Истинно арийский попаданец. Книга 1_4 - Гера Греев

Андре окинул взглядам обшарпанную, но чистую кабину с круглыми блямбами стрелочных приборов.

А не хотелось бы на что либо, современное пересесть или в космическую программу податься?

... Да работали мы на космическую программу ‑ несколько раз перебрасывали к ним срочный груз. Тот же срочный извоз. Никакого интереса.

Да нет, я о самих космических полетах!?

Летчик лениво откинулся на спинку стула ‑ это как, в роли робота монтажника или подопытной обезьянки?

Кто же туда людей без крайней необходимости сунет ‑ воздуха там нет и говорят очень неуютно, задницу к стулу привинчивать придется и пить из клизм.

Ну, когда ни будь, конечно, полетят, но сначала, там, на орбите, хорошо обустроится надо, а не совать голову куда ни попадя.

Ну, а сейчас, какие там задачи пилот может выполнять!? ‑ Манипуляторами, управляя ими с земли, все быстрей и дешевле можно сделать.

Штурман занялся какими то своими срочными бумажками, а Андре задумчиво откинулся на потертую спинку кресла.

Задуматься было над чем.

После разговора с Усатым и последней авантюры "принцессы", отношение к ним резко изменилось ‑ в изоляторе появился вполне приличный экран и Геста принес двухлетнюю подшивку ежемесячного журнала "социология".

И то и то было предельно интересно и предельно наивно. Наивно ‑ если не принимать во внимание то, что имеешь дело с обществом, основанным на других критериях социальной значимости и личного престижа.

Удивлял необычайно высокий общественный статус военнослужащих ‑ это общество, во первых, явно считало, что добро должно иметь солидные кулаки, а, во вторых, прохождение или не прохождение парнем или девушкой военной или, адекватной ей, альтернативной службы, к которой приравнивались особо отмеченные правительством новостройки и проекты, существенно влияло на имеющийся социальный кредит.

О социальным кредите был вообще особый разговор ‑ все чаще и чаще, новый знакомец по жизни или докладчик на экране, представляясь, добавлял к своей фамилии присвоенную ему формулу социального кредита.

Эта формула практически определяла социальный статус человека в обществе, не ограничивая его бытовые потребности но, облегчая или затрудняя для него переход на более высокий уровень, в том числе, и не только в получении образования, но и в табеле государственного ранжирования.

Насколько это серьезно воспринималось правительством и соответственно пропагандой, хорошо показывали несколько раз промелькнувшие по экрану судебные процессы над чиновниками, допустившими нарушения в работе с социальным кредитом или гражданами, попытавшимися совершить подлог ‑ карали за это беспощадно, не считаясь с лицами и явно демонстративно, особенно для вышестоящих чиновников и членов их семей.

Медсестра, которую он, по ходу дела, спросил об этом, даже руками замахала ‑ "... Ой, да вы что, у нас меньше за убийство получишь ....!!".

Кстати, у этой деревенской тетки с шестью классами образования и школой младших медсестер был очень солидный социальный кредит, полученный не только во время работы по ликвидации последствий бактериологического удара, но и по результатом обучения и прохождения различных курсов.

На вопрос: "Зачем ей этот социальный кредит нужен?" ‑ удивленно ответила ‑ "... Да что я, хуже других должна быть ‑ дурня или злыдня... Как жизнь прожил, так тебя и уважают ...".

В общем, оный, рекомый, социальный кредит занимал в этом обществе ту строчку, которую в нашем занимали деньги.

Вот только заработать его на наглую, отмороженную харю было сложнее, чем "мани".

Нет, конечно место, где можно в перспективе быстро заработать кучерявый СК можно было получить и по блату ‑ ну например, полевым офицером в горячую точку или в палаточный городок, на дальней новостройке.

Но, в горячей точке могут жопу оторвать или под суд за чудеса загремишь, а на дальней новостройке неуютно и тяжело работать надо.

Про науку вообще особый разговор ‑ если мозги не ворочаются и то, что есть потеряешь.

Как мальчикам мажорам на хвост наступили ‑ непонятки, но явно наступили.

Молодежь, судя по всему, старается побыстрее из дома в самостоятельную жизнь слинять.

Пропаганда, здесь, правда тоже оголтелая ‑ покруче, чем у нас порнозвезд и ворье в парламентах раскручивают.

В общем ‑ есть о чем подумать.

Андрей сунулся в то, что у этого "чуда инженерной мысли" называли салоном ‑ сонное царство: "принцесса" пригрелась в медвежьей полости и, явно, уже не здесь; Геста изначально, с момента взлета, сопит в две дырки...

Куда податься бедному легионеру!?

Ладно, будем заниматься социологией, что у нас там еще не дочитано!?

Во бред, на первый здравомыслящий взгляд, пишут. Однако ‑ говорит чукча ‑ работает....

Еще бы не заработало ‑ у нас опилкообразные котлеты для Макдональдса слабее рекламируют, чем здесь очередную местную "стройку века".

В психологии это называется подменой социальных ценностей ‑ вместо модной хавки и бутылки амфитаминового пива, с громким рекламным треском подсовывают малолеткам идею фикс, о крутизне жертвенности на благо Родины.

И ведь блин верят ‑ и полные штаны счастья.

На аэродроме подскока, пока заправляли машину, пообщался с ребятами‑волонтерами из строительного батальона, которые грузовой борт ждали ‑ наши кадры, у нас бы дома давно в легионе страницы топтали.

Блиин, даже непривычно ‑ никто бриллиантами в зубах на тебя не сверкает, растопыренными пальцами, под присмотром трех охранников, в морду залезть не пытается.

Не, ну последних я даже люблю, особенно, когда жопохранители поняв, что на легион нарвались, тихо в углу усыхают, а блатная жопа сопли и слезы по морде размазывает.

Хозяева жизни, блиин ‑ к о з л о т а.

Сначала меня колдобило, когда таких, прорвавшихся на страницы, зачищали, а потом ничего, привык, понял, что либо мы их, либо они нас...

Так что, по мне, уж лучше смотреть на местных Машек‑колхозниц, которые, выпучив на тебя телячьи глаза, вслух мечтают о том, что после стройки аж в техникум поступят, чем встретить на панели соседскую девчонку, которая у тебя на глазах выросла, а теперь ‑ вся из себя; все что пожелаете и за доступную цену.

С деньгами, здесь, на российской части "подложки", еще большая хохма вышла.

Мало того, что за счет пропаганды, с упором на "социальный кредит", опять же произошла "подмена ценностей" ‑ покупательные свойства денег сознательно постепенно нивелируют.

Нет, не покупательную способность ‑ инфляции в стране нет. Именно "покупательные свойства" ‑ то символическое и практическое значение, которое им изначально было присуще со времен царя гороха.

Заработки, так себе, если смотреть по сравнению со стоимостью предметов "средней необходимости" ‑ низкие.

А вот тот уровень откровенной нищеты, что у нас стыдливо зовут потребительской корзиной, дотирован настолько, насколько это вообще возможно ‑ ну, что бы люди не играли булкой хлеба или куском колбасы в футбол.

Квартиры фактически бесплатные и строят, судя по всему, столько, что морочить себе голову, самостроем ‑ на любителя.

Опять же ‑ низкопроцентный кредит. Ну, опять же, ровно настолько, что бы его вообще за кредит считали и услуги бухгалтеров покрылись.

Садики либо бесплатные, либо дотированные государством.

Обучение, при малейшем шевелении мозгами не только бесплатное, но и с возможностью субсидированной подработки.

Стипендией, правда, не очень размахиваются ‑ обычно в социальных случаях.

Продукты!? Да большая часть населения, живущая в малых промышленных городах, кроме гастрономии ничего не покупает ‑ у каждого предприятия свои подсобные кооперативы, которые, кстати, показатель его статуса и которыми очень даже гордятся.

В общем, если со стороны посмотреть, структура проработана настолько, что люди чуть ли не на всем готовом, а вот закручено все так, что пашут в два раза больше нашего быдла, да еще и не только абсолютно добровольно, но и с чувством гордости за результат.

Да что удивляться, если людям с детства мозги на тему гордости за свою Страну и свой Труд промывают!

Зомби блиин!

Их бы в наш бардак засунуть, когда просто честно выполняющий свои обязанности ‑ фраер, а социальный уровень определяется по растопыренным пальцам и величине бриллиантов в передних зубах.

Смотришь вокруг и Обидно....

Светлая, уютно устроившись в тяжелой шкуре, привычно слушала эмоции "зверя", раздраженно листающего свитки, описывающие ответы местного социума на возникающие раздражители.

Тяжелый сумбур мыслей; пятна образов, расцвеченные эмоциями ‑ конфликт личного опыта и возникающего понимания.

Как ни странно, это было не только у него одного!?

Гееста, после каждого разговора с ним, так же уходил мрачный, с трудом сдерживающий раздражение и усталость.

Личной враждебности не возникало, а вот то, о чем они говорили, вызывало у них раздражение и неприятие, причем у каждого по своему.