Моя хранимая Химари - Роман Димитров

Интересные у тебя, оказывается, знакомые. Заинтриговала. Теперь точно согласен.

- Хорошо, даю добро. Ты только постарайся.

Невольно в моём голосе появилось ехидство. Лиз кивнула мне и повернулась к Ринко, после чего сказала ничего не понимающей, но уже предчувствующей что-то плохое девушке.

- Прости, Ринко, это для семьи. Нам будет полезно отдохнуть в таком замечательном месте…

Не дожидаясь, пока Ринко поймёт, что к чему, кладу руку на их ладони.

- Готовы? Хаджиме!

И в следующую же секунду рука обалдевшей от этого Ринко с хорошим стуком соприкасается с жалобно скрипнувшим столом.

- Один-один. - Я.

- Ах ты! Ты притворялась всё это время… а ещё подруга, называется. - Ринко.

Если судить по голосу, возмущению моей подруги детства нет границ… вот только в эмоциях больше сквозило удивление и восхищение. А ещё внезапно проснулся азарт.

- Последний раунд. Девушки?

Ринко заново взяла руку Лиз. Ого.

Выражение лица обоих сейчас такое, будто они всерьёз собрались драться минимум до первой серьёзной крови. Вот что делает моё влияние и постоянные утренние спарринги. Зрители тоже в нетерпении и любопытстве придвинулись поближе, особенно Ю и Хару.

- Готовы? Хаджиме!

- ННнннннгх!!! - Ринко.

Лиз просто беззвучно выдохнула и начала тянуть в обратную сторону. Ого, да у неё это выходит еле-еле! Это у аякаши, с такой лёгкостью, словно пушинку, таскающую на плече сумку весом с небольшое пианино… отличные улучшения, Ринко, просто замечательные. Не имели бы они только этого не очень хорошего ментального блока-берсеркера, было бы вообще замечательно.

Стол жалобно хрустнул, давая трещину. Киваю кошке на руку Ринко, а сам беру руку Лиз в свою, прижимаем их с силой вниз, компенсируя приподнимающиеся поля стола из-за трещины посредине. Вот… ещё чуть-чуть… ну наконец-то. Рука Ринко покоится на одной из половинок стола. Кстати, стол таки не выдержал такого грубого обращения, и стоило девушкам убрать руки, как он развалился на две части. Ю восхищённо, "по-западному" присвистнула, симпатизируя таким образом неожиданной силе девушек. Разгоревшиеся огоньки любопытства обещали кому-нибудь кто подвернётся под руку, множество вопросов.

- Аррргх! Так нечестно! Ты наверняка сильнее даже некохимэ, и столько времени притворялась! - Ринко.

Лиз снова превратилась в смущённо внимающую горничную, делающую вид, что понимает, как сильно провинилась перед одним из хозяев. Хех.

- Ринко, уговор есть уговор. Пошли экспериментировать, у нас всего минут пятнадцать. Ю, пожалуйста, смотри но не мешай остальным девушкам. Вопросы потом задашь Химари, в школе. Химари, Нару, Лиз, я хочу, чтобы вы по очереди провели спарринг друг с другом. Агеха… не знаю, делай, что хочешь. Хару, просто разомнись, как обычно. Всё, действуйте. Ринко, да не бойся ты меня так, я ничего радикального сегодня не буду делать…

…

Моя спальня. Четыре девушки и я. Нет, не то, о чём можно бы подумать с первого осмысления по этому продуманному вслух факту. Гинко, Айя, Райдзю и прибившаяся к нам Лиз собрались для разговора.

- Наруками, ты знаешь, для чего я вас собрал.

Стоило мне произнести её полное имя, как она вмиг посерьёзнела. Мда, быстро все привыкают к тому, что я могу до поры до времени шутить по-разному, но уж если пошёл серьёзный разговор…

- Мой отец, Шиничи Амакава. Торговля оружием. Наёмничество. Поддержка террористической коммунистической организации "Нихон сэкигун". Я хочу услышать от вас всё и по порядку. Ах да, кстати, Гинко, Айя, познакомьтесь с моей пленницей заново: дочь "молнии Ноихары" и Шиничи Амакава, Наруками Райдзю. Удивлены?

По лицам вижу, что да. Даже почти безэмоциональная Айя соизволила испытать нечто вроде удивления, впрочем, внешне не подав вида.

- Нару, начинай. У нас впереди целый день, так что спешить некуда…

…

Мерно, лениво и по-своему величественно плывут по бесконечной глади лазурно-голубого, не по-осеннему чистого неба белые островки-облачка. В первый раз в жизни замечаю, насколько гипнотическим может быть эффект, если просто лечь, как я, на кровать, и уставиться в окно, наблюдая за погодой и краешком видимой из окна с такого ракурса веткой дерева. Кстати, не знаю, что за порода у нескольких деревьев, посаженных перед домом, но, несмотря на осень в разгаре, их листья лишь слегка пожелтели, но опадать совершенно не спешат. Тоже как-то не обращал раньше внимания: были ли на моей старой родине подобные "вечнозелёные" деревья и прочие растения, кроме, само собой, хвойных? Надо же, даже не могу сходу не сказать, даже несмотря на свою егерскую стажировку. А основой вспоминать лень.

Вообще лень всё делать. Так внезапно и бесповоротно. Лень думать, говорить, вставать с той же потрясающе мягкой кровати, держащей меня незримыми, но очень прочными путами комфорта. Если не считать периода моего, хм, лечения "светом", то, если мне не изменяет память, единственным днём за почти две с половиной недели активных действий в этом мире, на протяжении которого я смог себе позволить заниматься самым банальным ничегонеделанием, было одно единственное воскресенье, да и то…

Эх, придётся всё же расшевелить мысли и тело.

- Погоди, Гинко, дай мне собрать мысли в кучу.

Как я понял, если её не прервать, она может продолжать и продолжать рассказывать о своих похождениях, официально - телохранителя у японского бизнесмена и предпринимателя Шиничи Амакава.

- Значит, если подсуммировать, выходит, что… гхм.

Так. Мысли продолжают разбегаться в совершенно разные стороны, метаясь то по деятельности моего биологического отца в этом мире, то к демонам клана Амакава.

- Знаете что? Я немного упрощу нам всем задачу и нарисую временную шкалу.

Не хочется вставать… но надо. У столика на полу портфель, в нём - школьные принадлежности. Подойти, открыть, взять тетрадку и ручку, вырвать листок. Девушки встали со своих мест, чтобы посмотреть, что я делаю.

- Любопытно? Идите, садитесь обратно, на кровать. У стола вокруг меня не получится рассесться.

Гинко пожала плечами и молча вернулась туда где сидела во время своего рассказа. Её примеру последовали все остальные. Айя, кстати, с места вставать не захотела. Такое ощущение, что дай ей волю - она бы вечность пролежала на каком-нибудь столе между книг, в тихом, прохладном, и главное сухом месте. В форме конверта, разумеется. Абсолютно никакой заинтересованности или любопытства. Ну что ж, надо принимать своих помощников такими, какие они есть. Всё же, несмотря на свои личностные качества, она ясно и чётко дала мне понять при первой нашей встрече, что готова служить Амакава и лично мне, пока я предоставляю ей убежище.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});