Былая любовь - Мэри Бакстер

– Я почти закончила.

– Господи, Молли, мы не собираемся принимать пять тысяч гостей.

– Я и не готовила на пять тысяч. – Ее тон был враждебным.

Его взгляд упал на стол, уставленный тарелками седой.

– А мне кажется, что этого хватит на целую ораву.

Молли красноречиво посмотрела на него, и он пожал плечами.

– Ладно, я действительна полный профан, когда дело касается застолья.

– На том и сочтемся, – сухо ответила Молли.

Сделав глоток пива, Уорс спросил:

– Кэти тебе помогает готовить?

– Нет, она плохо себя чувствует.

– Черт побери, Молли, ты не суперженщина.

Она вскинула подбородок.

– Кто тебе это сказал?

Ее тон был таким серьезным, что он на секунду пришел в недоумение, а затем рассмеялся. Их взгляды встретились, и комната словно закачалась. Уорс одним прыжком одолел расстояние между ними, но Молли ускользнула от него и направилась к двери.

Уорс выругался.

У двери Молли обернулась, но не смогла произнести ни слова, и он понял, что она потрясена не меньше его.

Наконец она на удивление спокойно произнесла:

– Спасибо за то, что взял Трента покататься. Ему очень понравилось.

Поклонившись, Уорс иронично произнес:

– Всегда к твоим услугам.

* * *

– Черт побери, парень, ты победишь всех.

– Папа, если ты не успокоишься, у тебя случится сердечный приступ.

– Не случится, – возразила Ева. – У него здоровое сердце. Но может случиться у меня, если ты всерьез не задумаешься о своем будущем.

– Твоя мать права, Уорс, – участливо произнес Джон. – Настало время принимать решение.

Гости только что прибыли, а он уже хотел, чтобы они разъехались. Пройдя в гостиную и заказав напитки, все только и делали, что обсуждали его шансы на предстоящих выборах.

Хуже всего то, что они правы. Если он действительно собирается выставить свою кандидатуру, то должен принять решение прямо сейчас. Но что-то глубоко внутри мешало ему сказать твердое «да». Наверное, у него душа не лежала к политике.

– Я с ними полностью согласна, Уорс, – сказала Оливия. Придвинувшись к нему, она взяла его руку в свою и поднесла к губам. Почему-то его взгляд устремился к Молли, которая за барной стойкой смешивала коктейль для Джона. Если она и заметила интимный жест Оливии, то не подала виду.

Впрочем, это не имело значения. Внезапно прикосновение Оливии вызвало у него отвращение, и он высвободил руку.

Передав Джону его напиток, Молли сказала:

– Принести вам что-нибудь еще? – Она улыбнулась. – Как видите, на столе закуски и сладости на любой вкус.

– Спасибо, Молли, – снисходительно произнесла Ева. – Ты проделала отличную работу.

Уорс видел, что Молли с трудом сдерживается. Он всегда знал, что она считала его мать ханжой.

В этот моментах взгляды случайно встретились. Позднее он говорил себе, что ему показалось, но сейчас мог поклясться, что Молли ему подмигнула. Улыбнувшись, она сказала:

– Я скоро вернусь, чтобы проверить, не нужно ли вам еще чего-нибудь.

– В этом нет необходимости. – Ева обратилась к Уорсу: – Она нам больше не понадобится, поскольку мы будем обсуждать вопросы личного характера. Правда, сынок?

Уорс бросил на мать испепеляющий взгляд и хотел возразить, но не успел. Молли опередила его:

– Хорошо, Ева. Уверена, вы отлично умеете смешивать и подавать напитки. Думаю, вы справитесь.

Ева ошеломленно открыла рот, но не смогла произнести ни слова.

А Молли снова сладко улыбнулась и протянула:

– Всем пока. Желаю приятно провести вечер.

Глава пятнадцатая

Он был несказанно рад, что это испытание закончилось.

Затем почувствовал угрызения совести.

Это ведь его родители и женщина, за которой он ухаживал. Хотя он не собирался жениться на Оливии, ему следовало относиться к ней с уважением. Что касается Джона, с ним никаких проблем нет. Он его хороший друг и хочет, чтобы Уорс поступил так, как в первую очередь считает нужным он сам.

Насчет остальных Уорс не был так уверен. Именно поэтому он чувствовал себя разбитым, когда шел к себе в спальню. Может, еще пива? Уорс остановился, чтобы обдумать эту мысль. Нет, на сегодня хватит, и так уже выпито больше обычного. Он пошел дальше.

Родители и Оливия весь вечер пытались прижать его к стене, но Уорс был тверд. Он до сих пор ничего не решил, и это на него не похоже. Слова «колебаться» не было в его словаре, но он не мог сказать «да» лишь для того, чтобы доставить удовольствие другим.

Несмотря на всю неловкость ситуации, она беспокоила его меньше, чем унизительное положение Молли. Когда Ева прогнала ее, словно служанку, Уорс пришел в ярость. Однако промолчал и теперь презирал себя за это. Но что он мог сказать? Да и зачем?

Его желание обладать Молли было так велико, что Уорс не мог думать ни о чем другом. В то же время он уже обжегся об нее один раз и не хотел заново пережить кошмар пятилетней давности. Так или иначе, если она в ближайшее время не уедет, ему придется нелегко. Господи, как ему хотелось поцеловать ее, приласкать…

– Забудь об этом, Кавано, – пробормотал Уорс. Он очень устал, и сейчас нужно лечь спать, чтобы на время забыться.

Он криво усмехнулся. С тех пор как Молли переступила порог его дома, его начала мучить бессонница.

Проходя мимо ее комнаты, он услышал какие-то непонятные звуки, остановился у двери и прислушался.

Приглушенные рыдания.

Уорс стоял как вкопанный, не зная, что делать, затем его рука сама потянулась к дверной ручке.

Она ненавидела их всех, особенно Еву.

Молли всегда считала себя терпеливым человеком, но с нее достаточно этих людей. Она не могла дождаться, когда уедет отсюда, чтобы больше никогда их не видеть.

Когда эта подлая бесцеремонная женщина выставила ее, словно старый ненужный хлам, она едва не начала собирать вещи.

Приняв горячий душ и забравшись под одеяло, Молли успокоилась, но ненадолго. Боль, отчаяние и гнев хлынули наружу потоком слез.

Ну, выставили ее из гостиной. Как будто она ожидала другого.

Да, ожидала.

Думала, что Уорс за нее заступится, и испытала горькое разочарование, потому что этого не произошло.

В конце концов, он больше остальных ждал ее отъезда. Терпел ее в своем доме только из-за болезни Максин.

Громко всхлипнув, Молли свернулась калачиком. Если бы только ей было все равно; что думает или делает Уорс. Если бы только ее не задело, что он не защитил ее от нападок своей матери.

Но ей это было небезразлично, и она чувствовала себя пойманной в ловушку. Семья Кавано причинила ей за всю жизнь больше вреда, чем кто-либо другой. Хуже всего то, что она хотела Уорса – единственного мужчину в своей жизни. И не могла им обладать. Что бы ни случилось, это не изменится. Даже время не властно над ее чувствами к нему. Но это вовсе не означает, что она когда-нибудь уступит своему желанию.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});