк вспомнил. что рядом с траекторией движения ретранслятора находится учебная колония. Поэтому и попросили наше руководство перехватить ретранслятор. С нами на челноке отправились два инженера и наш директор. Специалисты удивились наличию у нас на корабле целого отряда ремонтных дроидов.

Догнали ретранслятор мы быстро. Сравняли скорости, высадили инженеров с парой наших дроидов на поверхность аппарата. Он был похож на яйцо. Длина ретранслятора была метров двадцать, а наибольший диаметр — шесть метров. Инженеры проработали двое суток. Оказалось, метеорит пробил блок связи, поэтому ретранслятор не отвечал. После ремонта мы вернулись в учебную колонию. Через три месяца мы все на грузовом транспортнике полетели обратно, на станцию. Учебный процесс в школе возобновился.

Теперь у нас продолжительность урока удлинилась до знакомых мне сорока пяти минут. Количество уроков стабилизировалось. Их стало по шесть каждый день, перемены тоже удлинили до двадцати минут. Таким образом, теперь мы каждый день учились с девяти утра до половины четвёртого дня, естественно, по станционному времени. В своём ангаре мы занимались с помощью скармов — теперь у каждого человека моего экипажа был этот местный компьютер, хотя бы, третьего ранга. Я опять гонял ребят с физической подготовкой.

Так прошёл ещё месяц. В один из дней меня вызвал директор.

— Игон, проходи, садись! — Указал мне на стул сидевший рядом с руководителем интерната наш подполковник.

— Ознакомься с этим документом! — Директор включил свой скарм. Я прочитал текст, который появился на экране.

«В результате исследования учеников в капе при установлении коэффициента интеллекта, у Игона Тирта в тканях мозга обнаружен непонятный сгусток нейронной ткани. Исследование с помощью специальной аппаратуры позволило определить, что данный сгусток не влияет на умственную деятельность ученика. Это образование не проявляет никакой активности, и ведет себя, как обычная нейронная сетка. Но прогон на медицинских искинах показал, что Игону Тирту практически невозможно установить нейрочип. Данные, которые ежемесячно присылает на всех учеников школы дирекция, позволили установить, что подобные образования имеются и у всех ребят, входящих в экипаж челнока «Дружба». Этих нейронных комков у них не было до знакомства с Игоном Тиртом. Есть версия, что наличие этих образований и приводит к увеличению КИ. Невозможность установки нейрочипов практически не повлияет на профессиональные навыки экипажа челнока, но для мысленной связи этих ребят с искинами и другим оборудованием понадобится другое устройство, которое разработано нашими медиками. Это так называемый «Обруч Симпла». Его ребятам поставят после перехода в Старшую школу. Гипнограммы по профессиям эти дети могут учить обычным методом, в Вирт капсуле».

Прочитав всё это. я сильно удивился. Во-первых, выяснилось, что за всеми нами практически ведётся негласное наблюдение с помощью дистанционных средств. Во вторых, меня поразило умение местных учёных делать выводы без экспериментов на добровольцах. У нас, на Земле, такие отклонения вызвали бы желание учёных запереть человека в лаборатории, и нарезать его на мелкие кусочки для исследования. В третьих, выяснилось, что тут у всех людей стоят специальные устройства. Они применяются для связи на мысленном уровне. Нам вместо них поставят другой вариант. Хорошо, что всё это практически ни на что не повлияет.

— Игон, это ещё не всё! — директор посмотрел на меня и улыбнулся. — Я получил разрешение в Департаменте образования. В виде исключения, решили попробовать организовать из учеников интерната компанию по перевозке грузов и пассажиров. Теперь ты можешь официально перевозить всё, что пожелаешь, на на расстояние в две — три системы. При каждом вылете с вами будет на челноке один из учителей, который будет свободен в этот день. Заказы можете брать вы сами. Да и администрация интерната постарается найти клиентов. Согласно этому разрешению вы должны будете платить налог не государству, а в кассу интерната.

— А сколько?

— Двадцать процентов.

— Хорошо, господин директор.

— Тогда, вот вам первая заявка. завтра, после занятий вы должны полететь на станцию шахтёров «Парон». Оттуда надо перевезти на завод около нашей станции двадцать контейнеров с железом. С вами полетит господин подполковник.

— Ясно! Сделаем!

— Вы свободны, Игон Тирт.

Я пошёл в ангар, где собрал ребят и проинформировал их о том, что узнал у директора. Дети вначале обеспокоились, Лара даже начала щупать себе голову, как будто смогла бы выявить нейронную связку. Но потом все успокоились, тем более, что я им сообщил о безопасности для нашего здоровья этих мозговых образований. А когда экипаж узнал, что нам установят специальные наружные обручи вместо нейрочипов, все сразу повеселели. Тот факт, что мы теперь можем работать официально, ещё больше обрадовал ребят.

— Завтра первый полёт! С нами полетит подполковник. — Сообщил я экипажу.

На следующий день, сразу после обеда в столовой, мы погрузились на «Дружбу», подождали прихода куратора, и направились к шахтёрам. Прыжок длился три минуты (вернее, прыгали мы несколько раз). Наконец, нас окликнула диспетчерская шахтёров:

— Неизвестный челнок! Если вы не ответите, мы откроем огонь!

— Бот «Дружба», прибыли за товаром! — Вступил в действие подполковник.

— Летите в ангар номер пять, радиомаяк включён.

— Спасибо! Фиксируем сигнал.

Через пятнадцать минут мы влетели в указанный ангар и сели. Дроиды шахтёров загрузили контейнеры на «Дружбу». Через час мы вылетели обратно, должны были направиться к заводу. Я включил на всякий случай щиты. И как раз вовремя! Откуда-то нам наперерез кинулся лёгкий крейсер и произвёл залп из лазеров. Челнок тряхнуло. Часть экипажа попадала с ног. Савола произвела запуск ракет. Две из них взорвались на щите крейсера, ополовинив защитное поле пирата, ещё две ракеты взорвались у кормы крейсера, где не было щита. Навстречу бандитам полетели ещё три ракеты. Больше у нас, их не было, но Савола стала беспрерывно стрелять из одной пушки, целя в нос противника. Крейсер тоже начал нас обстреливать из своих пушек. Щит у нас стал быстро проседать. Потом противник опять запустил ракету. Она взорвалась, пройдя уже ослабленный щит. От взрыва челнок сильно тряхнуло и закрутило. Над одним грузовым отсеком у нас вынесло взрывом всю броню. Хорошо, что не пробило корпус. Неожиданно крейсер развернулся и прыгнул а подпространство. Оказалось, рядом с полем боя материализовались военные корабли из отряда охраны системы. Они взяли у нас записи искина. Мы попрощались с ними и начали прыжки к нашей станции. Допрыгали до завода, скинули туда железо, получили свои восемьдесят тысяч мон (двадцать тысяч на кристалл взял подполковник, как представитель школы). После прибытия на станцию, нас вызвал директор интерната. Подполковник продемонстрировал запись боя с крейсером: