Чародеи с Явы - Мэрри Оттен

Праздники устраиваются по оригинальному календарю, в котором смешаны местные верования с мусульманскими требованиями: гостей на сламетан зовут на седьмом месяце беременности женщины, по случаю обрезания, свадьбы и похорон (умерших чтут также погребальным обедом на третий, седьмой, сороковой, сотый и тысячный день после смерти). Сламетан устраивают и для того, чтобы отвести тяжёлую хворь или если кто-то из членов семьи желает сменить имя, по случаю переезда либо когда владелец криса решает продать своё оружие: кинжал должен «согласиться» покинуть своего владельца, иначе он может закапризничать в чужих руках и стать опасным; в этом случае приходится устроить ещё один обед, дабы его успокоить. Постройка дома, ежегодное очищение деревни, различные фазы созревания риса также отмечают сламетаном. Получается, что у индонезийцев почти постоянный праздник. В любом индонезийском селении можно увидеть танцы и ваянг, послушать певцов-сказителей древних эпопей.

Приглашённые на сламетан устраиваются как бог на душу положит вокруг дома, а женщины обносят гостей кушаньями, завёрнутыми в большие банановые листья, — всевозможными сладостями и печеньями. Царит атмосфера безыскусного веселья: парни и девушки перекидываются шуточками, звенит смех, обстановка та же, что на деревенском празднике в Европе. После трапезы, которая затягивается иногда на несколько часов, следует непременный священный ритуал, имеющий отношение к теме праздника.

Если праздник отмечается по мусульманскому календарю, то следует чтение Корана; к примеру, в двенадцатый день третьего месяца исламского календаря, когда отмечается рождение пророка, под аккомпанемент тамбуринов рассказывают историю его жизни. Запевалы произносят несколько слов по-арабски, присутствующие, как правило не знающие языка, механически повторяют их хором. Повторы чередуются в заданном ритме, который в конце концов может заставить гостей впасть в транс. Часто юноши разыгрывают мимические сцены из жизни пророка. 27 числа раджаба (седьмого месяца) празднуется вознесение пророка. А восьмой месяц посвящён культу предков; индонезийцы, как мы это делаем в день всех святых, приносят подарки на могилы родственников. Но главный праздник года — это саввал (десятый месяц): в последний день поста делаются пожелания на будущий год. Раньше в этот день перед народом появлялся правитель; сейчас султан довольствуется тем, что выставляет дворцовый гамелан, о котором мы уже упоминали. Традиционный вынос королевских регалий, которые молва наделяет чудодейственной силой, и раздача толпе риса постепенно исчезают в наши дни.

В заключение отметим, что индонезийцы любят веселье, любят жизнь и наслаждаются ею. Им чуждо пуританство в любой форме. Во все времена это был один из самых веротерпимых народов на земле.

Глава X

БЫТ

Полдень. Детишки выходят из школы, водрузив тетрадки на голову. Школьников узнаешь издали по бело-голубой форме: государство из демократических соображений ввело единую одежду для всех учащихся, вне зависимости от возраста. Обучение в стране остаётся добровольным.

Семейные обязательства выражаются не в форме материальной повинности, а в сыновней почтительности, вежливости со старшими и поддержании традиционной семейной структуры. Родители не требуют, чтобы дети непременно присутствовали за столом.

Рано утром женщины готовят пищу и кладут её в большие кастрюли, откуда каждый член семейства в течение дня берет, сколько захочет. Если надо подать на стол тарелку риса с сате, кто-нибудь из женщин разогревает еду на кухне.

Было бы ошибкой думать, что индонезийская женщина пребывает в домашнем рабстве. Наоборот, её роль хозяйки дома даёт ей решающий голос в семейных делах. Нередко матроны любящей, но строгой рукой заправляют семейством. В яванках нет застенчивости или робости, они ведут себя очень естественно, отвечают смехом на шутку, хотя и выказывают мужу внешние знаки уважения. Так, проходя мимо мужа, жена слегка пригибается и опускает руку к земле, но на лице её не заметно ни страха, ни подобострастия. Индонезийки простотой манер и лёгкостью походки отличаются от большинства женщин Запада, напускающих на себя «светский» вид. Хлопчатобумажные одежды живой расцветки выгодно подчёркивают их фигуры. Бронзовые лица не нуждаются в косметике, разве что в праздники женщины пользуются яркой губной помадой и европейскими духами. Традиционный костюм сохранился не только в деревне. Правда, мужчины в городе редко надевают саронг: на работу они ходят в брюках и пиджаках, зато вечером дома с удовольствием переодеваются в батик.

Индонезия, по-видимому, не испытывает тяжёлых сексуальных проблем мусульманского Среднего Востока. Добрачные отношения юношей и девушек довольно свободны — в этом, как и во многом другом, страна придерживается мудрой терпимости. В результате мужчины относительно поздно вступают в брак, в отношениях между мужчинами и женщинами сохраняется равенство. У каждого — своя роль, и, если эта роль выполняется хорошо, конфликтов не возникает. К слову сказать, индонезийцы терпеть не могут семейных неурядиц.

Вернувшись с работы, мужчины усаживаются на веранде или прямо на земле перед домом, курят сигареты с гвоздикой, пьют чай с сушёными бананами и прочими сладостями, которые приносит жена. Жена ест не с мужем, а в отдельной комнате, оставляя открытой дверь в мужскую половину дома. После ужина все члены семьи собираются вместе, отдыхают, беседуют, часто поют, слушают музыку или просто обсуждают меню на завтра. Иногда отец берет флейту и аккомпанирует дочерям; те поют, чуточку в нос, современные или старинные мелодии. Индонезийцы любят поздно засиживаться, и ночь, звучащая музыкой и песнями, заволакивает улицу, заставляя забыть все дневные заботы.

Индивидуализм и любовь к одиночеству считаются здесь ненормальными явлениями, простые люди чувствуют себя хорошо только в группе.

В Индонезии никогда не собираются только для того, чтобы выпить и закусить, целью всегда остаётся дружеское общение.

Деревни на Яве вытягиваются вдоль дороги, так что подчас трудно найти границу между ними. Каждый домик окружён чистеньким садиком, где растут кокосовые пальмы, несколько банановых деревьев; иногда его окружает бамбуковый палисадник с узенькой калиткой. Дорожки тщательно подметены, вообще, все в доме подчёркивает любовь индонезийцев к порядку. Не валяются брошенные инструменты, ни снаружи, ни внутри дома не видно грязи.

Маленький домик на сваях напоминает размерами кукольное жилище. Стены — плетёные, крыша покоится на столбах. Её кроют чёрной соломой либо темно-красной черепицей — массивные двускатные кровли напоминают тогда голландскую деревню. Глины на Яве сколько угодно, и черепицу изготавливают несколько заводиков. Внутри домик выглядит так: за верандой следует общая комната — гостиная, за ней — жилые покои. В комнатах на натёртых до блеска паркетных полах лежат матрасы. В глубине — низкий кухонный очаг. На соседней стене висит кухонная утварь; большие медные кастрюли в точности напоминают те, какими пользуются у нас в деревне. Здесь в полумраке — окна в индонезийских домах, как правило, очень маленькие — работают женщины. Приготовление пищи отнимает у них большую часть времени, и если женщинам ещё надо участвовать в полевых работах, им приходится вставать до зари.