Возрастные кризисы - Гейл Шихи

Сегодня, как и тогда, молодой человек в своих фантазиях окружает любимую женщину романтическим ореолом. Она предстает в его глазах то матерью, которая защищает его «внутреннего ребенка» и успокаивает все тревоги, то соблазнительницей, которая испытывает его силы и дарит ему бессмертие путем продолжения рода. А какими чертами наделяет своего возлюбленного молодая женщина? Она часто видит в нем способности, которых никто больше не замечает, представляет его героем из своих снов, человеком, который все знает и все понимает. Такими иллюзиями пропитан весь период двадцатилетнего возраста.

Под словом «иллюзия» обычно понимается что-то уничижительное, от чего мы должны освободиться, если подозреваем, что это у нас есть. Так вот, в двадцать лет иллюзий должно быть достаточно для того, чтобы выполнять наши первые обязательства активно, интенсивно и продолжительное время, одновременно приобретая некоторый жизненный опыт.

Задачи, которые мы призваны решить в этом возрасте, удивительны и противоречивы, иногда они нас подавляют, но большинство уверено в одном: воля ведет к успеху, и с ее помощью можно преодолеть все.

Молодому человеку может не хватать денег, и тогда он берет ссуды, так как его траты превышают возможные доходы. Он может испытывать дьявольское искушение «поставить все на карту». Нам кажется, что стоит только все правильно рассчитать и направить непреклонную волю на то, чтобы привести в движение соответствующий механизм, и рано или поздно мы сможем управлять своей судьбой.

Самообман? Да, в большей степени. Но также и наиболее полезная активная позиция на этой стадии развития. Если бы мы не верили во всемогущую силу нашего разума, если бы мы не были убеждены в том, что сможем стать такими, какими хотим, то не стоило бы и пытаться это делать. Нас сковывают сомнения, но вера в себя, в свою независимость и свои знания постоянно придает нам силы.

Только позднее мы обнаруживаем, что с помощью одной лишь логики не можем постичь человеческую душу.

Единственно верный путь в жизни

Почувствовав, что освоились в реальном мире и выбрали свой путь, мы с оптимизмом и энергией несемся вперед семимильными шагами. Мы с воодушевлением готовы принять прочную форму. Но выбрав нашу первую независимую модель поведения, мы предполагаем, что она будет у нас всегда, и упрямо цепляемся за нее.

Вот почему молодые люди в этом возрасте обычно настаивают на том, что их действия — это и есть единственно верный путь в жизни. Любое подозрение, что мы похожи на своих родителей, приводит нас в ярость. Самоанализ мешает. Он, конечно, не исчезает совсем, но не является характерным для этого периода. Ведь углубленный самоанализ тормозит действие. А что, если нам нужно было найти правду? Фигуры родителей, неосознанно принимаемые нами как наш «внутренний сторож», обеспечивают чувство безопасности, что позволяет юноше или девушке в двадцать лет бросить вызов всем «великим первым». Они также являются нашими внутренними диктаторами, которые отбрасывают нас назад.

Большинство двадцатипятилетних людей с возмущением отвергнут эти утверждения. Это внутренняя реальность, от которой каждый из нас пытается оторваться. Мы внутренне убеждены, что если мы примем ее, то все представления о нашей уникальности рассыплются, словно по мановению волшебной палочки.

В любом случае все факторы нашей личности, которые могли бы повлиять на выбранный «единственно верный путь в жизни», должны быть на это время скрыты. Мы не можем знать, как велико влияние на нас таких глубинных сил прошлого, как отождествление себя с родителями и действие защитного механизма, который мы научились применять в детстве. В этом возрасте мы уверены, что все можно изменить простым воздействием, а любой недостаток устранить указанием на него.

«Если во мне есть то, что тебе не нравится, просто скажи мне. Я изменюсь», — говорит влюбленный, который хочет угодить своей избраннице. «Может быть, сейчас он и пьет несколько больше, чем нужно. Но я исправлю его», — признается невеста своей подруге.

Свои внутренние силы мы начнем анализировать в тридцатилетнем возрасте, когда наметим определенные ориентиры. До сорока мы будем копаться в нашем подавленном "я", которого сейчас — в двадцать лет — стараемся не замечать.

Глава 9. ЕДИНСТВЕННО ВЕРНАЯ ПАРА

Эти годы — годы колебаний для пары. Взлеты поразительны — восторженные, победоносные порывы «мы можем!» Падения — это тяжелые удары, обрушивающиеся на нас. Находясь на гребне наших иллюзий, мы пытаемся игнорировать неудачи и выбросить их из головы, но, тем не менее, готовы признать, что кое-чего все же не можем. Мы с оптимизмом смотрим в будущее. Счастливое время наступит. Мы не поймем, были ли счастливы, пока не покинем период двадцатилетнего возраста.

Мы не знаем ни своей внутренней жизни, ни внутренней жизни партнера. На этой стадии нами управляют, в основном, внешние силы. Мир взрослых не заботит, здорова ли психика молодой пары. Этот мир не представляет, что молодая пара может иметь возможности, одинаково служащие как для развития каждой личности, так и для обеспечения их общей безопасности. А ведь именно здесь можно достигнуть великолепного компромисса. Как уже отмечалось ранее, рост личности мужчины и женщины происходит не синхронно. Когда он продвигается, она чувствует себя спящей, и когда она чувствует, что готова воспарить, он может впасть в отчаяние. Попытка стабилизировать этот процесс — задача двадцатилетнего возраста.

Среди психологов и социологов, занимающихся проблемами семьи и брака, весьма популярно идеалистическое представление о развитии пары как о параллельном процессе. Мы встречаем это мнение и на страницах женских журналов, и в лекциях по психологии.

Однако даже в относительно стабильном обществе маловероятно, что индивидуумы, составляющие пару, могут развиваться синхронно. Элвин Тоффлер в своей книге «Шок будущего» разделяет это мнение и указывает на то, что такие единичные случаи исчезают при больших социальных изменениях, как это происходит в Америке: «В быстро развивающемся обществе, где многое меняется, где муж продвигается то вверх, то вниз по экономической и социальной лестнице, где семья снова и снова отрывается от дома и общины, а индивидуумы отходят от первоначальной религии, а позднее и от традиционных ценностей, было бы чудом, чтобы два человека могли одинаково развиваться».

Решающим фактором в нашем отрицании неравномерного роста личности индивидуумов, составляющих пару, является наше стремление к внутренней гармонии. Обнаружив внутренние противоречия, мы воспринимаем их как свидетельство нашей никчемности или, что более привлекательно, недостатков партнера. В первый год супружеская пара обычно счастлива. Где-то на втором году совместного проживания удовлетворение жизнью начинает уменьшаться по параболе, низшая точка которой приходится на возраст после тридцати пяти лет. Разрыв наиболее вероятен через семь лет после заключения брака, когда люди достигают периода осознания своих тридцати.

Такая вероятность, основанная на ряде исследований и статистических данных, не соответствует представлениям о долгом семейном счастье, которое многие из нас ожидают в свои двадцать два года.

Если отношения в браке остаются стабильными в течение длительного периода времени, это происходит потому, что супруги научились балансировать: давая что-то другому, одновременно сохранить чувство любви к себе, — и развили способность к взаимопониманию.

Прежде чем супружеская пара сможет достичь взаимопонимания, каждый должен обрести свое собственное разумное чувство личной индивидуальности. Ранний брак часто замыкает молодых людей друг на друга. Они попадают под гнет обязательств: действовать как супружеская чета и как родители [8].

Еще в 1950 году Эриксон писал, что развитие взаимопонимания является центральной задачей двадцатилетнего и тридцатилетнего возрастов. Но система ценностей, принятая в то время под влиянием психоанализа, очень туманно описывала «истинное взаимопонимание» как самоотверженную преданность другому. В то время "я" рассматривалось в общих чертах. Но теперь, когда фокус переместился на автономное развитие партнеров, пары в двадцатилетнем возрасте должны знать, как сбалансировать свои взлеты и падения. Это большое искусство, но они уверены, что обладают им.

Серена Картер (молодая женщина, с которой мы встречались в главе 6) заверила меня, что она и ее супруг пережили кризисную ситуацию. Ее письмо было возражением на мою статью, в которой я описала общие проблемы супружеских пар в тридцатилетнем возрасте. Серена отнеслась к этому без симпатии.

«Ваши мужчины несерьезны, не уверены в себе, таких не существует. Они заявляют, что во всех их неудачах виноваты жены, а успехи основываются на их собственных правильных решениях. Не могу представить себе, чтобы мой муж подошел ко мне после того, как я разменяла свои тридцать, закончила колледж, но еще не обзавелась детьми, толкнул меня локтем и сказал: „Дорогая, пора тебе развиваться“».