Весь Роберт Хайнлайн в одном томе - Роберт Хайнлайн

по своей воле. Мое имя вам известно. Мой заместитель — доктор Д.Т.Берроуз-Картер, мой первый пилот — доктор З.Дж. Картер, мой второй пилот — доктор Джейкоб Берроуз. Вы, несомненно, обратите внимание на фамилии. Доктор Джейкоб — мой муж; остальные двое — наша дочь и ее муж. Я доктор Хильда Корнерс, но гораздо больше горжусь тем, что миссис Джейкоб Берроуз — хотя в настоящее время я обязана именовать себя «капитан Хильда Берроуз», поскольку командую кораблем. Сэр, пока я диктовала это послание, я приняла решение. Я не стану предпринимать вторую попытку вступить в переговоры с русскими. Мы будем ждать тридцать минут, искренне надеясь получить от вас ответ… затем вернемся на Землю, представим отчет своему правительству, пошлем протест Царю Всех Россий и подадим официальный доклад о нашей здешней попытке Его Императорскому Величеству. Подпись: с уважением, Х.К.Берроуз, командир. Лейтенант, каково полное имя и титул генерал-губернатора?

— Э-э… Его Превосходительство Генерал-лейтенант Достопочтенный Герберт Ивлин Джеймс Смайз-Карстейрз, кавалер ордена Подвязки, Креста Виктории, ордена Британской Империи второй степени, Генерал-губернатор Внеземных Имперских Владений.

— Будьте любезны соответственно адресовать мое послание. Я буду ждать до ноль девяти ноль-ноль по Гринвичу, то есть в течение тридцати шести минут от настоящего момента. Начинаю отсчет.

— Я впишу титул, капитан, и доставлю ваше послание собственноручно.

Отключившись, Хильда сказала:

— Тридцать из этих тридцати шести минут я собираюсь потратить на сон. Не знает ли кто-нибудь такой программы, которая позволила бы всем нам поспать? Этот контакт оказался более изнурительным, чем я предполагала. Джейкоб, Дити, Зеб — только не сразу, а по очереди.

— Я знаю такую программу, дорогая, — ответил я.

— Что же это за программа, Джейкоб?

— «АЯ, ТЕРМИТ».

Я был несколько удивлен, когда мы очутились на нашем речном берегу, где стояла ночь. К моему удовольствию, моя первая попытка управлять посредством голоса оказалась успешной. Впрочем, ничего другого ожидать и не приходилось: моя дочь великая мастерица составлять работающие с голоса программы. Это меня ничуть не огорчает (я горжусь своей Дити), но все же, сидя в кресле второго пилота, я временами спрашивал себя: да помнит ли хоть кто-нибудь, что это я изобрел двигатель для нашей кареты? О, тщеславие!

К моему сугубому удовольствию, Хильда захлопала в ладоши и пришла в восхищение:

— Джейкоб! Какой ты умный! Какая я дура! Ну, отлично, все свободны на полчаса, только соблюдайте правило: обязательно по двое и обязательно с ружьем. Ая, разбуди нас через тридцать минут. И отопри люк в переборке, пожалуйста.

— Тетя Хильдочка, ты будешь там спать?

— Да, я хотела бы улечься и позвать с собой Джейкоба. Но это место ваше с Зебби, я как-то совсем про это забыла.

— Мы спать не собираемся. Но давай вытащим ружья из спального мешка, а то вы не заснете. И еще я хочу убрать оттуда этот мерзкий пластиковый сосуд и сунуть его к себе под сиденье. Какое счастье, что он сейчас не нужен, можно выйти на воздух.

— Конечно, конечно, только оставайтесь в пределах Аиных прожекторов. И обязательно напомните мне перед отправлением. Мне, Дити, приходится думать о стольких вещах, что я как-то упускаю из виду мелочи быта.

— Тетечка, ты все делаешь просто замечательно. А бытом займусь я, ты занимайся серьезными делами.

Хильда прижалась ко мне в кормовом отсеке, и мое первое напряжение стало понемногу спадать. Смягчится ли генерал-губернатор? Куда мы отправимся потом? Перед нами лежали на выбор мириады вселенных, мириады мириад планет — но только одна из них была нашим домом, и именно туда-то мы и не смели вернуться. Как быть с горючим для машины Зеба и с тысячей других вещей? Возможно, нам следует попытать счастья на Земле-без-буквы-J. И как быть с бомбой замедленного действия в утробе у моей возлюбленной? Хильда засопела мне в плечо. Я погладил ее по голове.

— Успокойся, милая, усни.

— Не могу. Джейкоб, мне не нравится быть командиром. Я ору на тебя, ты пререкаешься со мной, мы оба злимся. Ничего хорошего из этого не выйдет. В Гнездышке все было совсем не так.

— Ну так брось это.

— Я и брошу. Вот доведу дело до конца и брошу. Джейкоб, когда мы улетим с этой планеты, капитаном будешь ты.

— Нет, что ты! Зеб… (Хильда, любимая моя, тебе следовало бы передать ему бразды правления немедленно.) — Зебби не согласится. Либо ты, либо Дити, Джейкоб. Если нашим следующим капитаном станет Дити, то ты окончательно превратишься в водителя на заднем сиденье — будешь препираться с ней еще хуже, чем со мной. Нет, Джейкоб, ты должен быть капитаном сначала, Дити — потом, чтобы ты на своей шкуре, понял, каково ей придется.

Мне казалось, что меня уже более чем достаточно ругали, можно бы и остановиться. Я собрался высказать это Хильде, но тут до меня дошло, как меня только что обозвали: «водитель на заднем сиденье».

Ну хорошо: надо быть честным с самим собой. Я человек не светский и никогда таким не буду: если занимаешься творческим трудом, не остается времени на дурацкие визиты и все такое прочее. Но «водитель на заднем сиденье»?

Вот вам факты: Джейн научилась водить раньше меня — у ее отца был двухместный автомобиль. Наша первая машина, вездеход, появилась у нас в период ее беременности: я прошел обучение и мог ее возить. Когда родилась Дити, Джейн снова села за руль, но когда мы куда-нибудь ехали вместе, водителем всегда был я. Правда, раз или два она была за рулем, а я довольствовался ролью пассажира, но она никогда не жаловалась, что я пристаю к ней с советами или упреками — словом, веду себя как «водитель на заднем сиденье».

Впрочем, Джейн вообще никогда не жаловалась.

Дити продолжила эту традицию. Не знаю, кто учил ее водить, но водила она лет с двенадцати или тринадцати — и на земле, и в воздухе. Меня она не возила до тех пор, пока не заболела Джейн. Но когда Джейн не стало, Дити пришлось возить меня довольно часто. Иногда мы менялись ролями. Потом как-то раз, когда она сидела за рулем, я сделал ей замечание: она шла на высоте на сколько-то там ниже тысячи метров, а впереди был город.

Она сказала: «Спасибо, папа» — и приземлилась в этом городе, что первоначально отнюдь не предполагалось. Она выключила двигатель, вылезла, обошла машину и сказала: «Двигайся, папа. Теперь я буду любоваться видами, а ты давай прокладывай нам путь по небесам».

Я не двинулся с места: тогда Дити устроилась на заднем сиденье. Дити