VIP значит вампир. (Трилогия) - Юлия Набокова

— Вацек[1]!

Я резко отпрянула от Вацлава, повернула голову и застыла от ужаса. Из кромешной тьмы на меня смотрело призрачное лицо белокурой красавицы с портрета, который Вацлав носил под сердцем и который я случайно обнаружила в потайном кармане его куртки, когда он был без сознания.

Руки Вацлава тем временем машинально попытались удержать меня. Всего лишь мгновение. Потом хватка ослабла, предоставляя мне свободу действий, и я поспешила скатиться на пол, на всякий случай подальше отползая от Гончего. Интересно, на что способен ревнивый призрак, заставший своего возлюбленного в обнимку с другой за мгновение до поцелуя? Еще не поздно нацарапать завещание на камне за спиной? Впрочем, у меня есть смягчающие обстоятельства: Вацлав меня так и не поцеловал. Или я его.

Призрак покружил рядом с Вацлавом, который поднялся на ноги. Белесые контуры привидения были хорошо видны даже в полной темноте. Ее грудь бурно вздымалась, пальцы нервно комкали подол длинного платья, по старой прижизненной привычке чуть приподнимая его, хотя споткнуться об пол ей уже давно не грозило: ведь она не ходила по нему, а плыла над ним. Мое сердце ревниво сжалось, когда девушка прильнула к Вацлаву и, что–то нежно мурлыча на незнакомом мне языке, обвила руками его шею. Гончий на мгновение будто оцепенел, и мне показалось, что он видит призрака и вот–вот попытается его обнять. Никогда в жизни я еще так остро не чувствовала себя третьей лишней. Но Вацлав вдруг содрогнулся как от сильного холода и шагнул сквозь призрака. И в тот же миг призрак исчез без следа.

— Фонарик разбился. — Вацлав раздраженно швырнул испорченный фонарь на пол и шагнул ко мне, уверенно ориентируясь в темноте.

Я вцепилась в его руку, протянутую мне, как в спасательный круг, и торопливо спросила:

— Ты найдешь дорогу?

— Конечно.

— Тогда пойдем скорее отсюда. Что–то мне не по себе.

Вацлав, помедлив, напряженно спросил:

— Что–то не так?

— Нет–нет. Все в порядке, — поспешно соврала я. — Просто тут как–то… жутко. — И на этот раз не покривила душой.

Вацлав уверенно двигался по запутанному лабиринту подземелья, без колебаний сворачивая то в один, то в другой коридор, в то время как я, крепко держа его за руку и ступая шаг в шаг, несколько раз не вписалась в поворот. Похоже, фонарик Вацлав прихватил специально для меня, так как ему самому в нем не было нужды. И теперь, оставшись без источника света, я чувствовала себя как слепой котенок. Хотя постепенно глаза стали привыкать к сумраку, и я начала различать темнеющие по бокам арки коридоров, очертания сундуков и антикварной мебели в неосвещенных залах, мимо которых мы проходили, нависающие над головой балки перекрытий и выступающие из стен железные кольца, очевидно служившие держателями для факелов, которые здесь уже лет сто как никто не зажигал.

— Почему здесь так глубоко? — тихо спросила я.

— Это самый низкий уровень подземелья, — пояснил Вацлав.

— А всего их сколько? — удивилась я.

— Этажей восемь. Раньше убежище вампиров находилось ближе к поверхности, но со временем пражские дома уходили под землю, и подземелье становилось все глубже. Из–за наводнений еще в четырнадцатом веке уровень улиц начали наращивать. Второй этаж домов использовали как фундамент для новых. Так что над нами сейчас целый подземный город, верхние этажи — это бывшие жилые дома и глубокие подвалы. Там иногда бродят любопытные — ищут легендарные клады и старых призраков.

Я вздрогнула. Видела ли я призрак невесты Вацлава на самом деле? Ведь раньше я призраков никогда не встречала. Духов сигаретной и компьютерной зависимости — это да (будь они неладны!), но ведь не привидений же! Как будто их не могло быть в Москве или в Париже. Но ведь не видела же! В нашу первую встречу, услышав от Ланы, что я вижу духов, Вацлав даже возил меня на место убийства вампирши Софии, в надежде, что я смогу поговорить с ее призраком и выяснить имя неуловимого преступника. Но и тогда все было тщетно. Хотя, как я знаю из кино, вероятность для потенциального медиума увидеть призрака близка к ста процентам, если человек погиб насильственной смертью. Так почему же я вижу призрака сейчас? И не кого–нибудь там, а именно погибшую любовь Вацлава?

Может, все дело в том, что я хорошо приложилась головой во время падения с лестницы? Или галлюцинация — плод моего собственного воображения? Ведь какое–то время после того, как я обнаружила портрет в кармане куртки Вацлава, я считала, что не могу соперничать с умершей девушкой, что мне никогда не занять в сердце Гончего место той, кто владеет его мыслями уже почти два века. И только попав в Прагу и оказавшись так близко к Вацлаву, я уже не смогла бороться со своим влечением к нему и решила рискнуть. Вроде вполне логично, что за секунду до нашего поцелуя, подсознание выдало мне призрачный глюк, напоминая о прежней большой любви Вацлава и тем самым предостерегая от ошибки.

— Осторожно.

Я притормозила вслед за Вацлавом.

— Тут низко, — пояснил он, указывая на арку, в которую шагнул.

Я шагнула следом. И чуть не завопила от ужаса.

Мы оказались в довольно большом зале, очертания которого терялись в кромешной мгле. Я только видела, что по бокам навалены груды какого–то старья — металлолом вперемешку с тряпьем.

И над всем этим добром клубились призраки.

Много.

Десятки, если не сотни.

Онемев от страха, я затормозила и попятилась. Вацлав удивленно обернулся:

— Ты чего?

Он их не видит, поняла я. Все ясно. Я сошла с ума.

И тут призраки увидели меня. И поняли, что я вижу их. И хлынули ко мне, разом заговорив на множестве языков. И в лицо мне пахнуло арктическим холодом.

Не говоря ни слова, я развернулась и понеслась к выходу. По пути споткнулась о камень, выскочила за порог и обернулась с недобрым предчувствием. Вацлав остался там. А призраки уже стекались к арке и стремительно окружали его.

Я беспомощно смотрела, как фигуру Гончего заслоняет сперва одна призрачная субстанция, потом другая, третья. И вот я уже вижу Вацлава расплывчато, словно через несколько слоев полиэтилена. Призраки торопятся вслед за мной, устремляются к арке и почему–то не могут пройти сквозь нее, тщетно бьются о невидимую преграду. У меня вырывается вздох облегчения — спасена. Но уже в следующую секунду меня захлестывает волна тревоги — у них же Вацлав!

И, уже не заботясь о собственном спасении, я мчусь обратно. С головой ныряю в ледяной холод призрачных силуэтов, размахиваю руками, разгоняя призраков, — только те почему–то не исчезают от прикосновения, как призрак невесты Вацлава, а продолжают виться вокруг меня ледяными вихрями. Неожиданно вылетаю из этого неприятного водоворота и чуть не сбиваю с ног Вацлава. Он удерживает меня за плечи, с тревогой смотрит в глаза:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});