На задворках галактики - Александр Валидуда

– Держи! – послышалось с той стороны крыши.

Лохматый забрал протянутый дробовик и протянул кому-то руку. С крыши на чердак ввалился запыхавшийся боевик и на четвереньках отполз в сторону от окна. А лохматый выглянул наружу.

– Это все?! – спросил он и, видимо, получив ответ, добавил: – Давайте живее.

Словно только это и хотел услышать, Красевич навел на него пистолет. Грянул выстрел. Лохматый рухнул на подельника, жизнь которого оборвали две выпущенные следом пули. Красевич взобрался на чердак и припустился к окошку. На крыше казино находились двое. Ближайший в упор получил пулю в лицо и, перекувыркнувшись через голову, стал сползать вниз. Второй в этот момент как раз забирался на карниз. Свою пулю он так и не получил, его снёс застреленный боевик. А его отчаянный вопль вскоре оборвался. На крыше вплотную примыкавшего к казино дома ждал своей очереди ещё один бандит. Он пару раз выстрелил из 'Стэрдвика' по окну, но Красевича там уже не было. Прозвучал и третий выстрел, обдавший картечью оконный проём. Не высовывая головы, Красевич произвел четыре выстрела подряд, поведя стволом справа налево. Выстрелы боевика не зацепили, но заставили его распластаться на крыше. Но это ему не помогло, даже в сумерках он был слишком хорошей мишенью. Следующие два выстрела Красевич произвел прицельно, попав в спину и куда-то под шею. Потом отошёл от окна, поставив пистолет на предохранитель. Возможности 'Берты' ему не очень-то пришлись по вкусу, с непривычки раздражали отсутствие автоспуска, да и боевой вес в почти два килограмма. Компенсировало эти недостатки одно – 21 патрон в магазине.

Отойдя от окна, Ярема подобрал дробовик. Магазин оказался полным. Обыскал трупы, но патронов к 'Стэрдвику' у них не было.

Спустившись с чердака, он поспешил на второй этаж, перепрыгивая по пути через трупы троих охранников, глупо погибших у лестничного пролёта.

…Стараясь не шуметь, Фабрегас с телохранителем быстро миновали проход и, прекрасно зная планировку казино, насквозь прошли несколькими смежными помещениями, очутились в итоге позади ничего не подозревающих боевиков. Перед ними предстали шестеро молодчиков, вооруженных 'Стэрдвиками', но помимо гладкостволок, у каждого за поясом или в кармане имелось по пистолету, а у одного ещё и полицейский карабин, закинутый за плечо. А если к этому добавить ещё и по зажигательной бутылке на брата, то становилось очевидно, что появись они где-то в тылу – засевшие в зале умрут за считанные секунды. Фабрегас оценил ситуацию мгновенно, а момент был как раз самый благоприятный – никто из шестерых не смотрел назад. Он поднял оба пистолета одновременно с телохранителем. Три PF66 загрохотали в унисон. Разрядив обоймы, Фабрегас продолжал жать на спуск, вдыхая пороховую гарь, пока бесполезные щелчки ударников не достигли его сознания. Все шестеро боевиков лежали вповалку и только один всё ещё был жив, громко хрипя в стороне от убитых. Фабрегас подошёл к нему, меняя на ходу обоймы. Лицо раненого было чем-то ему знакомо. Через секунду он вспомнил, где видел его – среди телохранителей ныне мертвого лидера профсоюза лесорубов.

– Каналья… – прохрипел бывший 'лесоруб'. – Ты… Ты…

– К Губастому переметнулся, крыса? – Фабрегас сплюнул. – А не ты ли своего босса грохнул? Arde en el inferno!

Он выстрелил 'лесорубу' в лицо. А потом развернулся к телохранителю, дабы осмотреть его рану, и заметил, что тот под кайфом. И когда он только успел? Наркоманом он не был – это точно. Выходит, всегда таскал с собой 'анестезию'?

– Снимай пиджак, болван! – гаркнул Фабрегас. – И рубашку!

Телохранитель покорно исполнил приказ, а Фабрегас, вспомнив былое, разодрал некогда белоснежную рубашку на тонкие полосы и сноровисто перевязал с виду не опасную рану. Но это только с виду. Дьявол знает, сколько железа засело в его боку и как глубоко.

…Дым и жар, и неослабевающий натиск заставили Кочевника вместе с остальными отступить. У него оставалась последняя обойма, да и у охранников с патронами было не густо. Один только Бронелоб, знай палил себе, как будто имел неиссякаемый боезапас. Но Кочевник не унывал. Он вообще не имел такой привычки. Положение не казалось ему безнадёжным. Вот и очередная атака захлебнулась – в оставленном коридоре теперь валялись ещё два трупа боевиков, да один раненый затаился по ту сторону стола, за которым ещё недавно оборонялся сам Кочевник. Словом, вполне можно было воевать, ведь ничего посерьезней 'Стэрдвиков' и бутылок у атакующих замечено не было. Но их обошли. Случилось это резко и неожиданно.

Люди Губастого выскочили из-за поворота стремительно, ни единым звуком до этого не выдав своего приближения. Их было трое – вооруженных гладкостволками. И они бы всех положили за секунду-другую, окажись реакция Бронелоба и Кочевника не на высоте, ну или почти на высоте… Первый картечный выстрел пришелся в спину зазевавшегося охранника – того самого недавнего паникёра. Бронелоб и второй боевик выстрелили друг в друга одновременно. Пуля Бронелоба вошла противнику в челюсть и вышла из затылка вместе с мозгами и осколками черепа. А сам Бронелоб в упор получил картечь в грудь и тоже умер мгновенно. Кочевник упредил свою смерть на долю секунды, выстрелив от бедра. Разрывная пуля попала в цевье 'Стэрдвика', выбив ружье с линии прицеливания и размозжив державшую его кисть. Боевик, однако, выстрелить успел, но заряд картечи ушел в потолок. Вторая пуля прошла сквозь его шею, не задев позвонков и не разорвавшись. Последний охранник отомстил за смерть коллеги, всадив две пули оставшемуся боевику под сердце.

Раздумывая над тем, что оставаться на месте бессмысленно, Кочевник подобрал дробовик и переложил из чужого кармана в свой горсть патронов. Дробовик он дозарядил, добавив в надствольный магазин шестой патрон. Затем махнул рукой последнему охраннику.

– Давай за мной! И ружье захвати.

Они завернули в проход, из которого только что выскакивали враги. И были тут же обстреляны. Коридор оказался довольно длинным, метров тридцать пять-сорок, и каким-то загнутым что ли. Одинокий стрелок укрывался за углом в самом его конце и лупил по ним из 'Сичкаря' очередями по три выстрела. Очередей он успел сделать три. Первые две – по Кочевнику, но тот пустился в пляс. Со стороны показалось бы, что он чувствует, куда идут пули, но это было не совсем так. Разве только на уровне выработанного инстинкта он это чувствовал. Всё дело в тренировках и опыте. Вот и выходило, что ни одна из пуль так и не попала. Третья очередь пошла в охранника и каким-то чудом тоже его не зацепила, хотя он стал как вкопанный. Наверное, стрелок оказался слишком нервным.

Затрещиной выведя охранника из ступора, Кочевник подхватил его за локоть и они поспешили ретироваться на прежнюю позицию. А где-то в проходе со стороны лестницы что-то кричали и готовились к новой атаке. Был ещё и третий путь, открывавшийся с этого 'перекрестка'.

– А если мы сейчас туда пробежимся? Куда выйдем? – показал рукой Кочевник.

– Не-э, это мы выйдем нос к носу к этим мудерам. Там дальше коридор заворачивается по окружности. Планировка второго этажа такая. Радиальная, кажись, называется.

– Какая-какая? И кто ж эти лабиринты понаделал?!

Для отхода Кочевник выбрал прежний путь, но для начала надо было расправиться со стрелком. Он выглянул и отпрянул назад, моментально прозвучали выстрелы. Очередь прошла мимо, пули вонзились в стену почти без разброса. А Кочевник успел сделать безрезультатный выстрел из 'Хальнерса'. Дальше пошла короткая игра на нервах стрелка. То стрелок высунется и пальнет, то Кочевник выглянет и спровоцирует его зарядом картечи. Опустошив магазин, Кочевник вновь взял 'Хальнерс' и на этот раз выстрел оказался удачным. Четырехлинейная пуля ударила в стенку рядом с лицом стрелка, внутри пули ударник по инерции сжал предохранительную пружину и ударил по капсюлю, чем вызвал подрыв заряда. Вместе с выбитыми осколками штукатурки и бетона, осколки пулевой оболочки попали боевику в лицо и вошли в глаз.

– Пошли!

Они бросились в коридор. Стрелок оказался жив, но был надолго, если не навсегда выведен из строя и не представлял угрозы. Хоть это и был обычный бандит, а не вражеский солдат, которого можно взять в плен, Кочевник не дал охраннику его добить. Но 'Сичкарь' на всякий случай взял себе. Да и патронов для 'Хальнерса' в обойме оставалось всего два.

Они побежали дальше. А Кочевник на ходу гадал живы ли Краснов и Оракул. И где, чёрт подери, Ярема?

Красевич, между тем, разрядил 'Стэрдвик' в не ожидавшего его появления боевика и выстрелил вдогонку во второго. Но тот успел юркнуть в дверь ближайшей комнаты. Тогда Ярема подошел поближе разбил ногой захлопнувшийся дверной замок. Хлипковат замок оказался. От силы удара дверь распахнулась, словно тугая пружина, и резко отскочила обратно, встав в прежнее положение.