Папа, мама и Джейми - Сюзанна Кэри

Дрожа с головы до ног, она не сдавалась:

— Я не должна с тобой спать.

И хотя он обнял ее еще крепче, теперь она знала, что сможет его остановить.

— Почему же? Это будет приятно нам обоим.

Горячая волна желания заливала ее существо, покрыв румянцем щеки. Неужели она себя выдала?

— Я не должна любить тебя, — прошептала она.

— Но почему нет? Ты все еще любишь парня, который сделал тебе ребенка? Или боишься снова забеременеть без мужа? — Майк до сих пор не мог собрать воедино кусочки мозаики.

Шерри покоробило, что он так ясно видит проблему, которую она старается скрыть.

— Ты не знаешь, что за жизнь была у меня!

— Ну так расскажи.

— Может, и расскажу. Когда-нибудь.

— Тебе следует знать, Шер: я никогда тебя не предам, не поставлю в то положение, в какое поставил он.

Если припомнить роман Майка с Лайзой, это заявление никак нельзя назвать правдой; но Шерри снова не выдала себя и промолчала.

— Клянусь Богом, — продолжал Майк, — каждый раз, когда я пытаюсь к тебе прикоснуться, ты ведешь себя, как сейчас. Если бы я знал тебя меньше, то подумал бы, что ты девственница. Но ты — мать. У тебя почти что годовалый ребенок.

— Нет, я не мать. — В своем нервном порыве Шерри не подумала, что говорит.

— О чем ты?

Она не собиралась все рассказывать ему в том состоянии, когда люди, разгоряченные спором, готовы вывернуться наизнанку. Может быть, ей удастся не обнажать сразу всех подробностей?

— Ну что ж, ты должен знать правду, — сказала она, боясь, что это признание положит конец их отношениям. — Я действительно считаю себя матерью ребенка, но я его не рожала.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Майку показалось, что он шагнул из реальности в фантастический фильм о детях из пробирки. Шерри говорит по-английски, на одном из тех двух языков, которые он впитал с молоком матери. И все же он не может ее понять.

— Наверное, нам действительно лучше выйти на веранду и поговорить там, — сказал он.

Ребенка, спящего сном невинного, можно было спокойно оставить, и Шерри повела Майка на веранду, к старым качелям. Цепи, ввинченные в потолок, жалобно заскрипели под тяжестью двух тел, но девушка не заметила этого. Все внимание ее было сосредоточено на человеке, которого она могла потерять, на морщинке меж бровей, выдававшей его тревогу.

Майк заговорил первым:

— Я не собираюсь лезть в душу. Но я в самом деле хочу знать: ты усыновила Джейми? Или вытащила его из коляски, когда мать отвернулась? — Майк не скрывал своего сарказма.

Для Шерри это был удар хлыстом, она почти предвидела конец разговора.

— Джейми — сын моей сестры. Она внезапно умерла от аневризмы, когда ему было всего два месяца. Бабушка воспитывала его до тех пор, пока я не окончила курс в университете и не вернулась в Тампу.

Вряд ли до Майка дошло, что у нее есть диплом. Гораздо больше его занимала мысль, что раньше он все понимал наоборот: вместо незаконнорожденного ребенка (что в его глазах тоже не преступление) она воспитывает дитя своей сестры. Это же огромная ответственность, ребенок связывает ее по рукам и ногам, хотя эта хорошенькая, образованная девушка могла бы жить совсем иначе. Но, судя по всему, ребенок ей не в тягость! Ее искренняя, именно материнская любовь сквозит в каждом слове и жесте. Кстати, все же придется выяснить, кто отец ребенка. И почему не помогает. Хотя любой ответ не уменьшил бы чувств Майка к Шерри.

Отодвинувшись насколько возможно на своей половине качелей, Шерри не мигая уставилась на деревья.

— Прости меня, Шер, я так набросился на тебя, — начал Майк. — Ты не заслужила такого отношения. Я восхищаюсь тобой и хотел бы помочь, если ты позволишь. Мне кажется, отец Джейми не очень-то дает тебе деньги на малыша, а я, как юрист, мог бы вытрясти из него душу. Суд присудил бы ему платить алименты, и ты бы еще с него получила за все то время, пока он скрывался. А с тебя я не взял бы ни цента за услуги.

Рыдания подступили к ее горлу. Боже, до чего же все усложнилось. Она сама начала это кустарное «расследование», и оно привело к тому, что Майк готов подать в суд на самого себя.

— Выслушай до конца, прежде чем делать выводы, — сказала Шерри сквозь слезы.

Видимо, она собирается открыть мне что-то серьезное, подумал Майк. Безошибочный инстинкт юриста, так хорошо служивший ему во время работы в суде и теперь не подводивший его при защите прав угнетенных, подсказывал, что здесь замешан он сам.

Но как он может быть замешан? Это же невозможно.

— Хорошо, — ответил он намеренно мягким тоном. — Я слушаю.

Шерри решила, что, защищая память сестры и борясь за права Джейми, она все равно не сможет скрыть правду. Значит, придется, потянув за ниточку, размотать весь клубок и добраться до самой сути. Шерри повернулась к Майку лицом, чтобы смотреть в глаза, хотя их и окружала непроглядная бархатная тьма.

— Ты знаешь, что моя фамилия — Томпкинз, — начала Шерри. — Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было всего три года. Но мама не была замужем за человеком, от которого родила мою старшую сестру Лайзу. Она носила фамилию матери — ту же, что и у бабушки.

— Лайза? — эхом отозвался Майк. Только теперь он смутно припомнил: Шерри не назвала фамилию бабушки, знакомя их.

— Сестру звали Лайза Хейз, — продолжала Шерри, хотя и боялась, что он будет реагировать так, как человек, описанный Лайзой. Ну что ж, по крайней мере она его узнает до конца.

При словах «Лайза Хейз» красивые глаза Майка раскрылись от удивления.

— Надеюсь, ты ее помнишь, — сказала Шерри.

Разве он мог ее забыть? Стройная и живая, даже искрометная, в белокурых кудряшках, с широкой улыбкой, Лайза Хейз сразу запала ему в сердце. Она не просто вызывала в нем желание защитить, как Шерри, — с ней было весело. Короче, он уже помышлял о том, чтобы жениться.

То есть до тех пор, пока...

— Так ты — сестра Лайзы? — спросил он, наклоняясь к ней поближе, чтобы разглядеть. Он не мог поверить. — Но ты же совсем не похожа... Разве только вот овал лица... да еще брови.

Слава Богу, он хоть не отрицает, что все это возможно.

— Если фотографии не врут, я больше похожа на отца, — ответила Шерри. И замолчала, чтобы дать ему время усвоить эту мысль. Через секунду он понял это и — еще кое-что. В течение бурного двухмесячного романа с Лайзой все могло случиться, даже зачатие, хотя они и предохранялись...

— Хочешь сказать, что Джейми — мой сын? Ты уверена? — В голосе Майка было сомнение.

— А ты как думаешь? — спросила Шерри. — У него твои глаза, твои волосы. Та же дерзкая улыбка. Не верь мне, если не хочешь. Поверь Лайзе: она говорила мне, что беременна, в последние месяцы вашего романа.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});