Красавица и ее чудовище - Ева Никольская

— Не могу. Ты ее придушишь, — машинально облизав влажные от поцелуя губы, нашелся с ответом четэри.

— Это моя Арррэ! — с нажимом произнес собеседник.

— И моя тоже, — печально ответил Сэмирон, обхватив длинным хвостом талию спрятавшейся за ним девушки. — Остынь, Цель.

— Да как ты… — блондин осекся, его темные брови сдвинулись, в затуманенных яростью глазах появились просветы беспокойства. — Ладно. Поговорим об этом позже, — одарив ненавидящим взглядом белокурую воровку, выглянувшую из укрытия, он обратился к другу совсем другим тоном: — Что с тобой случилось? Откуда кровь?

— Это? — четэри опустил взгляд, моргнул и, словно только что вспомнив о запекшихся метках на собственном теле, радостно пояснил: — Это Арвенги. Я с их помощью искал Маю.

— Так вот почему у меня ныли предплечья и грудная клетка, — пробормотал Арацельс. — Очень не вовремя, знаешь ли, четверрртый. Думать надо было, прежде чем использовать кровную связь. Надеюсь, ты нашел малышку?

— Да.

— И где она? — заинтересовалась Эра, внимательно слушавшая их разговор. — Ты отвел галуру домой? Избавился от ее метки?

— Не совсем… — Сэмирон замялся, крепче прижав к себе новоиспеченную Лилигрим. Жест был рефлекторный, но девушка не имела ничего против. Близость бывшего мужа в его дневной ипостаси доставляла ей удовольствие, но еще больше радовала перекошенная физиономия Арацельса, который не принял ее предложение о совместном правлении Домом, а это, по мнению Лили, приравнивалось к предательству. — Что у вас тут происходит? Почему все такие мрачные? И кто усыпил Катерину до такого состояния, что ее тело приняло другую душу? Эра? — он покосился в сторону демоницы, та подняла вверх руки и отрицательно покачала головой. — Тогда кто?

— Риденхард Хладнокровный, — ответил за всех Лемо. — Бывший Хозяин Карнаэла.

— Вернулся с того света? — изумился четэри.

— Если бы, — грустно усмехнулся сослуживец. — Оказывается, он всегда тут был… инкогнито. Просто сил не хватало, чтобы снова стать Хозяином. А история с Катериной ему эти силы дала.

— Интересссно, — без особой радости отозвался крылатый.

— А мне вот интересно, как Лилигрим смогла несколько часов быть невидимой для магических поисковиков? — первый Хранитель сделал шаг, чтобы обойти друга и посмотреть в наглые глаза бывшей покойницы, которые перестали напоминать ему темный шоколад. Просто карие, а еще стервозные. Эх, Лили, Лили…

Смерть предусмотрительно изменил позу, перетянув девушку вперед и чуть приобняв ее за плечи. Весь его вид говорил "не тронь, она под моей защитой", но Арацельс и не собирался к ней прикасаться. В конце концов, его спящей супруге понадобится живое и здоровое тело. Потом… когда он придумает, как изгнать из него дух захватчицы.

— Как ты вообще вышла из той каэры? Я же видел, сколько там ловушек. Как?!

— Я… — девушка начала нервно накручивать на палец золотистую прядь, выбившуюся из прически. Собеседник поморщился. — Я вышла…

— Ага, и? — не скрывая раздражения, подтолкнул ее к ответу блондин.

— И пошла, — пряча взгляд, пробормотала она.

— Хватит строить из себя дуррру! — вспылил Ар. — Кто тебе помог, Лили?

— Я, — ответил за девушку черноволосый юноша, спокойно идущий по центральной аллее сада к рабочей зоне Хранителей. Он уже преодолел большую часть пути, а все присутствующие, включая Эру, заметили его приближение только сейчас. — Я ей помог, красссноглазый. И цвет волос сменил тоже я. Не смог отказать даме, — губы парня растянулись в странной улыбке. — Ей идет, не находишь? — демон насмешливо хмыкнул и подмигнул блондинке ярко-зеленым глазом.

Лилигрим передернуло. Она не без труда выдавила ответную улыбку на побледневшем лице и сильнее прижалась к четэри, полностью игнорируя его вопросительный взгляд. Присутствие этого милого с виду паренька заставляло девушку нервничать. Он велел никому не говорить о нем, и она безропотно исполняла эту простую просьбу, больше похожую на приказ. Еще бы не исполнять! После пары часов их незабываемого знакомства Лили готова была ему тапочки в зубах носить, лишь бы эта зеленоглазая тварь вела себя спокойно.

Появление юноши… хотя какой он юноша? Монстр в человеческой упаковке! Так вот… появление этого монстра стало для Лили настоящим шоком. Образ молодого парня, поднимающегося из светящегося круга, который образовали пришедшие в движение осколки "глаза", навсегда отпечатался в памяти Лилигрим. Отпечатался светлым пятном его сущности, в то время как темная сторона нанесла сокрушительное поражение амбициям девушки. Этот гадкий демон, этот псих с идиотской усмешкой, он… Он разбил вдребезги все ее планы одним долгим и болезненным поцелуем. Клыки рвали плоть, воздуха не хватало и Лили, не в силах выдержать эту пытку, открыла перепуганные глаза. Она отчетливо помнила вкус крови на своих губах, запах какой-то горькой травы, идущий от его волос и горящие безумным весельем глаза напротив своего лица. Зеленые, шальные: с золотистым ободком вокруг расширенного зрачка, и ярко-синим кольцом по краю радужки.

— Я знал, что ты не спишшшь, — слизнув собственную кровь почему-то раздвоенным языком, улыбнулся парень. — Твой красссноглазый красссавчик будет счастлив, — доверительным шепотом сообщил он и, выпустив из железной хватки ее плечи, быстро скатился с кровати, встал, затем подумал немного и поинтересовался:

— Будешь дальше изображать спящую красссавицу или пойдем куда?

— Куда? — сглотнув, прошептала она.

— А… куда угодно. На экссскурсию по Карнаэлу, к примеру. Надо же посмотреть на достопримечательносссти уникального Дома, пока он не впал в очередную спячку.

— Ты о чем? — не поняла Лили.

— Ну, как же, как же? — забавно приподняв тонкие брови, рассмеялся незнакомец. — Дома без хозяев засссыпают, таковы правила.

— Но у Карнаэла есть Хозяйка!

— Эра, что ли? — скептически проговорил собеседник.

Вообще-то Лилигрим без пяти минут Хозяйкой считала себя любимую, но озвучить это странному типу с садо-мазо-наклонностями, она не рискнула.

— Да, и еще Риденхард, — осторожно добавила девушка, следя за его реакцией.

Маска бесшабашного веселья на мгновение слетела с лица юноши, уступив место истинным, как поняла девушка, эмоциям. Холодная ярость, решимость и… упоение. Плотно сжатые губы дрогнули и растянулись в странной улыбке, в прищуренных глазах мелькнуло торжество.

— Он проиграл, — зловещим шепотом произнес юноша и, протянув ей руку, сказал:

— Идем! Я жрать хочу. Где у вас тут продукты хранятся?