Взрослая дочь - Саша Ройс

города.

- Вы разнополярные, - делает очередную затяжку и переводит взгляд на меня, - я бы сказал, суперразнополяные.

Выплюнув ругательство, предъявляю Кайшату:

- Ты же говорил, что у неё нет шансов? – едва сдерживаюсь, чтобы не схватить брата за грудки.

Почувствовав мой порыв, он усмехается и делает шаг назад.

- Я искренне так считал, Солор, но не был уверен на все сто! Потому попросил показать девушку, - разъясняет он мне, докуривая сигарету.

- Может она тебе понравилась? – выпаливаю своё подозрение.

Кайшат, делая последнюю затяжку, отрицательно качает головой и адресует мне взгляд, мол, ничего подобного.

- Нет, - гасит окурок и кидает в урну, - моё сердце никогда и никому не будет принадлежать, - это слишком личное и сильное заявление, чтобы после оного наседать на брата.

- Тогда что мне делать?

- Я не знаю, - пожимает плечами.

Шалею, ведь я впервые вижу, чтобы Сулейман Кайшат пожимал плечами и не знал выхода из ситуации.

- В чём подвох? – пытаюсь остыть и рассуждать трезво.

- Я не могу выстроить в голове цепочку, в которой описан самый короткий путь по завоеванию сердца «неприступной крепости». У неприступной крепости вообще есть сердце? – ёрничает он.

- Спасибо, полегчало, - двигаю плечами, поправляя пиджак.

- Ты не видишь ситуацию со стороны, Солор, потому горячишься.

- Тогда объясни, - и снова грязно ругаюсь.

Кайшат снисходительно ведет бровью и тихо прицокивает языком.

- Тебе ведь нужно всё и сразу, Солор, так?

- В смысле?

- Я клоню к тому, что Николь можно завоевать, лишь будучи её верным рыцарем. Долго и кропотливо. Долго и кропотливо, - дважды повторяет он, чтобы до меня дошёл масштаб сил, которые нужно будет на это затратить.

- Но ведь крепости берут и приступом!

- Верно, - подтверждает Сулейман, - спасти жизнь, не меньше.

И вновь я не сдерживаюсь от крепкого словца.

- Я о том же.

- А в обычной жизни, что посоветуешь делать? – будто я собираюсь резко пересмотреть свой образ жизни и пойти на кардинальные изменения, спрашиваю.

- Любое давление по отношению к Николь будет иметь обратный эффект. Захлопнется, как устрица, и больше ты её не увидишь.

- Так что делать-то?

- Доверять. Быть постоянно рядом, но при этом не нарушать её прав. Пытаться вызвать ревность, но играть нужно хитро, а не очевидно и грубо.

- Спасибо, бл***! Чувствую себя мудаком…

Сулейман с усмешкой вздыхает.

- Возьми её на работу. Доверяй важные дела. Не жмоть и не бойся. Поверь, она оценит.

- И как долго ждать?

Кайшат хотел улыбнуться, но на мой вопрос отреагировал негромким смехом.

- Год. Два.

Надо ли говорить, что я снова ругнулся?

- Ты хороший психолог, Сулейман, почему сам без бабы? – завершая разговор, проявляю своё любопытство.

Лицо брата становится непроницаемым.

- Я уже ответил тебе на этот вопрос.

Благодарю Кайшата за помощь, пожимаю ему руку в знак признательности.

- Надеюсь, поможет, - доброжелательно усмехается.

- Посмотрим, - киваю, и мы покидает крышу ресторана.

А когда возвращаемся к столику, застаём там плачущую Николь и успокаивающую её Лауру.

Глава 35.

Николь

- Что произошло? – не на шутку обеспокоен голос, раздавшийся сверху.

Солор!

Не хочу при нём плакать.

Не буду.

Пытаюсь остановить поток слёз и вытираю нос прямо рукой.

- Лаура, что здесь происходит? – не дождавшись от меня и слова, он кидается с расспросами к подруге Сулеймана.

- Николь…

Едва высокая блондинка заикнулась в желании всё прояснить, как я накрыла её запястье своей ладонью. Этот жест обозначал одно – молчи!

- Всё в порядке! – заявляю, не поднимая глаз. Достаю из сумочки зеркальце и привожу себя в порядок. – Извините, - прошу прощение у знакомого Солора, коротко бросив на него взгляд.

- Вам не за что извиняться, - замечает он, выдвигая свой стул.

Слышно выдохнув, обращаюсь к Солор:

- Нам нужно срочно уехать, - чтобы дать ему понять насколько это для меня важно, припечатываю: - немедленно!

Мужчины, отойдя на пару метров от стола, шепотом разговаривают между собой. Мне не интересно, что они там обсуждают, главное, поскорее покинуть это место и втянуть в лёгкие ночной воздух.

Лаура ободряюще сжимает мою руку, а второй рукой растирает моё плечо.

- Позвони мне. Не теряйся. Не позвонишь – позвоню я, - она вплетает в свой голос оптимистические и даже весёлые нотки, и они бальзамом смазываю мои раны, и немного становится легче.

- Как приду в себя, обязательно позвоню, - громко шмыгаю носом, - спасибо за поддержку! – с трудом выдерживаю планку в интонации, чтобы не спуститься на писк или скулёж.

- Я буду ждать, - она прощается со мной и отходит.

Поднявшись со стула, я подаю руку Сулейману и ещё раз прошу прощение за испорченный вечер. Он пожимает мою ладонь и уверяет, что ровным счётом не произошло ничего страшного. На самом деле, произошло. Но не здесь. И не со мной.

За нами молча наблюдает Солор. Что-то там себе думает. Но мне, откровенно наплевать, что он там себе воображает. Вот всё равно! Я равнодушна к его чувствам, потому что он прошёлся по моей душе грязными ботинками.

Ребята провожают нас до машины. Кайшат даже открывает мне дверцу. Мужчину с лучшим воспитанием я точно не встречала. С благодарностью кивнув, исчезаю внутри салона.

- Ну что, давай рассказывай, что у тебя там приключилось, - на правах хозяина положения кряхтит Фадель, завалившись в машину.

Не отойдя до конца от рыданий, прерывисто выдыхаю и только потом, упираю в него негодующий взгляд, шиплю:

- Пошёл вон! – и демонстративно отворачиваюсь к окну.

Ничего не поняв, Солор хлопает на меня своими глазами и теряется на какое-то время. Это я замечаю ещё до того, как повернуться. А потом слышу, что его дыхание становиться частым, глубоким и неистовым.

- Да что ты себе позволяешь, грязная сучка! – он грубо хватает меня за руку и разворачивает к себе.

Машина находится в движении, и водитель как раз выезжает на оживленную магистраль. От этого я немного покачиваюсь, но оказываю отчаянное сопротивление Солору.

- Пусти! Ты не имеешь право меня трогать! Маньяк!

И только последнее слово приводит мужчину в чувство. Он отпускает мои руки и, отстраняется, тяжело дыша.

Я, не теряя времени ценного для самозащиты, выхватываю первую