Измена. Притворись моим драконом - Эль Вайра

кем не был?

На этот раз глаза закатывает Джас.

— Я просто знаю, Роми. Мы дружим с детства…

— Вот именно! И поэтому ты скажешь что угодно, чтобы его выгородить!

Ответом служит еще ругательство. Затем брат тычет в меня пальцем.

— Надеюсь, Боги спасут меня от такой жены, как ты…

— О, как мило с твоей стороны.

— Да, очень мило!

Он хочет уйти, но потом останавливается и бросает в меня еще один сердитый взгляд.

— Ты же вернешься за город, когда покинешь Горф-нест?

Я немного теряюсь. Мысль о том, что снова предстоит оказаться в своем одиноком жилище, почему-то приводит в ужас. Я неловко закусываю губу.

— Нет, я… эм… Я ненадолго приеду в Идригас, мы с Сином вместе пойдем на имперский бал.

Джас забывает свой гнев и удивленно вскидывает брови.

— Пойдете на бал? Вместе?

— Да, это было его условием. Ты же не думал, что он согласился мне помочь просто так?

Конечно же, о втором условии я умолчала.

Джас усмехается.

— Что ж… Умно. Надо полагать, вы и там прикинетесь счастливой парой? Чтобы пресечь все сплетни?

— Верно.

Он склоняет голову на бок.

— А тебе не надоело притворяться, Роми?

Я прищуриваюсь.

— В смысле?

Джас отмахивается.

— Забудь. Я навещу вас перед балом. Кажется, у меня есть еще один подарок для тебя, сестрица. И для Синклера тоже.

Глава 19. Синклер

Следующие несколько вечеров в Горф-несте прошли замечательно. Мы играли в шарады, ели пироги и наблюдали за Мирой, которая демонстрировала отточенные до совершенства танцы.

Всё было ровно так, как и всегда — весело и радостно. И я четко осознал, как же сильно скучал по своей семье.

Мы с Роми задержались даже дольше, чем планировали, потому что ей было важно провести как можно больше времени с дедушкой. Да и старик-Элдер день ото дня выглядел всё более и более здоровым. Очевидно, общение с внуками пошло ему на пользу.

Но теперь до главного имперского бала осталось два дня, а значит, время возвращаться в Идригас. На самом деле, я подумывал освободить Роми от этой части сделки, чтобы не продлевать свои мучения, но почему-то не смог. Возможно, просто не было должного повода для разговора.

В день отъезда, стоя у подножия парадной лестницы, я обнимаю каждого из Сойеров. Изо всех сил хочется верить, что не последняя такая встреча, но, скорее всего, так оно и есть. И от этого осознания начинает щипать в глазах.

— Счастливого пути, — машет нам рукой леди Эления.

Я улыбаюсь ей, а потом мы с Роми разворачиваемся, чтобы направиться к карете. Слуги следуют за нами с чемоданами.

— Возможно… — начинает Роми, нервно вздыхая. — Может, обратно мы могли бы полететь?

Я резко останавливаюсь и удивленно на нее таращусь.

Что она сказала?

Она хотела бы полететь?

Праматерь всемогущая… Ну вот зачем она это делает? Зачем отвергает меня, игнорирует две недели, а потом одной-единственной фразой воскрешает самые счастливые воспоминания, которые у меня когда-либо были?

В первый раз мы летали, когда я сделал Роми предложение.

Это было в одном из поместьев Джаса, самом далеком от столицы. Башни там еще выше, чем в Горф-несте, и чтобы пробраться к окну на шестом этаже, где были покои Романии, мне пришлось заказывать специальную лестницу, ведь подходящей просто не нашлось.

Стук в окно застал ее врасплох. То был теплый весенний вечер, и она открыла, представ передо мной с распущенными волосами, в легком красном платье с открытыми плечами… Я чуть не умер на месте от такой красоты.

Роми была в ужасе, когда заметила, что я балансирую на вершине лестницы, приставленной к каменным стенам.

— Син, что ты делаешь? — спросила она. — Ты же мог просто подлететь к окну…

Я улыбнулся и покачал головой.

— Мог бы, но что в этом особенного? Любой дракон бы мог, а я хотел удивить тебя. А еще… — я схватил ее руку и прижал к губам. — Тогда я бы не смог сделать это. А это стоит того, чтобы забраться на шестой этаж.

Румянец заиграл на ее щеках. Я собирался поцеловать ее пальцы еще раз, но лестница пошатнулась, и пришлось схватиться за каменный выступ, чтобы не упасть раньше времени.

У Роми вырвался испуганный вдох.

— Я… я конечно понимаю, что с тобой всё будет в порядке, — пробормотала она. — Но высота всё равно пугает. Ты меня удивил, а теперь давай залезешь внутрь…

— Только при одном условии.

Она приподняла бровь.

— И каком же?

— Выходи за меня.

У нее отвисла челюсть. Она ответила не сразу, и мною овладело такое волнение, которого я не испытывал никогда в жизни. Руки тряслись и потели, а еще и проклятая лестница то и дело норовила уйти из-под ног.

— Роми? — спросил я полушепотом. — Ты согласна?

Она несколько раз моргнула, словно выходя из транса, а потом просияла.

— Конечно, да!

Я шумно выдохнул от невероятного облегчения, но на вдох не хватило времени. Роми подалась вперед, обхватила мою шею и поцеловала в губы. Это было волшебно, наш первый поцелуй — не робкий, как обычно бывает, а сильный и настойчивый. Страстный, как и сама Романия.

Но лестница не выдержала напора и всё-таки поползла в сторону. Я не удержался и полетел вниз.

— Си-и-ин! — взвизгнула Роми.

Меня переполнял восторг, и казалось, что крылья больше не нужны. Что отныне я могу летать и так, ведь моя Романия сказала: «Да».

Это была сладкая, заманчивая иллюзия, но земля приближалась, и мне всё-таки пришлось исчезнуть в облаке зеленой мерцающей пыли, чтобы стать драконом. Я ведь хотел дожить до свадьбы, а не превратиться в груду переломанных костей.

Я подлетел к ее окну и послал слова ей в разум, неспособный говорить драконьей пастью:

— Садись на меня. Полетаем.

Роми быстро замотала головой.

— Ты же знаешь, я боюсь.

— Это не страшно, я покажу тебе.

— А если я упаду?

— Я тебя поймаю. Ты доверяешь мне?

Она кивнула без промедления.

— Да.

— Тогда запрыгивай.

Роми колебалась, но в итоге решилась и забралась мне на спину, хватаясь за шипы, а потом… Мы полетели, и это было прекрасно. Но это больше никогда не повторится, ведь, похоже, в тот день лимит ее доверия был исчерпан.

Я заставляю себя отбросить воспоминания, чтобы не пропасть в них с головой. Смотрю на Роми, которая всё ещё ждет моего ответа. Слуги уже уложили почти все наши вещи в багажный экипаж.

— Нет, — говорю я. — Ты не можешь лететь сейчас, это опасно. Буря собирается.

Это правда. В