Невеста каторжника, или Тайны Бастилии - Георг Борн

Старуха зашевелила губами, пытаясь что‑то сказать, но губы не слушались ее.

А герцог, втолкнув ее в комнату, шагнул следом и, оглядевшись, спросил:

— А кто вон за той дверью?

Старая кастелянша затряслась от ужаса и, рухнув на колени, простонала:

— Сжальтесь, светлейший герцог…

— Отопри дверь! — рявкнул Бофор, но видя, что старушка не двигается с места, кивнул слуге.

Тот подскочил, сорвал с пояса кастелянши связку ключей и, быстро отыскав нужный, отпер дверь.

Герцог отпихнул его и шагнул через порог.

— Так это правда! — воскликнул он в изумлении, невольно отступив на шаг. — Значит, ты жива и только разыгрываешь новую комедию!

— Когда же ты устанешь преследовать меня? — с тоской сказала Серафи. — Еще не наполнилась мера твоей ненависти?

Герцог, бешено сверкнув глазами, расхохотался.

— Да, славная комедия, ничего не скажешь. Но пора ее заканчивать, сестрица. Собирайся!

Старушка Манон бросилась перед ним на колени:

— Сжальтесь, светлейший герцог, умоляю вас! Госпожа Каванак очень больна.

Бофор еле удержался, чтобы не дать пинка коленопреклоненной старухе, и завопил:

— Больна, значит? А гостей принимает, старая ведьма? Не болтай! — и, повернувшись к сестре, распростертой на кровати, грубо приказал: — Вставай! Поедешь со мной!

Серафи приподняла голову и снова бессильно уронила ее на подушку.

— Что еще тебе от меня надо? — слабо вымолвила она. — Мало ты причинил мне горя? Оставь меня…

Герцог решительно шагнул к постели, намереваясь силой поднять больную. При этом он был так ужасен, что Адриенну охватила дрожь. Но видя, что рассвирепевший герцог в самом деле собирается исполнить свое безжалостное намерение и увезти больную силой, Адриенна словно очнулась от оцепенения. Страх исчез. Остались лишь отвращение и отчаянная решимость.

— Прочь! — крикнула девушка, встав между Бофором и его жертвой. — Не забывайте, что перед вами несчастная больная страдалица, которая вам еще и сестра. Неужели вы еще мало поиздевались над ней?

Бофор опешил, но тут же кровь бросилась ему в голову, и он свирепо прорычал:

— Как… ты… девчонка! Как ты смеешь становиться у меня на пути?!

Но Адриенна, не опуская глаз, твердо ответила:

— Я больше не позволю вам причинить вред несчастной госпоже Каванак.

Герцог почти развеселился, глядя на тоненькую девушку, пытавшуюся помешать ему.

— Ты с ума сошла!

Но Адриенна так же твердо и решительно ответила:

— Боже вас упаси хотя бы дотронуться до больной или же принуждать ее ехать с вами.

Герцог, сдерживая ярость, прорычал:

— Ты еще грозишь мне?

— Вы не имеете права врываться сюда, — спокойно сказала Адриенна, с презрением глядя на остолбеневшего от ее слов герцога. — Этот дворец теперь не ваш. И если вы не откажетесь от своих намерений, то я обращусь к помощи короля.

Лицо Бофора побагровело, глаза налились кровью и выпучились. Он с бешенством выхватил из ножен шпагу.

— Прочь с дороги, подлая негодяйка! — завопил он, взмахивая клинком. — Еще одно слово — и ты жизнью поплатишься за свою дерзость!

Серафи между тем лежала в глубоком обмороке, ничего не видя и не слыша.

Манон всплеснула руками:

— Она умирает! О, Святая Дева, бедная госпожа умирает!

Адриенна, раскрасневшись от гнева, бросила:

— Полюбуйтесь на дело ваших рук!

Герцог, словно не слыша, снова взмахнул шпагой и рявкнул:

— Прочь! Прочь с дороги!

Но бесстрашная Адриенна не двинулась с места. Подняв руку, она проговорила:

— Я призываю Господа Бога в свидетели, что вы преступаете все обычаи человеческие и христианские, измываясь над смертельно больной женщиной!

Бофор зашипел от ярости и, бормоча проклятия, схватил девушку за руку, намереваясь отшвырнуть в сторону. Старушка Манон, припав к изголовью больной, громко рыдала.

И тут Адриенна встрепенулась, резко вырвала руку и, оттолкнув схватившего ее герцога, с радостью и надеждой прислушалась — за окном раздавался стук копыт. Он приближался ко дворцу. Кто‑то во весь опор скакал сюда.

Теперь стук копыт услышали все. Кто бы это мог в столь поздний час ехать сюда? Может быть, доктор? Или сам король?

Герцог разразился проклятиями. Он повернулся и бросился к выходу, чтобы взглянуть, кто это явился так некстати и помешал ему выполнить свое намерение.

Серафи лежала без сознания. Старушка громко всхлипывала. Адриенна напряженно прислушивалась, гадая, что несут неожиданные ночные гости — избавление или новую опасность?

XXV. СПАСИТЕЛЬНИЦА

Возвратившись с королем из Сорбона, Марсель отправился осмотреть отведенные ему в Версальском дворце покои. И удивился, не найдя там Гассана. Однако тут же забыл об этом, занятый обуревавшими его мыслями. Действительно, так много неожиданных событий произошло в последние дни, что Марсель все еще никак не мог прийти в себя от радости и удивления.

Он нашел отца, — и это был король! Он нашел мать, которую считал давно ушедшей в мир иной! Эти впечатления были столь сильны, что даже приглушили непрестанно звучавший в его сердце голос мести. Мог ли он даже надеяться, что такое счастье когда‑нибудь придет к нему? Мог ли?..

Тут ход его мыслей был неожиданно прерван. Колыхнулась тяжелая златотканая портьера, и из‑за нее показалась черная курчавая голова Гассана. Увидев своего господина, негр привычно опустился на колени.

— Где ты был, Гассан? — поинтересовался Марсель без особого любопытства.

Но ответ Гассана прозвучал весьма неожиданно.

— Следил за герцогом… Я только что вернулся из его дворца…

Марсель приподнял брови:

— Но что ты делал?

— Я караулил, — коротко ответил негр и пояснил: — Гассан предчувствовал беду. Гассану не сиделось в Версале.

— Но что тебя так встревожило, Гассан? — спросил Марсель, недоумевая.

— Герцог. Герцог тревожил Гассана!

Марсель по–прежнему с недоумением заметил:

— Но ведь герцог, мне кажется, находится здесь, в Версале.

Гассан замотал головой, говоря:

— Герцог был здесь, да. Но, переговорив о чем‑то с камердинером короля, быстро уехал к себе во дворец.

Марсель прищурился:

— Значит, ты следил за ним?

Гассан бесхитростно подтвердил:

— Да, мой господин, следил. Гассан следил и видел, как герцог сел в свою дорожную карету и отправился в Сорбон. Он очень спешил.

У Марселя тревожно сжалось сердце, и он переспросил:

— В Сорбон? Ты не ошибся, Гассан?

Негр решительно замотал головой.

— Нет, господин, не ошибся.

— И когда же это случилось? — спросил Марсель с нарастающей тревогой.