Цап-царап, или Оборотни для Маши (СИ) - Смит Джейн

Беру чемодан другой рукой, поправляю рюкзак на плече, сую подмышку пакет и быстро иду к кафе.

- Машуля, - позади хлопает дверь, приближаются мужские шаги. - Не нужно на меня злиться, - он равняется со мной. - Ты и сама хотела. Я тебя силой в кровать не тащил.

- Ты очень настаивал.

- Ты могла отказаться. 

- Не могла, - останавливаюсь и закипаю, поворачиваюсь к нему. До сих пор в голове не укладывается, что меня из дома выгнали. Я привыкла за столько лет подчиняться. И перечить взрослым не умею. Но дело не только в этом - смотрю на него, такого внушительного, непривычно-небрежного в простой футболке. У него волосы спутаны, после душа не высушил, от чего он ещё красивее, человечнее что ли.

Хотя он даже и не человек.

А я почти втрескалась, ещё сильнее Тамары, наверное, мне совсем не важно, какая у него машина, достаточно ли дорогая. Наоборот, кажется, что такой мужчина на меня и не посмотрит.

А он смотрит. И не только. 

И я, конечно, хотела сама.

- Я теперь твой единственный близкий человек, - продолжает Савва, неторопливо шагает к дверям кафе. - Ссориться со мной глупо.

Замечаю заткнутую сзади за его пояс карту и вспоминаю, в каком состоянии он ворвался в квартиру. И в палисаднике он зачем-то рыскал.

- Чего тебе от меня нужно? - нагоняю его. 

- Так, ладно, - он вырывает у меня из рук чемодан. - Давай вещи. Иди на работу. Сниму номер пока.

Смотрю на свой чемодан и кусаю губы. Я сейчас хотела с директором поговорить. По поводу свободной комнатки в счёт зарплаты. 

Но это его "сниму номер" - так будоражит. На двоих, он это имеет ввиду.

Он ждет, похоже, моего согласия. Стоит на ветру в одной футболке, держит мой допотопный чемодан. 

Кусаю губы, смотрю снизу вверх.

Он видит мои колебания и подходит почти вплотную, за подбородок поднимает мое лицо:

- Ну в чем дело? Почему сомневаешься?

Говорит тихим, низким голосом, мы словно обычная влюбленная пара, решаемся на наш первый раз.

И очень хочется вышвырнуть вон из мыслей все непонятное, что нас паутиной окутывает. И притвориться.

- Так я снимаю номер? - он наклоняется к моему лицу. - Ты же не против?

Быстро киваю и судорожно подсчитываю в уме. Работать мне до шести утра. Потом можно в кафе на диванчике выждать время и сразу рвануть в институт.

Сегодня я справлюсь, это главное, а что делать дальше я решу потом.

Если только этой ночью ничего не произойдёт.

Глава 37

- Ш-ш, пшел вон, - официантка Оля носком туфли толкает рыжего котика, удобно развалившегося на коврике у дверей кафе.

Несусь мимо с бутылками спиртного - взяла их на складе, но бросив взгляд на кота тут же торможу.

- Он тут откуда? - в удивлении подхожу. Знакомая мордочка, именно этого рыжика держал на руках Ярослав в тот вечер у клуба, когда мы познакомились.

- Приблудный, живёт тут, - недовольно бросает Оля и открывает дверь на улицу, - брысь, давай.

Котик недовольно ворчит. Поднимает толстую попу и медленно выходит в ночь.

 - С утра его кормят, - Оля закрывает дверь. - Пусть гуляет, нечего сидеть.

Киваю. Вместе идем в зал, прижимаю к груди бутылки. 

- Девочки, - бармен забирает алкоголь и кивает на телефон, - в гостиницу кто-нибудь метнитесь. Гость пьяный вернулся, бардак навёл в ванной, - деликатно избегает он слов "мужика стошнило".

- Маша, - с хитрым лицом поворачивается Оля. - Там на первом этаже на ресепшн спросишь ключ от подсобки и возьмёшь тряпки.

Вздыхаю.

Но делать нечего, плетусь на улицу. Там на ветру ускоряюсь, в одной кофточке холодно, продувает насквозь. Пересекаю тропинку, выложенную серо-бордовой брусчаткой и влетаю в стеклянные двери гостиницы. 

Администратор - крупная брюнетка с густо-накрашенными губами выдает мне ключи.

- С ведром в десятый номер, - цедит она, не глядя на меня.

В подсобке поверх формы натягиваю синий халат и гремлю ведром по коридору.

Хорошо быть администратором. Совсем не пыльная работа. Когда я зашла она читала любовный роман в мягкой красочной обложке. А сейчас треплется по телефону - мне в спину долетает ее грудной голос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Да, тот самый постоялец из седьмого номера. От уборки отказался, сказал, что у него нервное расстройство, и ему самому нравится чистить ковер. Представляешь, какая беда? Такой видный мужик, а истерик. Не везёт мне опять, - слышу тяжёлый вздох, а затем оживление в голосе. - Зато у него есть друг, он сегодня тоже снял номер. Ты бы его видела. Вот он точно не сумасшедший. Шикарный экземпляр. Да. 

Ныряю за угол и перевожу дух.

Сердце стучит, я накрываю грудь ладошкой, пытаюсь унять это биение.

Истерик из седьмого номера - она ведь наверняка про Яра говорит. А его друг, что заселился сегодня - Савва.

Пальцами перебираю связку ключей. Смотрю на красную бирку с цифрой семь и воровато озираюсь по сторонам.

Горничных нет, уборкой номеров займётся смена, которая утром заступит. А из кафе так, на подмогу бегаем, вот в таких случаях, когда пьяный гость устраивает бардак в ванной.

Администратор все ещё трещит по телефону, ее тушку с места сдвинет разве что землетрясение.

А я...а мне сразу надо было порыться в вещах этой парочки, запоздало мне такая мудрая мысль в голову пришла.

Сжимаю связку в кулаке и крадусь по коридору, тихо не получается, в железном ведре болтается железная швабра, и это дело раздражающе громко позвякивает, рушит всю мою конспирацию.

Бросаю прикидываться мышкой и уверенно подхожу к белой двери с золотистой цифрой семь.

Негромко стучу.

Переминаюсь на месте, готова, в случае чего, закричать. Никто не открывает, и я припадаю ухом к скважине.

Так- так, вслушиваюсь в тишину по ту сторону.

Никого. 

Решительно вставляю ключ, поворачиваю. В сопровождении звона ведра шагаю в номер. 

И замираю, едва не кинувшись обратно в коридор.

На большой кровати Яр. Он дома. Лежит на животе, раскидав в стороны руки. Голый, совсем, даже без трусов, не прикрыт даже одеялом. Сладко сопит. 

Спит. 

Шторы плотно задернуты, я улыбаюсь, в полосе света из коридора разглядываю его голые ягодицы.

Ну и ну.

Полечка в прошлом году ходила в качалку, рассчитывала закадрить одного студента, он тоже там занимался. Его пришлось долго обхаживать, и подруга здорово подтянула фигуру, раскачалась, увлеклась спортивным питанием, набрала вес и мышцы. 

Она выкладывала фотки в соцсеть в спортивных трусиках.

И у нее и то. Не было такой задницы, как у Яра.

Вздыхаю.

Тут все ясно, он гибкий и сильный, он же кошка. 

Уже хочу выйти обратно, не могу я при нем тут рыться, ведь если он проснется...

Сердце сладко екает.

Хватит мечтать о разврате.

Разворачиваюсь, но на пороге замираю, смутно различаю какой-то стук за закрытой дверью ванной. Оттуда сквозь щели прорывается свет.

Хмурюсь, тихонько пристраиваю гремящее ведро у стены. Бросаю взгляд на спящего Яра.

Если он здесь, значит, в ванной - Савва.

Или нет?

Подхожу ближе, и брови взлетают вверх - старая щеколда закрыта с этой стороны, не изнутри.

Стук становится четче, там точно кто-то есть, и он, кажется, заперт.

Савва? Но они с Яром друзья, насколько я знаю.

Не могу побороть любопытства, пальцами касаюсь шпингалета. Кусаю губы, не решаюсь отпереть, ведь вдруг там ягуар? 

Вслушиваюсь в мерный стук и решаюсь - будь, что будет. 

Медленно везу защёлку в сторону. 

И громко взвизгиваю, когда меня хватают за талию сзади. Чувствую, как сквозь халат мне между ног упирается что-то большое и твердое. 

И ухо обжигает горячий мужской шепот:

- Маша, плохая девочка. Не учили тебя, что нельзя совать нос в чужие дела?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он резко разворачивает, прокручивает меня в своих руках, и мы оказываемся лицом к лицу.

Ярослав, его глаза горят жёлтым, уже привычным светом. Крепкое голое тело вжимает меня в стену возле ванной.