Потерянные и забытые воспоминания - Эстрелла Роуз

в сторону и в самом углу барной стойки видит высокую, по размеру похожую на пивной стакан, хрустальную вазу.

— Ваза… — тихо произносит Анна. — А что если попробовать ударить Джулиана по голове? Если я решусь, то это будет сильный риск… Я могу просчитаться… Либо убить его, либо слишком слабо ударить… Но с другой стороны… Уж лучше я отвечу за последствия, чем позволю этой сволочи убить дорогого мне человека. Пора переставать быть трусливым кроликом. Я обещала парням спасти Даниэля. И я это сделаю.

Анна резко выдыхает и решительно направляется в сторону кухни, отгоняя от себя сомнения и заставляя себя верить, что у нее все получится. Пока Сэмми зубами берет валяющийся на полу подсвечник, вместе с ним поднимается на несколько ступенек выше, выжидает хороший момент и сбрасывает предмет на голову Нормана, который с оглушительным криком падает на пол.

— А-А-А, ПРОКЛЯТАЯ ПСИНА! — сильно морщится Норман, схватившись за голову. — МОЯ ГОЛОВА!

Пока Норман пытается сбежать отсюда, начиная жалеть о том, что он решил затеять эту игру, Сэмми молнией спускается вниз, догоняет противника, крепко вцепляется в его руку и с тихим рыком легко валит его на пол, пока тот вскрикивает от боли, пока острые клыки глубоко впиваются в его кожу.

Понимая, что его силы на исходе, Даниэль начинает мысленно прощаться со всеми своими близкими людьми и все больше ослаблять хватку, позволяя Джулиану выиграть. Пока его противник начинает злостно и громко смеяться и с хитрой улыбкой ждет, когда парень совсем перестанет сопротивляться.

— Да, тварь, сейчас ты за все заплатишь, — ехидно усмехается Джулиан. — За то, что посмел встать у меня на пути и украсть у меня бабу!

Поскольку ему уже не нужно прижимать Даниэля крепко к полу, Джулиан берет нож обеими руками и начинает истерически смеяться, медленно приподнимать оружие у него над грудью и наблюдая за своей обессиленной жертве, которой уже ничто не поможет. Пока Анна добирается до столика рядом с кухней и берет хрустальную вазу.

— Давай, Анна, вперед! — настраивает себя Анна. — Ты сможешь. Ты справишься. Ради спасения Даниэля. Ради спасения того, без кого твоя жизнь не будет никакого смысла.

Анна резко выдыхает, уверенно подходит к Джулиану со спины, пока Даниэль, завидев ее, мгновенно распахивает полные ужаса глаза. Девушка безо всяких слов решительно бьет Поттера по голове настолько сильно, насколько это возможно. Ваза мгновенно разбивается на множество кусочков, которые падают на пол. Даниэль едва успевает зажмурить глаза, закрыть лицо руками и отвернуть его, чтобы осколки не попали в него. А Джулиан слегка вздрагивает от неожиданности, почувствовав резкую боль в затылке, резко ослабив хватку, уронив нож на грудь Даниэля и схватившись за голову. Он смотрит на свою руку и видит на ней тонкую кровяную линию, все более остро начав чувствовать слабость, головокружение, заложенность в ушах и чувство тошноты и понимая, что зрение становится все более расплывчатым с каждой секундой. Пару-тройку секунд он смотрит в одну точку пустым взглядом, а потом с закатанными глазами мешком падает на пол и закрывает их.

Сначала Даниэль непонимающе таращится на Джулиана, который без сознания как раз падает рядом с ним, а потом его полный ужаса взгляд медленно останавливается на Анне, у которой в руках осталась часть разбитой вазы. Девушка неуверенно смотрит на него округленными глазами, а потом — на обломок вазы и лежащего без сознания Поттера, не зная, убила ли она его или просто оглушила. Ошарашенный Перкинс не до конца понимает, что она только что спасла его от смерти.

— Джулиан… — тихо произносит Норман, переведя свой ошарашенный взгляд на Джулиана. — Джулиан, сынок, ты слышишь меня? Джулиан!

Стоит Норману зашевелиться и попытаться подняться, как Сэмми начинает громко лаять.

— Что ты с ним сделала, мелкая дрянь? — сквозь зубы цедит Норман. — ТЫ УБИЛА ДЖУЛИАНА! ТВАРЬ! Я ЗАСАЖУ ТЕБЯ ЗА РЕШЕТКУ! ТЫ СДОХНЕШЬ В ТЮРЬМЕ!

Норман снова пытается подняться, но Сэмми крепко берет зубами его руку, не давая ему никуда уйти. Мужчине остается лишь раздраженно рычать, с тревогой в душе смотря на бессознательного Джулиана. Никто не замечает, как в какой-то момент в дом начинают заходить все те, кто недавно покинул его по просьбе Даниэля. Полицейские без проблем надевают на Поттера-старшего наручники и поднимают его на ноги под громкий лай Сэмми, на которого он раздраженно рычит.

— Ар-р-р, поганая шавка! — сквозь зубы цедит Норман. — ЧТОБЫ ТЫ СДОХ! ТЫ ИСКУСАЛ МЕНЯ ДО КРОВИ!

Сэмми начинает издавать устрашающий рык, обнажая свои острые зубы, пока полицейские уводят раздраженного Нормана за собой.

— ЗАТКНИ СВОЮ ПАСТЬ! ГОЛОВА ОТ ТЕБЯ БОЛИТ!

Тем временем в гостиную вбегают Питер, Терренс и Эдвард и приходят в ужас, увидев то, во что превратилось это уютное и прекрасное место.

— О, парни… — осматриваясь вокруг, задумчиво произносит Эдвард.

— Вижу… — качает головой Терренс. — Половина гостиной уничтожена… Кругом одни осколки и разбитые вещи, одно окно разбито, а второе все в трещинах и пулях… И я вижу пули в стенах… У люстры разбито несколько плафонов…

— Да тут придется менять половину всего! — восклицает Питер. — Может, даже и делать капитальный ремонт!

А пока потрясенные Питер, Эдвард и Терренс осматриваются вокруг и нервно сглатывают, в гостиную заходят Максимилиан с Лилиан, видят Анну и подходят к ней с вымученной, но искренней улыбкой.

— Анна, доченька… — с облегчением выдыхает Лилиан.

— Мама… — устало улыбается Анна. — Папа…

Анна заключает Лилиан в крепкие объятия, которые та с радостью принимает, а Максимилиан обнимает обеих одновременно и нежно гладит дочь по голове. Сеймуры остаются в объятиях друг друга еще несколько секунд, прежде чем они отстраняются и обмениваются более широкими улыбками.

— Боже, дочка, ты нас напугала! — погладив Анну по щеке, восклицает Максимилиан. — Мы чуть с ума не сошли, когда ты убежала в дом!

— Я должна была пойти на это. Должна была спасти Даниэля. Его силы были на исходе, и он вот-вот был готов сдаться. Мое сердце обливалось кровью, пока Джулиан изводил его. А я слишком сильно люблю его, чтобы потерять. И не смогла стоять и ничего не делать.

— Господи, неужели ты не испугалась? — удивляется Максимилиан. — Этот козел мог сделать с тобой что-то похуже, чем в тот раз!

— Знаю… — Анна бросает легкую улыбку. — Но лучше уж рискнуть и хотя бы раз попробовать что-то сделать, чем стоять в стороне как жалкая трусиха. Рисковать и жертвовать ради любимого человека — не грех. Грех даже не пытаться ничего делать, прикрываясь страхами и слабостью.

— О, Анна, девочка моя… — резко выдыхает Лилиан.

Лилиан и Максимилиан с