Записки библиофила. Почему книги имеют власть над нами - Эмма Смит

«О», который обеспечивал продажи, исчислявшиеся десятками тысяч.

По определению Американской ассоциации продавцов антикварных книг, издание для книжных клубов - это обычно «недорогой репринт с бумагой и переплетом низкого качества, распространяемый по подписке среди членов книжных клубов; как правило, не представляет интереса для коллекционеров и имеет низкую цену». Формат, так сказать, с точностью до наоборот соответствует физическим свойствам и канонам более желанной и качественной «классики». Но книжные клубы могущественнее, чем кажется на первый взгляд, очень сильно влияя на продажи и доступность книг. Книга Карсон особенно соответствовала критериям «Книги месяца», потому что «популяризировала знания, добытые профессионалами», как выразилась Дженис Рэдуэй в своем благожелательном разборе «клуба, который пользуется изощренными техниками маркетинга для продажи не только книг, но и самой идеи хорошего вкуса».

Тем не менее клуб не без опасений решился познакомить своих читателей с «Безмолвной весной». Стандартная процедура выбора с помощью редакционного обзора, который осуществлял отборочный комитет, закончилась очень и очень положительным отзывом. «Безмолвная весна» оказалась «самой революционной книгой со времен «Хижины дяди Тома». Несмотря на такую высокую оценку, а может быть, и из-за нее, президент клуба решился на то, что делал нечасто: попробовал убедить своих читателей не отказываться от книги, выбранной в октябре, объясняя им словами времен холодной войны, к которым, кстати сказать, нередко прибегала и сама Карсон, что тема книги так же важна и смертоносна, как «всемирная ядерная война». Другие «книги месяца» в 1962 году создают совершенно иной контекст для «Безмолвной весны» и ее публики: комитет отобрал произведения Стейнбека, Фолкнера и Мэри Рено и включил их в список, куда входили и бестселлер того года - «Корабль дураков» Кэтрин Энн Портер, и авторитетный научный анализ глобальной экономики Барбары Уорд «Богатые нации и бедные нации» (The Rich Nations and the Poor Nations). Анализы распределения книг в клубе, как правило, учитывают презираемую в культурной демографии группу людей среднего ума и даже если в этот термин стараются вложить новое значение, то все же не отходят слишком далеко от его снисходительных коннотаций. Но для «Безмолвной весны» публикация в серии для книжного клуба стала триумфом. Обращаясь прямо к широкой читательской аудитории, «Книга месяца» в простом темно-зеленом переплете с белым тиснением стала ярким символом важнейшего для Карсон выхода в литературный мейнстрим. Своей книгой она пробудила сопротивление общественности господству военно-химической машины: издание для книжного клуба более, чем какое-то другое, олицетворяет собой широкую читательскую аудиторию в книжной форме.

Споры вокруг «Безмолвной весны» стали составной частью ее успеха. Один химик, работавший в промышленности, заявил: «Если бы человек следовал тому, за что ратует мисс Карсон, мы вернулись бы в Темные века, а землей снова завладели бы гнус, болезни и всяческие вредители». Личные и женоненавистнические нападки на Карсон были обычным делом. Один «шутник» заявил, что, раз она старая дева, ее интерес к генетике просто абсурден; другой нарисовал ее в виде ведьмы, летающей на метле над конгрессом, в котором ученые мужи высказываются против ее книги. «Безмолвная весна» вызвала появление публикаций и в поддержку ее аргументов (от ее издателей, подкреплявших авторитет книги ссылками на сочувствующих ученых), и против них (от представителей химической индустрии). Памфлет Монсанто «Бесплодный год», выпущенный в 1963 году, пародировал начало книги Карсон, описывая мир, страдающий от голода и холода после запрета пестицидов. Отклики на книгу множились, а дебаты сделали «Безмолвную весну» бестселлером. Культурное и научное воздействие произведения Карсон было мгновенным и повсеместным, от интервью и заседаний комитетов до песен Джони Митчелла и рисунков в серии комиксов «Мелочь пузатая» (Peanuts). «Нам, девочкам, нужны свои героини», - отвечает Люси на обвинения брата в том, что она «только и говорит что о Рейчел Карсон». Вездесущность Карсон и ее идей отразилась в более поздних изданиях, содержащих информацию о реакции на них и продажах. Издание 1964 года в бумажной обложке совсем не похоже на достаточно мягкую рецензию на книгу, которая «ставит под вопрос наши попытки контроля над миром природы», называя «Безмолвную весну» «всемирно известным бестселлером об истерзанной нами окружающей среде и антропогенном загрязнении, угрожающем всему живому на земле». Книга в бумажной обложке, вышедшая через год в британском Penguin, и вовсе выглядела суровой критикой: на обложке была помещена фотография мертвой птицы и отрывок из текста об «упорном и непрерывном отравлении всей окружающей человека среды». Через десять лет в издательстве Fawcett книга в бумажной обложке, ценой 75 центов, вышла в трагически черной обложке с белыми буквами и золотой розеткой с рекламным текстом: «Книга-бомба, о которой говорит весь мир». И действительно, в 1960-х годах книгу перевели на ряд европейских языков, в 1970-1980-х - на китайский, корейский, тайский и турецкий, что вывело «Безмолвную весну» на мировой уровень.

Книги в бумажной обложке - продукт масс-маркета - в США и Великобритании в основном были послевоенным феноменом (см. главу 2). Они продавались не только и даже не столько в книжных магазинах, которые, как правило, располагались в больших городах. Стенд с книгами в бумажных обложках в аэропорту, сетевом магазине или на автобусной остановке привлекал гораздо большую аудиторию. Доклад об этом новом формате, представленный ЮНЕСКО в 1965 году, отразил ее могучую, нарушающую привычный уклад литературную и культурную энергию и присущую только ей экономическую модель:

Книга в бумажной обложке печатается на обычной, но приемлемого качества бумаге, брошюруется в цветную обложку, очень часто с иллюстрацией. Она никогда не выходит тиражом менее десятков тысяч экземпляров, а одна книга редко продается по цене, превышающей средний почасовой заработок... Ее интеллектуальная мобильность огромна: если в 1961 году она составила всего 14 % всех выпущенных в США книг, то в 1962 году этот показатель вырос до 31 % и продолжает увеличиваться.

Цена, формат и новые каналы распределения естественно роднили книгу в бумажной обложке с молодежными, контркультурными и другими явлениями времени беби-бумеров. Анонимный собеседник Кеннета Дэвиса, автора исследования о «завоевании Америки книгами в бумажной обложке», упоминает известное всем название:

В молодости я раздобыл «Властелина колец», вышедшего в издательстве Ballantine, и эта книга сразу же перенесла меня в Средиземье. Я был покорен и начал систематически перечитывать всю трилогию... Такие произведения нельзя как следует распробовать днем. Нет, я припас ее для чтения перед сном -их хорошо читать, уютно устроившись в постели. Книга в твердой обложке такого удовольствия не даст. Волна популярности Толкиена взмыла в контркультуре конца 1960-х годов и, безусловно, была с ней связана, так как герои Толкиена, ведомые идеалистическими мотивами, решительно и целеустремленно претворяли их