Сражения Космического Десанта - Стив Паркер

Столкнувшись с таким перевесом, воины Двенадцатой сражались с рвением, которое наполняло сердца Штурмъярта дикой гордостью. Пощады не давали и не просили. Волки бросались в бой с абсолютным пренебрежением ко всему, кроме боли, которую они могли нанести врагу, которого они ненавидели так сильно, что нельзя было описать это словами. Когда солнце, наконец, опустилось за горизонт, Штурмъярт увидел, как одинокий Серый Охотник кинулся на целое отделение рубрикаторов, его силовой топор сверкал в темноте, пока не исчез в гуще сапфировых доспехов. Этот поступок стоил ему жизни, но дал целой роте кэрлов время отступить на возвышенность и занять новые огневые позиции.

Потеря воинов по этой причине было горькой, как вкус желчи. Общее отступление наступит в свое время, и тогда поле битвы будет отдана врагу.

Они все знали реальное положение дел. Они будут биться за каждый метр камня, за каждую скалу, за каждый кусок почерневшего льда, пока по ним не потечет ручьями кровь врагов. Это был путь Фенриса, таким он был на заре Империума, таким он будет всегда.

Штурмъярт бросил быстрый взгляд через плечо на зияющие обломки ворот. Гордые своды обрушились в груду камней, среди которых лежали похожие на мегалиты гигантские блоки-перемычки. В свете пожаров он видел отделения кэрлов, спешащих в бой, многие несли новые ящики с боеприпасами. В некоторых из ящиков были обоймы для болтеров. Носильщики продадут свои жизни, чтобы доставить боеприпасы Волкам на передовую.

Штурмъярт видел в их смертных глазах взгляд свирепой решимости.

Нет страха. Кровь Русса, у них нет страха.

Дальше в тылу, в залах возле провисшей арки Врат Кровавого Огня, неистово работали другие кэрлы. Штурмъярт знал, что они делают и это сжимало ему сердце.

Оно стоило того. Жертвы стоили того. Это было пламя, в котором ковалась вера.

Он вернул свое внимание к битве. Так далеко насколько он мог видеть, огромная дорога была забита врагами. Все его поле зрения было заполнено рядами пехоты и массивными порядками бронетехники.

Неумолимо и неизбежно враг оттеснял их к воротам.

— Вы еще не здесь, вероломные ублюдки, — прорычал Штурмъярт, описав посохом круг и вытянув еще больше энергии из бури. В воздухе полыхнула молния, разорвав колонну грохочущих бронетранспортеров и швырнув корпуса машин высоко в наполненный градом ветер.

Впервые со времени орбитальной войны, Штурмъярт начал снова чувствовать себя. Слишком долго он находился в трясине вины и нуждался в искуплении. Провал в предсказании нападения сильно ударил по нему, погрузив его кипучий волчий дух в незнакомую область сомнений.

Хватит. Моя душа живет ради этого.

Применение силы было очищением. Когда он направлял стихии на праведное убийство, его кровь стала горячей, как мёд. Он ощутил аватара Хеликс, серобокого зверя, который крался по коридорам его разума, вытягивая когти с диким удовольствием.

Он посмотрел вверх. Из темнеющего неба пикировал строй вражеских штурмовых кораблей, их двигатели пылали, а оружие было готово открыть огонь. Им не удалось уничтожить его при помощи магии, и теперь в ходе пошло более традиционное оружие.

— Ну же давай! — зарычал Штурмъярт, вызывая ад, который сбросит эскадрилью с небес. Его посох изверг огонь вирда, обладающий мощью такой неукротимой дикости, что он оскалился только почувствовав ее.

Когда штурмовые корабли вышли на дистанцию огня, Верховный Рунический жрец Ордена Космических Волков Одаин Штурмъярт смеялся во всю свою старую, закаленную в битвах мощь.

К тому времени, как Арфанг закончил свои ритуалы, вышли двенадцать дредноутов. С грохочущими двигателями они притаились во тьме. Вокруг них суетились сервиторы, настраивая и смазывая открытые металлические детали. Громадные машины терпеливо ждали, как гигантские равнинные звери, терпящие заботу чистильщиков паразитов.

— Большего сделать я не могу, лорд, — сообщил Арфанг, склонившись перед самим могучим среди них всех. — Врата сейчас разбиты и их штурмуют. Ярл Грейлок снова вызывает меня наверх.

Бьорн неуклюже повернул свой корпус к железному жрецу.

— Грейлок? Ваш Великий Волк?

— Ярл Двенадцатой. В Этте осталась только одна рота. Орден вызвали на Гангаву, где был обнаружен Магнус Красный.

При упоминании этого имени изнутри Бьорна раздался низкий рык, грохочущий механический звук.

— Пока мы поднимаемся, введи меня в курс дела. Твои известия разгневали меня, железный жрец. Нужно было проконсультироваться со мной до того, как это произошло.

Голос почтенного дредноута утратил свою медлительность. Постепенно, с трудом, древний разум поднимался до уровня полной осознанности. В его произношении, даже отфильтрованном слоями вокс-генераторов, присутствовала неосведомленность. Каждый слог Бьорн произносил как-то архаично, словно олицетворяя минувшую эпоху.

Фрейя поняла, что восхищается этой речью. Кожу девушки покалывало от предвкушения. Речь дредноута была настолько же раздражительной и суровой, насколько тверды гранитные основания горы. Но было что-то еще. В голосе Альдра была та же особенность.

Они искалечены скорбью. Тьмой, холодом. Они проникли в их души.

Арфанг поклонился Бьорну и снова поднял свой посох. Раздался слабый щелчок: что-то в механизмах его доспеха передало сигнал сервиторам. Они выстроились в линию. Все эти получеловеческие кошмары уцелели.

В отличие от солдат Фрейи. Трое из них останутся лежать в темноте, по крайней мере, пока не закончится битва наверху, некремированные и без проведенных обрядов.

В этот момент Арфанг бросил взгляд на Фрейю.

— Мы возвращаемся, хускэрл, — сказал он. Его голос, как обычно, был металлическим и резким, но в нем была нескрываемая изможденность. Что бы он ни делал в склепе, это довело его до предела. — Ты прошла через глубокую тьму. Мои сервиторы целы.

Фрейя испытала всплеск горечи на это прямое заявление. Она была окружена извращенными чудовищами и призраками из прошлого, и все они были абсолютно безразличны ко всему, кроме своих загадочных дел. Ища подходящие слова, она едва не ответила слишком резко, что, конечно же, стало бы большой ошибкой.

К счастью для нее следующие слова Арфанг остановили ее на полуслове. Он устремил на нее прямой взгляд, хотя мысли за этим иссеченным шлемом, как обычно, невозможно было прочесть.

— Благодарю, — коротко проскрежетал жрец.

Затем отвернулся и зашагал в сторону туннелей. Следом за ним процессия дредноутов затряслась на своих сервомеханизмах и приготовилась к маршу. С лязгом механизмов, долгое время остававшихся неподвижными, гигантские бронированные корпуса выстроились в линию. Звери Подклычья, по-прежнему устрашенные их присутствием, оставались в тенях, наблюдая за разворачивающимся неуклюжим процессом.

Один из людей Фрейи подошел к ней.

— Что теперь, хускэрл? — прошептал он по оперативному каналу.

Мгновенье Фрейя не представляла, что ответить. Затем она стряхнула удивление от короткого признания Арфангом в уважении и резко взяла скъолдтар на плечо.

— Будь рядом, кэрл, — сказала она. — Держись подальше от зверей, но не мешай им, если они последуют за нами.

Фрейя сморщилась, вспомнив, на что они были способны. Вся эта ситуация была слишком безумной для описания словами, но не оставалось ничего другого, кроме как справиться с ней. Прежде всего, ее отделению необходимо руководство.

— Они пойдут вместе с нами, — сказала она, наблюдая, как угловатая форма Альдра встает в ряд с остальными дредноутами. — На войну.

Кровавые Когти снова бросились в атаку, перепрыгивая через валуны и несясь по пересеченной местности. Бракк был впереди, низко наклонившись и лавируя между лазерными лучами. Несмотря на приближение рассвета, было все еще темно, и склоны, ведущие к Вратам Восхода, освещались только плазменным огнем, проносившимся по уступам Клыка.

— Устал, брат? — осведомился Кулак Хель, выходя на дистанцию огня и отшвырнув просперинского солдата на три метра в толпу его испуганных товарищей.

— От тебя, да, — ответил Красная Шкура, повернувшись, чтобы расстрелять группу смертных, после чего активировал цепной меч. — В остальном отлично.

Кулак Хель засмеялся, бросившись через колеблющиеся ряды и нанося удары направо-налево потрескивающим силовым кулаком.

— Ты бы скучал по мне, — сказал он, схватив отступающего солдата и швырнув его на землю, ломая спину, — если бы меня здесь не было.

— Как по снаряду в заднице, брат, — проворчал Красная Шкура, разрубив тело одной жертвы, после чего развернулся и снес голову другой.

Хотя этого никто бы не признал, они измотались. Битва свирепствовала много часов. Это была страшная мясорубка, в которой Волки неуклонно отступали, оттесняемые к своим разрушенным воротам с жестокой неотвратимостью. Несмотря на то, что Когти бросались в атаку за атакой, разрывая врага с каждым броском, позицию нельзя было удержать. Слишком много орудий поддерживали наступление свои огнем, слишком много солдат были готовы заполнить бреши.