( С )нежная королева для Властелина (СИ) - Дурман Диана

Раз уж Эшесс так говорит, я решила уточнить у ближайшего эксперта по Ледяным Пустошам:

— Вьюга, это возможно?

Молчаливая сова, которая стала такой после посещения эльфийского дворца, покосилась на меня и устало ответила:

— Я тебе уже говорила: все монстры — порождение твоей магии, а в ней ты полный профан.

Хоть такой ответ отметал слова Эшесса, но интуиция подсказывала, что мне стоит отправиться вместе с Адрианом. Пока я усиленно скрипела шестерёнками, вдруг заметила, что оба мужчины как-то странно на меня смотрят.

— Что? — вопросительно вскинула бровь, переводя взгляд с мужа на вампира и обратно.

— Ты понимаешь свою сову? — спросил Адриан с нескрываемым любопытством.

— Ну да, она же умеет говорить, — пожала плечами, совершенно не понимая такой реакции.

— Вообще-то нет, — удивил меня муж. — Сейчас она щебетала по-птичьи.

— Или мы просто не слышим её, — почтительно уточнил вампир, с куда большим интересом разглядывая именно Вьюгу, на что она угрожающе защёлкала клювом.

— Мне казалось, Вьюгу слышат все, — протянула я и, тут же осенённая идеей, воспользовалась возникшим языковом барьером. — Она что-то вроде наставницы Снежных Королев и сейчас Вьюга согласилась, что моя помощь может тебе понадобиться.

— Врушка, — хмыкнула сова, но не стала выдавать мой обман своим поведеньем. Если бы она отвесила мне затрещину, то сомневаюсь, что Адриан и Эшесс так легко купились на моё лукавство.

Хоть муж явно был недоволен, и моё глупое сердечко хотело верить, что дело именно в заботе и нежелании подвергать меня опасности, но в итоге он процедил:

— У тебя двадцать минут, чтобы переодеться. Не успеешь — уйду без тебя.

Вот же… противный человек! Не удивительно, что такой смог подчинить себе не только Тьму, но и демонов. Однако в его словах был смысл — в моём нынешнем виде куда-то отправляться непрактично. Потому раздосадовано рыкнув, я подняла пышную юбку и, не тратя время на ответ, помчалась из подземелья.

Уже стремительно пробегая коридор, поняла, что трачу драгоценное время и поспешила это исправить — удерживая подол одной рукой, чтобы не споткнуться, начала на ходу избавляться от шпилек. Парочка выскользнула из пальцев и зазвенела по чёрному мрамору пола, но я не стала останавливаться: в ближайшем алькове завозилось что-то с хвостом. Прислуга тут, конечно, своеобразная, но своё дело она знала. Так что я была уверена, что мои потерянные украшения в итоге окажутся на нужном месте, а чуть позже я обязательно поблагодарю тактичный демонический персонал.

Влетев в комнату, принялась срывать с себя корону и оставшиеся украшения, оставляя их на всех подвернувшихся поверхностях. Хорошо хоть платье снималось достаточно просто — Вьюга пару раз дёрнула клювом шнуровку на спине и корсаж «отлип» от моей кожи. Оставив «кекс» из ткани на полу я выскочила из него, после чего метнулась к гардеробной и, выбрав самый простой наряд, облачилась в него.

Когда я не менее спешно возвращалась к подземному залу телепортации, на ногах вместо туфель уже были замшевые сапожки без каблука, а на голове вместо прически трепетали распущенные волосы. Платье же под руку подвернулось одно из моих — облегающее сверху оно золотистым кружевом плавно стекало к коленям, что позволяло свободно двигаться. Хорошо хоть обычно вредная птица всеми своими немалыми силами помогла мне, иначе застёжку на спине я бы в спешке оторвала. Вьюга, так же зацепив клювом уголок тонкой накидки из мягкого белого меха, сбросила её на меня уже в зале, тем самым завершая сборы.

Правда, если бы могла, то я предпочла бы штаны, но благо длина юбки на этом платье едва достигала икр, так что в таком виде можно смело отправляться в любое путешествие.

Адриан непринужденно стоял под обвиняющим взглядом вампира, который, не смотря на свой жуткий вид, начинал нравиться мне всё больше и больше. Кстати, муж к нашей спешной вылазке подошёл совсем безответственно — он был всё так же в начищенных сапогах, чёрных штанах и рубашке, избавившись лишь от парадного камзола разбавляющего её любимый цвет. На локте Адриана покоилось нечто похожее на плащ — пусть к холоду он относился с большим безразличием, чем другие, но в отличие от меня низкие температуры точно доставляли ему дискомфорт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глядя на то, как я, запыхавшись, остановилась рядом с ним, он вдруг с толикой вины в голосе произнес:

— В самом деле, ты могла так не спешить. Я бы дождался.

Услышав эти слова, я замерла и громко дыша, уставилась на тёмного как на идиота. Это у него шутки опять такие? Или он просто наглядно мне продемонстрировал Властелина, а я как дура прониклась и повелась? И выходит я могла не нестись сломя голову, да и вообще зря лезла из кожи вон?

Притихшая обида всколыхнулась с новой силой, которая нашла неожиданный для меня выход. Ну, всё — достал!

У каждого есть точка, после которой ты перестаешь отвечать за свои действия. Раньше я полагала, что моё терпение не имеет границ, что я всегда способна если не сдержаться, то хотя бы вовремя шлёпнуться в обморок, чтобы не устроить истерику, но оказывается «правильный» человек способен открыть в тебе самые неправильные стороны. Или может за этот день произошло слишком много всего.

Пусть Адриан считает меня истеричкой, пусть думает обо мне что хочет, но я больше не могла держаться, не могла делать вид, что мне всё по плечу и… я завизжала! От души выдала звук, больно бьющий по барабанным перепонкам. Зажмурив от усердия глаза и сжимая кулаки, я вложила в этот своеобразный крик души всё, что копилось на протяжении последних недель. Как бы было проще будь у меня в груди кусок льда вместо сердца, но теперь там теплилось что-то слишком нежное, слишком живое. И я просто не могла продолжать теперь.

Казалось бы, такая детская, совершенно некрасивая истерика, что в ней может быть хорошего? Но она помогла мне почувствовать себя… освобождённой. Это определённо лучше, чем размахивать кулаками или портить жизнь другим. Как жаль, что я больше не решусь себе такого позволить.

Так что когда воздуха в лёгких стало не хватать, я замолчала, ощутив блаженное опустошение и, рвано задышав, расслабила пальцы, а затем открыла глаза. Первое, что мне довелось увидеть это — Адриан, очень странный и непривычный Адриан. На его лице застыла растерянность, а в глазах плескалось самое натуральное раскаяние.

Вина попыталась меня захлестнуть, но я напомнила ей, что причиной этой вспышки стали его слова. Пусть благодарит, что утраченный на мгновение контроль не обернулся для его дома замораживающим ветром. Сомнительно, что хоть кто-то из обитателей замка, как и Адриан, сможет противостоять моей магии.

— Прости, я снова перегнул, — выдохнул муж, делая шаг ко мне. Пусть он осознал, но я всё ещё чувствовала обиду, понимала, что если не покажу сейчас характер, Адриан и дальше будет выпячивать свой, не заботясь о моих чувствах. И это действительно может обернуться катастрофой для всех, кто живёт здесь. Поэтому я чуть отклонилась, давая понять, что не хочу его прикосновений. Муж сжал челюсть, но приняв во внимание моё желание, не стал настаивать.

— Господин…, — начал что-то говорить Эшесс, но Адриан едва сдерживая ярость, бросил в его сторону:

— Если ты сейчас попытаешься меня поучать, я оторву твою клыкастую голову.

— Вот идиот, — проворчала Вьюга, приземляясь мне на плечо. Сова поспешила смыться, как только поняла, что меня сейчас прорвёт. Спасибо хоть отчитывать не стала за несвойственное титулу поведение. Даже больше. Вьюга, пытаясь меня утешить сказала:

— Но с этим ничего не поделаешь. Все мужики такие, когда дело касается любви, потому что проще сказать: женщину трудно понять, чем и правда попытаться это сделать. Так что терпи, Майя, с этим представителем слишком сильного пола тебе ещё работать и работать, чтобы он хоть немного начал тебя понимать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Знаю, — вздохнула про себя, — однако уже очевидно, что Адриан не безнадёжен. Вон как разволновался. Если бы не знала, что такое оружие как истерика несёт в себе лишь временный эффект и к нему быстро привыкают, может даже пользовалась им почаще. А хотя нет, всё же мне было слишком стыдно за такое поведение».