За каменными вратами (СИ) - Зарецкий Сергей

— А что, если это каряга?

— Возможно.

— Вон, смотри, там сбоку, чуть выше камня. Там зелёный куст, а одна ветка сухая и как будто с другого дерева.

Фогло подошёл к ветке и попробовал её пошевелить. Хоть и с трудом, но ветка поддалась и в тот же миг, огромный валун опустился вниз, оставив после себя плоскую платформу и открыв проход в логово бандитов. Фогло и Ейме вошли в тёмную пещеру. Вокруг ничего не было видно, хоть глаз выколи.

— Может факел сделать? — предложила Ейме.

— Можно, а как банда твоего отца освещает это помещение?

— Не знаю, я здесь нечасто бывала, помню только, что освещали огнём, наверное, это были факелы.

Фогло осмотрел стены при входе. На правой стене висел сосуд с чем-то вроде крана, а внизу прямо под ним был жёлоб. Фолго покрутил кран, и из сосуда в жёлоб потекла маслянистая жидкость.

— Что это? — спросила Ейме, — по запаху, словно прогорклая ворвань.

— Хм. Думаю, эта штука горючая, у тебя есть огниво?

— Нет.

— А нож?

— Есть, вот держи, — Ейме вытащила из сумки нож, — а зачем он тебе?

Фогло выбежал из пещеры и вернулся с куском гладкого камня, обломанного с одной стороны. Он ударил по камню несколько раз ножом над вонючей жидкостью, образовавшиеся искры, подожгли её. Огонь мгновенно распространился в жёлобе по всему периметру пещеры, ярко осветив её.

— Повозки здесь нет, — сказал Фогло, — жаль.

— Понимаешь Фогло, я знала, что её здесь нет. На самом деле я даже не представляю, где она.

— Зачем же ты меня сюда привела?

— Знаешь, ты мне очень понравился, ты милый добрый человек, бесхитростный и доверчивый. Ты не такой как те люди, с которыми я живу. Мне стало тебя жалко, и я решила тебе помочь. Смотри сколько здесь всего, бери, что хочешь, и тебе не надо будет работать.

— Не надо будет работать? Но мне нравится работать. Я люблю ловить рыбу и ящеров, люблю отвозить их в город, болтать со стариной Клаусом. Знаешь, я не хочу брать эти сокровища, на них горе и кровь людей. Давай лучше уйдём вместе. Знаешь, ты мне тоже очень понравилась, ты не похожа на дочь бандита. Я живу один, порой хочется с кем-нибудь поговорить, а не с кем. Да и хозяйство вести одному тяжело.

— Подожди, ты хочешь, чтобы я стала твоей женой? Но мы знакомы один день!

— Ты не согласна?

— Согласна. — Ейме потупила взгляд и улыбнулась.

— Тогда бежим, пока разбойники нас здесь не обнаружили.

— Хорошо, но давай возьмём хотя бы это, — Ейме взяла в руки большой сверкающий камень зелёного цвета, — тебе ведь нужна новая повозка.

— Ейме, не надо!

— Не волнуйся, этот камень чист. Я знаю, откуда он. Его нашел один рабочий в слюдяной шахте, но владелец шахты забрал его. Он отдал камень огранщику, а затем продал одному очень нехорошему человеку по имени Скурт, который торговал рабами. Мой отец сделал, кое-что для Скурта, кое-что очень ценное, за что тот подарил ему этот камень.

— Ну ладно, если ты так хочешь.

Они выбежали вон из пещеры и побежали к озеру. Небесный свет стал тускнеть, и вскоре из пяти прежних светил осталось два самых тусклых. Они вошли в дом Фогло. Было холодно, и Фогло растопил камин, он достал из погреба кусок мяса ящера пожарил его с душистыми приправами и заварил ароматный травяной чай. Ейме сидела возле камина и смотрела на вылетающие и гаснущие в воздухе искры от потрескивающих поленьев. Фогло налил в кружки чай, положил на большой глиняный поднос мясо и ломоть ячменного хлеба. Он поднёс к камину еду и сел рядом с Ейме.

— Не бог весть какая, но все же еда. — сказал Фогло, — Угощайся!

— Спасибо, — ответила Ейме, отламывая кусочек хлеба.

— Попробуй чай, в нём травы и дикий мёд, всё сам собирал.

— Ммм… Очень вкусно!

Они сидели и пили чай, болтая и рассказывая друг другу о себе. Вдруг в дверь постучали.

— Кто это Фогло?

— Не знаю, я никого не жду, да здесь никого и нет в округе. Кто это может быть, пойду, посмотрю.

— Постой! Не открывай, спроси через дверь кто пришёл.

— Не беспокойся.

Фогло подошел к двери и прислушался. Кто-то снова постучал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Кто там? — спросил Фогло.

— Откройте, — послышался старческий голос из-за двери, — я заплутал в лесу, можно у вас отдохнуть? А то я устал, да и на улице хоть глаз выколи.

— А вы там один? — спросил Фогло.

— Да сынок, один. Открывай скорее дверь.

— Хорошо сейчас отопру.

Фогло отодвинул засов и открыл дверь. На пороге стоял человек в обносках.

— Ну, проходите, будьте гостем, — пригласил мужчину Фогло.

— Спасибо, конечно, но передо мной зайдут мои ребята, — человек рассмеялся и сбросил свои обноски, под которыми, оказалось, прятался отец Ейме — Уварк Зберин.

В дом ворвалась банда головорезов.

— Ну что дочь? Убежать решила?

Бандиты скрутили и связали верёвками Фогло.

— Отец, не тронь его, — сказала главарю Ейме, — я не хочу быть такой как ты!

— Да кто у тебя спрашивает, чего ты хочешь, глупая баба! У меня на твой счёт есть свои планы. Ты выйдешь замуж за богатого землевладельца из Викли. А этого киньте в озеро, привязав к якорю, пусть озёрные змеи порадуются!

Бандиты исполнили приказ главаря в точности. Они выплыли на лодке туда, где озеро было глубже, и выбросили парня с привязанным к нему якорем за борт. Все они смотрели и видели, как он уходил на дно, видел это и главарь. Уварк запер Ейме в своем доме в лесу, но девушка от обиды, отчаяния и горя повесилась на своём поясе. Её тело сожгли недалеко от Малки, на холме под раскидистым дубом.

Прошло много лет, постарел и ослаб Уварк, отошёл он на покой, оставив все дела своему приемнику Бурглю Одноглазому. Поселился бывший главарь бандитов в Малки в Небольшом особнячке с видом на холм, где он сжёг тело Ейме. Много он в последние годы думал о ней, и наконец, осознал свою вину. Каждый день ходил Уварк под свод старого дуба, принося свежие полевые цветы, становился на колени и плакал.

Однажды, прейдя на холм, Уварк обнаружил там человека в чёрно-синем балахоне с капюшоном. Человек склонился над камнями, оставшимися от костра, и положил на них огромный букет белых роз. Уварк подошёл к незнакомцу.

— Кто вы? Я вас знаю?

— Меня? Конечно, знаете. Правда она была прелестна?

— Вы знали мою дочь?

— Да. Мы с ней были знакомы, правда, недолго… Потому что нас разлучили.

У старика округлились глаза от удивления, когда незнакомец снял капюшон — это был Фогло.

— Но я ведь своими глазами видел, как…

— Как я утонул? Неважно.

Они говорили некоторое время, но Фогло прервал разговор.

— Несмотря на то, что вы теперь стары и беспомощны и несмотря на то, что вы раскаялись, вина в смерти Ейме лежит на вас. Она умерла из-за вас! И я здесь, чтобы свершить правосудие.

Фогло распахнул плащ и достал из-под него небольшой лодочный якорь с приделанной к нему длинной ручкой.

— Сейчас ты ответишь за все свои грехи старый разбойник, — сказал Фогло и занёс якорь над головой старого бандита.

— Вот всё и кончилось. Как жил, так и умер, — произнёс разбойник. Послышался свист разрезающего воздух металла, и сердце Уварка перестало биться навсегда.

Историю эту, говорят, рассказал сам Фогло, который прожил до глубокой старости в небольшой хижине на краю Малки. Как выжил в водах озера Авего, он никому не рассказал, и это до сих пор остаётся загадкой.

Глава 11. Трудная задача

Юля лежала на узенькой кровати, вокруг неё стояли десятки склянок с зельями, а на одном из множества длинных деревянных столов курилось благовоние, окутывая комнату своим зеленовато-серым дымком. Девушка попыталась встать, но у неё закружилась голова. Тут же к ней подоспела маленькая старушка. Женщина была замотана от пяток до макушки в длинное льняное полотно шириной в полтора локтя, из-за этого она походила на кокон насекомого. Только длинные костлявые руки торчали из-под просветов в полотнище. Руки старухи были покрыты мириадами очень маленьких татуировок. Они изображали каких-то чудесных животных, людей, а ещё были там надписи на непонятном языке. Нос старухи с жуткой горбинкой казался просто неестественно длинным. Женщина держала в руках небольшой веник из душистых трав и размахивала им над Юлей. Она положила девушке руку на лоб и улыбнулась ей. В чёрных как смола глазах бабки блеснул озорной огонёк. Вначале испугавшись, девушка, почувствовала необычное добро, исходящее от женщины.