Курс чудес - Кеннет Уопник

10. Сила решения принадлежит лишь нам самим. Мы принимаем от Него себя такими, какие есть, смиренно признавая Сына Божьего. Признание Господня Сына предполагает, что все "концепции–я" оставлены и признаны фальшивыми. Пронизывающее их высокомерие наконец воспринято. Сиянье Сына Божьего, всю его доброту и совершенную безгрешность, любовь его Отца, его права на Рай и избавление от ада — в смирении мы принимаем как свою собственность.

11. Мы ныне объединяемся в радостном признании, что ложь есть ложь и только истина верна. Только об истине мы думаем по пробуждении и практикуемся пять минут, идя ее путями, приободряя свой пугливый разум:

Сила решения — моя собственная сила.Сегодня я приму себя таким,каким был сотворен Отцовой Волей.

Затем в молчании подождем, оставив всякий самообман, прося смиренно свое Я, чтобы Всевышний нам открыл Себя. И Тот, Кто нас не покидал, вновь возвратится к нам в сознанье, с признательностью возрождая Его дом для Бога, Кому он и предназначался.

12. Жди Его терпеливо в течение дня и ежечасно приглашай словами, начавшими твой день, и заверши его всё тем же приглашением твоему Я. Ответит Божий Глас, глаголющий и за тебя, и за Отца. И вместо всех твоих неистовых идей Он даст тебе успокоение в Боге, Господню истину — взамен само обмана, а вместо собственных иллюзий о себе — дар Сына Божьего.

Урок 153

В незащищенности лежит моя сохранность

1. Ты, вечно ощущающий угрозу со стороны изменчивого мира, судьбы капризной и недолговечных отношений, со стороны "даров", которые одалживает мир с тем, чтобы затем отнять, — с должным вниманием отнесись к данному уроку. В мире нет безопасности. Ведь мир укоренен в атаке, и все "дары" мирские мнимой безопасности — не более чем мираж. Мир нападает вновь и вновь. Перед лицом такой угрозы покой немыслим.

2. Мир понуждает к самообороне. Ибо угроза порождает гнев, а в гневе атака предстает логичной, всецело спровоцированной и правой, предпринятой во имя собственной защиты. Однако в подобной склонности к защите кроется двойная угроза. Склонность к защите говорит о слабости и выстраивает систему защитных механизмов, полностью бездейственную. И нынче слабых ждет еще один подвох, ибо одна измена поджидает их снаружи, но еще большая — внутри. Разум теперь смятен, не знает, куда податься, чтобы избавиться от химер собственного воображения.

3. Как будто разум стиснут в круге, который ограничен другим кругом, а тот —еще одним, и так до тех пор, пока надежда на спасение не станет немыслимой, недостижимой. И цикл "нападение — защита", "защите — нападение" становится порочным кругом, растягиваясь на часы и дни; сковывая разум тяжелыми, стальными с наваренным железом обручами и возвращаясь, чтобы начаться вновь. Ни послабления не видно, ни конца мертвящей хватке, сжавшей разум.

4. Механизмы защиты — самая дорогая плата из всех, взимаемых эго. В них безрассудство принимает столь чудовищную форму, что всякая надежда на здравомыслие кажется пустой, несбыточной мечтой. Чувство опасности, поощряемое миром, столь глубоко, настолько превосходит напряжение и ужасы, доступные твоему воображению, что ты не представляешь себе разорения, им приносимого.

5. Ты — раб этого чувства. Из страха перед ним ты не ведаешь, что творишь. Не понимаешь, какая жертва взыскана с тебя, чье сердце стиснуто его железной хваткой. Ты не осознаешь, насколько повредил покою Божьему своим желанием защищаться. Ибо ты видишь в Сыне Божьем лишь жертву нападения фантазий, снов и иллюзий, им же созданных; видишь его беспомощным в их присутствии, нуждающимся в защите всё новых фантазий и снов, которые его утешат иллюзией его безопасности.

6. В отсутствии желания обороняться — твоя сила. Она — свидетель признания Христа в себе. Возможно ты припомнишь текст, где говорится, что выбираем мы всегда меж силою Христовой и собственною немощью, увиденной раздельно с Ним. Незащищенность не подлежит атаке, поскольку она признает столь могущественную силу, что по сравнению с ней атака выглядит как безрассудная и глупая игра усталого младенца, настолько сонного, что он уже не помнит, чего хотел.

7. Самозащита — слабость. Она провозглашает, что ты отрекся от Христа и убоялся гнева Его Отца. Что же теперь тебя спасет от твоей мании преследования гневным богом, чей жуткий образ мерещится тебе за каждым, свершающимся в мире злом? Что, если не иллюзии, послужит ныне тебе защитой в твоем сражении с иллюзиями?

8. Сегодня мы оставим подобные младенческие игры. Ведь наша истинная цель — спасенье мира, и мы не станем разменивать на глупости неограниченную радость, которую нам предлагает наша функция. Мы не упустим счастье только оттого, что в разум наш забрел фрагмент бессмысленного сна и мы ошиблись, приняв его фигуры за Сына Божьего, а краткий его миг сочли за вечность.

9. Сегодня наш взгляд уходит за пределы снов; мы признаем, что не нуждаемся в защите, ибо сотворены неуязвимыми, лишенными желаний, мыслей или снов, где нападение имело бы какой–то смысл. Теперь нам нечего бояться, ибо все сопряженные со страхом мысли остались позади. Не защищаясь, мы — в безопасности, уверенные безмятежно в своей сохранности и в неминуемом спасении; мы знаем, что достигнем выбранную цель, как только нашим пастырством она распространит благословение святое на весь мир.

10. Затихни на момент и поразмысли в молчании о том, как свята твоя цель, как безопасен и нерушим твой отдых в ее свете. Господин пастыри выбрали истину своим вечным спутником. Разве есть кто–либо святее, чем они? Разве есть кто–либо увереннее в своем счастье? И разве у кого–либо есть столь могущественная защита? Какая же еще нужна защита тем, кто выбран Богом Его выбором и их собственным?

11. Функция Божьих пастырей — помочь их братьям сделать тот же выбор, что сделали они. Бог всех позвал, но мало кто осознал, что Воля Божья и есть их собственная воля. И покуда ты не обучаешь тому, что сам постиг, спасенье медлит, а тьма удерживает мир во мраке заточения. И не постичь тебе, что свет уже пришел, что твой побег из заключения свершился. Ибо ты не увидишь света до той поры, покуда не предложишь его всем своим братьям. Как только они примут его из твоих рук, ты тотчас же его признаешь своим собственным.

12. Обучение спасению можно уподобить игре счастливых маленьких детей. Эту игру придумал Тот, Кто любит Своих детей, Кто заменил пугающие их игрушки на радостные, дав им понять, что игры, побуждаемые страхом, окончены. Его игра обучает счастью, поскольку в ней нет проигравших. Каждый участник должен выиграть, и его выигрыш гарантирует выигрыш всем остальным. А начиная понимать те преимущества, которые дает спасение, дети охотно оставляют игры, побуждаемые страхом.

13. Ты, кто играл в игру утраченной надежды, считал себя покинутым Отцом и одиноким в пугающем и жутком мире, созданном виною и грехом, будь счастлив ныне. Игра окончена. Настало время тишины; мы отстраняем служившие вине игрушки, освобождая навсегда святой и чистый разум детей Небес и Сына Божьего от эксцентричных и инфантильных мыслей о грехе.

14. Мы остановимся еще на миг, чтобы сыграть в последнюю счастливую игру на сей земле. Затем отправимся, чтобы занять свое по праву место там, где сияет только истина, а игры лишены всякого смысла. И здесь — конец повествованию. Пусть этот день приблизит мир к последней его главе, чтоб всякий мог постичь: сказка, которую он читает — об ужасающей судьбе, крушении надежд и немощной защите от неизбежной кары, всё это — лишь обман, рисуемый его воображением. Господни пастыри пришли будить его от мрачных снов, легендою рожденных в его смущенной, сбитой с толку памяти об этом искаженном мифе. Сын Божий улыбнется наконец, узнав, что в этом мифе нет ни слова правды.

15. Сегодня мы практикуемся в той форме, которой будем придерживаться еще какое–то время. Мы начинаем каждый день, сосредоточив всё свое внимание на основной его идее, задерживаясь на ней так долго, как это окажется возможным. По меньшей мере, пять минут мы уделяем подготовке к тому дню, когда спасенье станет единственною нашей целью. Полезней посвятить этому десять минут, а еще лучше — пятнадцать. Когда же отвлекающие мысли оставят нас в покое, мы обнаружим, что и получаса мало для того, чтобы пребыть в покое с Богом. Тому же самому мы с благодарностью и радостью посвятим не меньше времени и вечером.

16. Когда мы помним о верности Воле, разделяемой с Богом, покой наш возрастает с каждым часом. Иногда минута, а то и меньше, будет пределом того, что мы сумеем предложить по истечении часа. А иногда мы позабудем об упражнении вообще. В другое время дела мирские нас захватят целиком, не дав возможности их отложить и устремиться помыслами к Богу.