«Братская могила экипажа». Самоходки в операции «Багратион» - Владимир Першанин

– Это тебе что, Березина, сутки возле нее толпиться? Ускорь работу и пошли людей поискать брод или другой мост. Речушка десять метров, впереди бой идет… Шевелись, Борис Прокофьевич.

– Мост длиной двадцать метров. Металлических свай нет. Сделаю, что могу. Только не капайте мне на мозги.

Трубку рации перехватил у комдива начальник политотдела, грузный полковник с двумя орденами Красного Знамени.

– Ты, Телков, хоть знаешь, что мы сталинский удар по врагу наносим? Советскую Белоруссию освобождаем!

– Моя фамилия Тюльков, товарищ полковник, – раздельно, по слогам произнес командир полка. – И делаем мы все, что приказал командир дивизии. Передайте ему трубку, товарищ полковник.

– Будешь ковыряться – партбилет на стол положишь! Я еще разберусь, за что тебя из армии увольняли.

Борис Тюльков промолчал. Подобной болтовни он наслушался достаточно. Переговорили с комдивом. Тот, успокаиваясь, советовал:

– Прикинь, может, хотя бы часть пехоты сумеешь переправить. А до темноты постарайся свои коробочки к Березине подогнать. Их там ждут.

– Сделаю все возможное, – коротко отозвался Тюльков и приказал позвать командиров батарей Чурюмова и Карелина.

В целом наступление наших войск развивалось успешно. Удары подразделений 3-го Белорусского фронта рассекли немецкую группировку на Минском направлении. За первые шесть дней войска 3-го Белорусского фронта во взаимодействии с 1-м Прибалтийским фронтом разгромили Витебскую и Оршанскую группировки врага. Продвинулись на 150 километров, правым крылом вышли на Березину.

Этот приток Днепра пересекает Белоруссию с севера на юго-восток и на протяжении четырехсот километров является естественной преградой для продвижения советских войск.

Не везде наступление шло успешно. Продвижение частей 1-го Белорусского фронта в юго-восточной части республики наткнулось на сильную оборону. За первые три дни войска здесь продвинулись всего на 10–15 километров. Сюда были переброшены дополнительные силы, и после упорных боев 29 июня был освобожден Бобруйск.

Полк Тюлькова продвигался к Березине севернее. Оставив основную часть полка возле разрушенного моста, подполковник Тюльков направил батареи Карелина и Гладкова на поиски брода. Терять время возле илистой речушки он не мог.

Семь самоходок с десантниками и два мотоцикла разведки приблизились к небольшой сгоревшей деревне. Приказ Гитлера о «выжженной земле» исполнялся старательно. Из трех десятков домов не уцелел ни один. Сожгли большинство сараев, а колодцы взорвали или завалили разным хламом.

Навстречу машинам вышли несколько жителей. К мотоциклам, которые шли впереди, приближаться не рискнули. Опасались, что вернулись немцы. Красные звезды на самоходках были видны издалека, наперерез машине Карелина выскочили двое подростков:

– Ура! Наши.

– Куда под гусеницы лезете?

– Небось свои остановятся.

– Через вашу речушку перебраться можно? – спросил старший лейтенант.

– Километра через три брод имеется.

– Глубокий?

– Метра полтора, – объяснил парень постарше с винтовкой за плечом. – Только там два немецких танка в засаде прячутся.

– Для наших машин глубоко, – покачал головой Карелин. – Не пройдем.

– Я думал, вы фрицев испугались, – хитро усмехнулся парень.

– А ты смелый, я погляжу, – поддел его Федосеев. – Фрицы отступили, ты винтовку сразу нашел. С какого конца она стреляет, хоть знаешь?

Парень смутился, а к самоходкам подошел старик в облезлой овчинной безрукавке и с укором спросил:

– Где же вы раньше были? Поспешили бы немного и деревню спасли.

– Воевали, отец, – высунулся из люка Алесь Хижняк.

– Да ты наш, белорус, – удивился старик. – Откуда родом?

– Мы все наши, – с вызовом ответил старший сержант. – Мало, что ли, белорусов в Красной армии?

– Оно, конечно, так, – закивал головой старик.

– Ты лучше прикинь, сумеем мы где-нибудь эту лужу перемахнуть?

– Сумеете, – уверенно ответил старик в безрукавке.

– Давай рассказывай, – сорвав с головы танкошлем, потребовал Хижняк. – Мы к Березине двигаемся, а мост разбомбили.

Оказалось, что немного подальше речушка перегорожена дамбой, укреплена камнями и гравием. По ней отступали немецкие войска и команда, которая сожгла деревню. В разговор вмешался еще один из жителей. Рассказал, что через дамбу и сегодня шли машины, рано утром слышался гул.

– Может, ее уже взорвали? – спросил Карелин.

– Вряд ли, – покачал головой дед в овчинной безрукавке. – Вода бы в речке упала. Стоит эта дамба.

– Проводишь?

– Чего ж не проводить. Прокачусь на старости лет на танке.

– Это не танк, а самоходно-артиллерийская установка.

– Пусть установка, – согласился старик. – Только вы имейте в виду. Кроме двух германских танков возле брода дамбу тоже охраняют. Две пушки стоят и пулеметы.

– Значит, примем бой.

Посовещались с Зацепиным и Гладковым – поставить в известность командира полка или пока не надо. Саня Зацепин отрицательно покачал головой:

– О чем сообщить? Надо самим вначале глянуть. И обойти стороной оба танка возле брода, чтобы лишний шум не поднимать.

На том и порешили. Пришлось делать крюк километров шесть. Алесь Хижняк рассуждал:

– Вот тебе и пятнадцать верст до Березины. С такими обходами до ночи добираться будем.

Вперед выслали на мотоцикле командира отделения разведки Николая Шендакова. Через полчаса тот вернулся и доложил:

– По дамбе самоходки пройдут. Но как бы ее не взорвали при нашем появлении. Впрочем, торопиться вряд ли будут. Тут у фрицев один из путей отхода. Грузовики, подводы, остатки пехотных частей к Березине спешат.

– Охрана сильная?

– Военная полиция с пулеметами. Зенитная автоматическая пушка. Ну и проходящие группы. Некоторые машины орудия на прицепе тащат. Суета, пыль. Можно рискнуть. Кстати, возле брода два «хетцера» в засаде стоят.

Наверное, с год назад Паша Карелин рискнул бы. Подогнал бы под шумок пару самоходок с меткими наводчиками, а остальные машины повел бы в атаку после первых точных выстрелов.

Но за прошедший год старший лейтенант Карелин прошел много дорог и много чего повидал. Велик соблазн ударить внезапно, пользуясь суетой немецкого отступления. Но фрицы народ расчетливый. Знают цену этой никудышной илистой речушке. Очередная преграда, и так просто ее не отдадут.

Среди неразберихи и бредущих к Березине остатков частей сидит в своем блиндаже опытный сапер, а помощники ведут наблюдение. Под дамбу заложена взрывчатка, и в случае русского прорыва взлетит эта единственная на многие километры переправа в воздух.

Останется лишь огромная воронка и бурлящая мутная вода, которая хлынет из запруды. И выхода не видно. Разве что переодеться в немецкую форму, проникнуть в блиндаж и, перестреляв саперов, обезвредить взрывное устройство.

Нереально. Хороший сюжет для кинофильма об отважных диверсантах. А в реальной обстановке шансов на успех мало. Но поджимает время и решать что-то надо. Молодой комбат Василий Гладков, свернув самокрутку, выжидающе смотрел на Карелина.

Командир разведчиков старшина Николай Шендаков тоже молча курил. Саня Зацепин, заместитель Карелина, глянул на часы и обронил, ни к кому не обращаясь:

– Второй час уже раскатываем, – и после паузы добавил: – Паша, свяжись с Тюльковым, дальше тянуть нечего.

Командир полка, выслушав Карелина, приказал ему подождать ответа и ничего не предпринимать. Посоветовался с саперами, выслушал бывалого комбата Клычко.

Майор сразу заявил:

– Дамбу фрицы взорвут. Тут и думать нечего, – затем спросил старшего лейтенанта-сапера: – После взрыва уровень воды в речушке, наверное, упадет?

Лейтенант прикинул ширину речки и глубину.

– На пару часов упадет, а затем снова начнет подниматься.

– Мост твоя бригада не скоро возведет, а если вода уйдет хотя бы наполовину, можно что-нибудь придумать?

Вмешался Борис Прокофьевич Тюльков, бывший зампотех полка, в строительстве тоже разбиравшийся:

– Вон понтоны дырявые валяются. Бревен достаточно заготовили. Надо попытаться ударить по дамбе. Если фрицы взорвут ее, наведем через обмелевшую речку переправу. А ждать тринадцать или пятнадцать часов мы не можем.

Самоходки Павла Карелина и Тимофея Шмарева в сопровождении мотоцикла разведки двигались по проселку к дамбе. Шли на среднем ходу сильно не торопясь.

Над проселочной дорогой, перепаханной гусеницами, клубилась пыль. Впереди катили два немецких грузовика «мерседес» под брезентовым тентом. Позади тянулись несколько конных повозок с ящиками и мешками.

Будь русских самоходок побольше, на них сразу бы обратили внимание. Накрытые брезентом «сушки» выделялись лишь массивными кожухами стволов. У немцев таких не было. Но мало ли какая техника катит к Березине, уходя от наступающих советских частей.