Звезда по имени... - Фил Бандильерос

На этот раз – в тёмно-голубое платье, с закрытой спиной и открытым передом – декольте тянулось до самого пояса, где сужалось к небольшой, инкрустированной самоцветами, пряжке.

– Ну это уже слишком вульгарно, – скривила нос Сатин, – Энакин не оценит, если на его невесту будут засматриваться все мужики.

– Да? – Падме пригладила платье, – ты права, сейчас…

Следующее платье уже было более скромным.

– Это подойдёт отлично. Бери все три.

– Зачем? – не поняла Падме.

– О, сила, неужели непонятно? В этом на публике, а вот с открытым торсом подойдёт для встречи тет-а-тет, или в узком семейном кругу…

Падме хихикнула, но последовала совету и оплатила все три платья. Их упаковали и два сопровождающих герцогиню мордоворота забрали покупки.

Сатин потянула Падме в ресторан, где они заняли столик около окна, из которого открывался прекрасный вид на Корусант. Телохранители заняли соседние места, осмотрев зал – строгий стиль, деревянные столики, официанты в белом и важные мины обедающих здесь. Ничего опасного не заметив, они заказали себе сок и попивая его, осматривались на предмет угроз.

Падме чувствовала себя не в своей тарелке, из-за чего закрылась глухой стеной безразличия, об которую смогли разбиться любые потуги вывести её на откровенность, но только не для опытной Сатин Криз. Заказав пару деликатесов, герцогиня хмыкнула, посмотрев на Корусант.

– Как думаешь, он там справится?

– Справится, – хмыкнула Падме, переведя нетерпеливый взгляд на официанта, обслуживающую соседний столик.

– Чует моё сердце, что-то затевается. Что-то большое.

– С чего ты взяла?

– Ты просто плохо знаешь Скайуокера. Более дерзкого политика галактика ещё не видела. И сама посуди, – герцогиня начала перечислять, – мне он недавно стал братом, тебе – женихом, ещё продавил на пост короля Альдераана свою семью, плюс сам занял место императора Короса. Хотя ещё пять лет назад ничего этого не было и его политический вес был равен нулю.

– Может быть, просто так получилось? – спросила Падме.

– Да чёрта-с два. Я же говорю, ты плохо знаешь Скайуокера. Всё это произошло по его воле. За исключением, разве что, вхождения его в клан Криз, это уже моя работа.

– Хочешь сказать, что он зачем-то собирает политическую силу? – до Падме начало доходить, – и он для этого решил на мне жениться?

– Скорее это необязательный бонус. Ты ведь могла отказаться, верно?

– Он предлагал мне уйти с поста королевы. Однако, я отказалась.

– Не важно, – Криз посмотрела в окно, – важно то, что он вообще это делает. От всего этого попахивает чем-то… грандиозным. Просто так устроить госпереворот в одном из центральных миров и занять чуть ли не самый богатый и самый проблемный регион галактики… насколько я его знаю, он не стал бы возиться с ядром и брать на себя такую ответственность без веской причины. Прилетел бы, забрал ресурсы, продал и жил бы на какой-нибудь планете, вроде Кореллии или Альдераана.

Падме была вынуждена согласиться:

– Надеюсь, он посвятит нас в свои планы. И всё же, чего он добивается?

В этот момент до ресторана долетел грохот. Обе девушки уставились в окно, на храм джедаев. Одна из стен храма с пылью полетела вниз, грохнувшись на крышу основания храма. Но не смогла пробить её – всё-таки храм джедаев был хорошо укреплённой цитаделью. Остальные посетители загомонили и припали к окну. Что-то в глубине храма ярко полыхнуло, после чего над Корусантом раздался гром. Пыль осела, открыв зрителям относительно большую дыру в стене храма.

– О, хаттов сын, да он там совсем рехнулся!? – воскликнула Падме.

Глава 80. Capomafioso. 

 Ситуация с орденом накалилась. Проблем было накоплено много, начиная от ухода от светлой стороны и заканчивая мелкими деталями. Но мыслить в таких делах я предпочитал глобальными категориями, а оценивать дела по локальным. Йода буравил меня взглядом. Его позиция – словоблудие, отсутствие реальных подвижек и нейтралитет почти всегда. В любое другое время это бы сработало, но не сейчас, когда галактика уже на грани грандиозного прорыва. Поэтому мне пришлось доказывать ему своё право голоса, поэтому я и буду отстаивать свои интересы так, что они могут утереться, все до единого. Джедай думал, буравя меня взглядом.

– Не смотри на меня так, как будто Вашему ордену я что-то должен, – остановил я игру в гляделки в зародыше.

Йода, вздохнув, отвёл взгляд:

– Назвать тебя джедаем должен я.

– Меня уже назначили и джедаем, и мастером-джедаем. Магистр ордена Джедаев. А кто вы – понятия не имею.

– Сказать что хочешь ты, не понимаю я.

– Вы циники. Да, пожалуй это лучшее слово, характеризующее вас. Серые джедаи, отвернувшиеся от света.

Йода отвёл взгляд ещё раз.

– Должны мы, ибо победа…

– А не забыли ли вы, магистр, что нельзя быть джедаем и серым одновременно? – пошёл я в лобовую атаку, – каждая из сторон силы влияет на своих адептов. Направляет их. Нельзя отвернуться от света и остаться светлым, вы – циники, холодно и безразлично взирающие на галактику. Ваш орден уже изменился в корне, вы не имеете права называть себя приемниками настоящих Джедаев. Безразличие уже сыграло с вами злую шутку – ситх чуть не добрался до места канцлера. И не вы уберегли галактику от этого – я. Я не позволил ему сесть в это кресло.

– Ведомо то нам. Да и гарантии нет, – сказал Йода, скорее ворчливо, чем искренне.

– О чём я и говорю. А знаете, что было бы, если бы такой мастер интриг получил реальную власть? Совершенно ничего хорошего для галактики и тем более – для вашего ордена. Вернитесь к свету и начните действовать! Вы заплутали в потёмках и вам нужно вернуться к тому пути света, по которому вы шли. Пока ещё – не поздно, ибо свет уже появился в галактике. Ещё немного и орден будет навсегда Серым. Ваше безразличие уже толкает на путь тьмы многие светлые души.

– Тьма может вернуться, – многозначительно сказал Йода.

– Тьма никогда не исчезнет. Это такая же часть силы, как и свет. Не найдя выход в ситхах, она проникает в души многих, кто сколь-нибудь склонен к ней. Не надейтесь победить тьму – так-же, как и свет, она вечна.

– Но равновесие должно быть…

– Что есть равновесие? – хмыкнул я, – ослабла тьма – ослабить и свет? Так вы себе это представляете? Чушь, Великая Сила не может ослабнуть, не может даже чуть-чуть снизить или увеличить своё присутствие в галактике. Её равновесие это закон природы. Вы можете централизовать или децентрализовать Силу с помощью адептов, но нарушить равновесие или её величину – неподвластно даже бессмертным порождениям Силы, не говоря уж про смертных.

Йода слушал меня внимательно. Мы сидели в его комнатке в ордене. Свет звезды уже начал идти на убыль и на Корусант опустились сумерки. Впрочем, в этом городе столько света, что сумерек тут почти не бывает.

Йода выглядел, как нашкодивший котёнок, пытающийся сделать вид, что он тут не при чём. Времени мы потратили немало на пререкания.

– Верны ордену должны мы быть, – нахмурился Магистр.

– Не ордену, а Свету, магистр Йода. Не путайте оболочку и суть. А орден свету не оказался верен.

– Серьёзное обвинение твоё, – Йода сверлил меня взглядом.

– Не без причины выдвинуто. Нет дыма без огня. Сколько ещё вы собираетесь уходить от света? Пока те, в ком свет живёт не перестанут вас считать настоящими джедаями? Заметьте, вы циничны и отрешены, рано или поздно кто-то скажет, что орден не должен вмешиваться в дела галактики. И тогда вы окончательно исчезните.

– Решение своё не изменю я.

– Я тоже. Вы уже наворотили дел своим бездействием, пора вас изменить. Окончательно и бесповоротно, какие бы опасности это в себе не несло. Пока ещё не поздно вернуться к свету, магистр.

Йода выглядел задумчивым и обескураженным. Однако, вынужден был признать мою правоту. Что ему делать в таких условиях? Если он должен фактически сложить с себя полномочия, как предатель? Лучшее, что он может сделать – просто свернуть с пути серого. Лучшее. Однако, это значит, что в галактику вернутся старые деньки – станет больше тёмных, станет больше эмоций, станет больше дрязг и войн, серое и бесцветное существование сменится ярким, где свет неизменно борется с тьмой в своей вечной битве. Это будет что-то грандиозное. Но первое время всё будет нормально – только набирать обороты. Йода спустился с кресла, заложив руки за спину, прошёлся по своей комнате задумчиво. Я ему не мешал шевелить извилинами.

– Не отступишься ты, – не спросил, а утвердил он, – от света не отступишься.

– Я живу только им. Тем, что у меня есть. Любовь, семья, друзья, вера в свои силы… что ещё нужно истинно-светлому джедаю?

– Это… очень серьёзный процесс, – нахмурился Йода, – осторожны должны быть мы.