Битва за Рим (Венец из трав) - Колин Маккалоу

Когда Юлия появилась перед приглашенными — Марий-младший буквально силой оторвал ее от ложа умирающего мужа, — именно Цезарь-младший подошел к ней и увел в другую комнату. Аврелия без сил опустилась в кресло. Она поняла, что теперь Гай Марий свободен.

— Ты должна поесть, — тем временем говорил мальчик своей любимой тетушке, укладывая ее на ложе. — Строфант сейчас принесет.

— Но я совсем не голодна! — прошептала она. Лицо ее было белее покрывала, которое слуга постелил на ложе. У Юлии в доме даже не было собственной постели — только та, которую она разделяла с Гаем Марием.

— Голодна ты или нет, но я собираюсь накормить тебя горячим супом. — Цезарь-младший произнес это таким тоном, что даже сам Марий не стал бы возражать. — Это необходимо, тетя Юлия. Все это может продолжаться много дней. Он не так-то легко уйдет из жизни.

Появился суп вместе с несколькими ломтями черствого хлеба. Цезарь-младший заставил ее выпить суп и съесть несколько кусков — он мягко, но неумолимо уговаривал ее, присев на край ложа. Только когда чаша опустела, Цезарь убрал лишние подушки и накрыл свою тетку покрывалом.

— Как ты добр, маленький Гай Юлий, — проговорила она, прикрывая слипающиеся глаза и готовясь заснуть.

— Только к тем, кого я люблю, — ответил он, сделал паузу и добавил: — К тебе, к матери — и ни к кому больше. — Он наклонился и поцеловал ее в губы.

Пока она спала — а это продолжалось несколько часов, — Цезарь-младший, свернувшись калачиком в кресле, наблюдал за ней. Его веки отяжелели, но он не позволял себе закрыть глаза. Он буквально впитывал в себя ее образы, нагромождая их один на другой в своей памяти; никогда больше она уже не будет так безраздельно принадлежать ему, как сейчас, пока спит.

Однако ее пробуждение разогнало его грусть. Юлия заволновалась, и он успокоил ее, уверив, что состояние Гая Мария по меньшей мере не изменилось.

— Сходи искупайся, — приказал он своей тете Юлии твердым тоном. — К твоему возвращению я приготовлю немного хлеба и меда. Все равно Гай Марий не сознает, с ним ты или нет.

Проголодавшись после сна и купания, Юлия охотно съела и хлеб и мед; Цезарь-младший все это время оставался в кресле и, хмурясь, наблюдал за ней.

— Я отведу тебя назад, — сказал он наконец, — но сам не смогу войти в ту комнату.

— Нет, конечно, ведь ты же теперь фламин Юпитера. Мне так жаль, что тебе ненавистна эта должность!

— Не беспокойся обо мне тетя Юлия. Я сам со всем справлюсь.

— Благодарю тебя за помощь, Цезарь-младший. — Она обхватила его лицо ладонями и поцеловала. — Ты — такое утешение!

— Только для тебя, тетя Юлия. Тебе я готов отдать жизнь. — Он улыбнулся. — Возможно, будет не слишком далеко от истины сказать, что я это уже делаю.

* * *

Гай Марий умер в четыре часа утра, когда все вокруг замерло в предрассветной мгле и лишь изредка где-то лаяли собаки да кукарекали петухи. Это был седьмой день его беспамятства и тринадцатый день его седьмого консульства.

— Несчастливое число, — заметил великий понтифик Сцевола, поеживаясь и потирая руки.

«Несчастливое для Мария, но счастливое для Рима», — подумал каждый, кто слышал его слова.

— Ему надлежит организовать публичные похороны, — заявил Цинна, появляясь в сопровождении жены и младшей дочери Циннилии.

Но Юлия, спокойная, с сухими глазами, покачала головой.

— Нет, Луций Цинна, не следует устраивать их за счет государства. Гай Марий достаточно богат, чтобы потратиться на собственные похороны. Финансы Рима в тяжелом состоянии. Кроме того, я хочу, чтобы это было только семейным делом. А потому известие о смерти Гая Мария не должно выйти за пределы этого дома, пока похороны не завершатся. — Юлия содрогнулась, лицо ее исказила гримаса. — Можем ли мы каким-нибудь способом избавиться от тех ужасных рабов, которых он принял на службу?

— О них уже позаботились шесть дней назад, — ответил Цинна, краснея, поскольку никак не мог скрыть свое душевное беспокойство. — Квинт Серторий заплатил им на Марсовом поле и приказал покинуть Рим.

— А, ну да! Я и забыла, — сказала вдова. — Как любезно со стороны Квинта Сертория решать наши проблемы!

И никто не понял, с иронией она это сказала или вполне серьезно.

— Ты уже сходил за завещанием Гая Мария в храм Весты, Гай Юлий? — Юлия подняла голову и посмотрела на своего брата Цезаря.

— Вот оно.

— Тогда пусть его прочтут. Квинт Муций, не сделал бы ты это для нас? — Юлия обращалась к Сцеволе.

Это короткое завещание было составлено совсем недавно — вероятно, тогда, когда Марий со своей армией находился к югу от Яникула. Основная часть его поместий отходила к сыну, Марию-младшему; Юлии оставалось все, что он мог оставить ей по закону. Десятую часть своего огромного наследства Гай Марий завещал Марку Марию Гратидиану, который, таким образом, внезапно становился очень богатым человеком. Цезарю-младшему Гай Марий оставил своего германского раба Бургунда в знак благодарности за потраченное на парализованного старика драгоценное время детства.

«Но зачем ты сделал это, Гай Марий? — спрашивал себя мальчик. — Ведь не по той же причине, которая указана в завещании! Возможно, для того, чтобы помешать моей карьере, вздумай я отказаться от этой должности? Может, этот германец должен убить меня, если я решу заняться общественной карьерой, к которой ты меня так не хотел допускать? Ну ладно, старик, через пару дней ты уже будешь прахом. Но я не сделаю того, что следовало бы сделать осторожному человеку, и не уничтожу германского болвана. Он любил тебя — как и я когда-то. Смерть — слишком жалкая награда за любовь. Итак, я принимаю Бургунда. Я заставлю его полюбить себя».

— Я ухожу. — Фламин Юпитера повернулся к Луцию Декумию. — Не проводишь ли ты меня домой?

— Уходишь? Прекрасно, — отозвался Цинна. — Тогда не отведешь ли домой и Циннилию? Она уже достаточно здесь пробыла.

Фламин Юпитера посмотрел на семилетнюю фламинику.

— Пойдем, Циннилия, — сказал он, даруя ей свою улыбку, которая, как он знал, производила на всех женщин волшебное действие. — Ты умеешь готовить вкусные пирожные?

Сопровождаемые Луцием Декумием, двое детей вышли на Аргентум и стали спускаться к Римскому Форуму. Солнце уже взошло, но не так высоко, чтобы проникнуть своими яркими лучами в сырые ущелья римских улиц.

— Посмотри, головы опять убрали! Я удивлен, Луций Декумий, — размышлял вслух фламин Юпитера, касаясь ногой первой мощеной плиты на краю колодца комиций. — Чтобы избавиться от присутствия покойника в том месте, где он умер, необходима специальная метла или достаточно обычной? — Он подскочил и схватил за руку жену. — Я должен найти те книги и прочитать их. Будет ужасно, если я хоть на каплю ошибусь в ритуале, посвященном моему благодетелю Гаю Марию!

А Луций Декумий вдруг вздумал пророчить — и не потому, что на него снизошло озарение, а потому, что он просто любил этого мальчика.

— Ты станешь великим человеком и превзойдешь Гая Мария, — вот что сказал он молодому Цезарю.

— Я знаю, — ответил ему молодой Цезарь, — знаю.

ОТ АВТОРА

«Первый Человек в Риме» начал серию романов, события в которых происходят в мало известном для читателя мире. Однако, рассказывая об этом мире, я была вынуждена, чтобы объем книг не стал еще больше, ограничивать описание этого мира деталями, необходимыми для развития сюжета и раскрытия характеров героев.

Где возможно, я старалась избегать анахронизмов, но иногда старинное слово или фраза — единственный способ передать колорит эпохи, люди и события которой отделены от нас двумя тысячами лет.

Словарь-глоссарий, прилагаемый к этой книге, переработан. Некоторые термины изъяты, другие прибавлены.

Портреты некоторых главных героев повторены. Несколько портретов прибавлены. Портреты Гая Мария, Луция Корнелия Суллы, Помпея и царя Митридата подлинные. Все остальные скопированы с анонимных портретов времен Республики.

В заключение я хочу искренне поблагодарить несколько человек. Это доктор Алана Ноббс из Университета Маквери, Сидней, Австралия, которая была моим редактором, а также мисс Шила Хидден. Спасибо моему литературному агенту Фреду Мейсону, моим издателям Кэролин Рейди и Адриану Закхейму, моему мужу Рику Робинсону, Кэй Пендлетон, Рис Ховелл, Джо Ноббсу и всему персоналу.

ПРИЛОЖЕНИЯ

СПИСОК КОНСУЛОВ

99 г. до н. э. (655 г. от основания Рима)

Марк Антоний Оратор (цензор 97 г.)

Авл Постумий Альбин

98 г. до н. э. (656 г. от основания Рима)

Квинт Цецилий Метелл Непот

Тит Дидий

97 г. до н. э. (657 г. от основания Рима)

Гней Корнелий Лентул

Публий Лициний Красс (цензор 89 г.)