Страна песков - Альберт Зарипов

  Но это был Афганистан… Вернее, афганская пустыня Регистан... А если быть предельно точным, то пересыхающее озеро Хаджи-Вазир-Хан…

  На местном языке дари это название звучит несколько по-иному – Ходже-Вазир-е-Хон. А вот по смыслу оно означает то, что это пересыхающее озеро было так названо в честь какого-то ханского визиря, совершившего хадж… То есть святое паломничество в Мекку. А может этот благороднейший советник сделал здесь остановку-привал на обратном пути из Мекки. И, чтобы хоть как-то осчастливить эту скудноватую местность, решил назвать её своими личными данными. Что в общем-то и произошло…

  Но многовековая история Афганистана сохранила лишь его освящённый статус «Хаджи» и занимаемую им министерскую должность «вазир-е-хон». А вот с именем собственным произошла некоторая оплошность… Его позабыли… Наверное, тот человек не являлся самым достойным представителем афганской правящей элиты… Или же он попросту провинился в чём-либо перед своим ханом. Который не стал долго мудрствовать, да и отрубил своему проштрафившемуся советнику его умную головушку… Или на кол посадил, чтобы тот помучался перед окончательной смертью и тем самым хоть напоследок, но всё же доставил некоторое удовольствие своему правителю. В этом случае хан должен быть непременно кандагарским. Только так и никак иначе!.. Ведь древняя афганская столица Кандахор до сих пор славится своим особо воинственным нравом… Если не сказать, боевым норовом… Что более соответствует истине.

  И всё же… Возвращаясь к нашим, то есть более мирным местам… К пересыхающему озеру Хаджи-Вазир-Хан… Где мы и шли сейчас… Очень даже может быть то, что великодушный правитель Кандагара сослал этого мудреца-вольнодумца в сырую темницу, где тот визирь и сгинул в безвестности… Но как бы там ни было… На всеобщую память нашего человечества этот Хаджи-Вазир-Хан всё-таки повлиял. Оставив столь благозвучное название этой «распрекрасной» местности, что так удачно расположилась в самом центре афганской пустыни Регистан.  

  «Ну, да!.. Чтобы хоть так отличить этот «чудный уголок»! Чтобы о нём знали… И специально обходили его самой дальней стороной… Чтобы как можно меньше хороших людей смогло попасть в эти дикие и заброшенные края!»

  Так думал я, чтобы хоть в своих отвлечённых фантазиях отвлечься от существующей действительности. Ведь с пешим маршем по сыпучим пескам афганской пустыни может сравниться, пожалуй, только лишь подъём боевой разведгруппы с аналогичным же грузом на какую-нибудь стратегически важную горную вершину. Однако и в этом сравнении имелась одна интереснейшая закавыка… Да… Если быть честным с самим собой, то в горах присутствуют такие неблагоприятные факторы как кислородное голодание и всякие там метеорологические казусы: дождь, мороз, снегопад, метель и ураган.

  Но ведь практически все горные вершины имеют вполне закономерное свойство когда-нибудь да заканчиваться! И выше восмитысячной отметки какого-нибудь Эвереста не взберёшься! Да и на самом пике страшно высокой горы может сидеть либо непальский шерп, либо таинственный снежный человек… Либо тот самый «а-я-твой-писец!», который имеет уже анекдотичную привычку сталкивать пинком еле-еле движущегося, но очень любопытного альпиниста…  

  А здесь была пустыня. И этим обозначалось всё!.. Что по ней можно беспрепятственно протопать не только восемь километров в длину, а все восемьсот. Это если «посчастливится» сбиться с курса! Но даже по прямой линии общая протяжённость пешеходного пути может составить четыреста или даже пятьсот километров. Что в высоту представляет собой уже совершенно глубокий космос. Где нашим военным разведчикам делать пока что нечего. «Вездесующихся» же америкосов там нет! Значит и нам нечего туда рваться!

  «А вот зде-е-есь… То есть в афганской пустыне Региста-а-ан.»

  В «тутошних» местах конечно же не наблюдается ни одичавших от тоски снежных человеков, ни праздно шатающихся западнокапиталистических туристов-альпинистов, ни даже непальских носильщиков-шерпов… Причём последнее обстоятельство выглядит совершеннейшим недоразумением.

  « А то, глядишь, подсобили бы ребятишки! По паре банок тушняка за каждый километр… Хотя нет! Лучше упростить подсчёты. Один километр – это одна банка тушёной говядинки. А то ещё неизвестно, сколько нам самим придётся пройти… И всё равно! Классная бы получилась картина: на переходах неутомимые носильщики тащат на себе наши тяжёлые рюкзаки, они же подают в случае необходимости то бинокли, то патроны… А наши разведчики идут налегке со своим личным оружием… Красота! Да и только…»

  Но, увы… Носильщиков-помощников, с которыми можно былоб сторговаться, здесь не было. Зато тут имелись местные жители. Которые, судя по недавней встрече, были вооружены не только автоматами Калашникова, но и крупнокалиберными пулемётиками. А может и миномётами с безоткатными пушками. У афганцев вдобавок ко всему находились вполне вездеходные БРДМки и ГАЗ-66ые. Что резко повышало мобильные возможности духовского отряда самообороны пустыни Регистан.  

  А у нас из всех средств передвижения имелся лишь давным-давно известный «трамвай одиннадцатый номер», то есть две человеческие ноги: левая и правая. И за неимением любых других возможностей перемещения наши разведчики с успехом использовали то, чем и обладали. Правда, с некоторыми техническими трудностями. Из-за чрезмерно большого груза на плечах расположенные несколько ниже ступни ног обладали повышенной нагрузкой на недостаточно твёрдый грунт. Как и следовало того ожидать, что впрочем подтверждалось уже многочасовой практикой, солдатские ботинки попросту проваливались в сыпучий песок, что называется, с головой. То есть с верхним срезом этих самых высоких берцев. И в результате столь досадной мелочи тот же самый песок засыпался внутрь солдатской казённой обувки. Что в свою очерёдность причиняло вполне определённые неудобства при ходьбе.  

  Но на первом же пятиминутном привале почти всеми разведчиками были приняты меры предосторожности. Самостягивающиеся книзу штанины горного обмундирования оказались выпущенными наружу, то есть поверх «высокоберцевых» ботинок. Вдобавок к этому нововведению, когда-то придерживающая пятку резинка была пропущена в промежуток между каблуком и подошвой. Победа человеческой мысли оказалась чрезвычайно блестящей и крайне полезной! Песок перестал засыпаться внутрь солдатской обуви!.. Что резко повысило проходимость этого самого «одиннадцатого трамвая». И на следующем отрезке нашего пешего марша почти все разведчики выглядели самыми настоящими красавчиками.  

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});