Однажды и навсегда - Мора Сигер

— Следы кострищ и кроличьи кости. Да перестаньте же от меня убегать!

— Я не убегаю.

— Убегаете.

— Прошу вас…

Солнце слепило глаза. Именно оно было во всем виновато. Солнце и то смятение, которое он вызвал в ее душе. Вот почему она не стала вырываться, когда он обнял ее, сомкнув руки у нее за спиной. Она даже почему-то не воспротивилась, когда его лицо склонилось над ее лицом, загородив небо. Почему она не смогла подавить в себе волну удовольствия, когда он коснулся ртом ее губ? Его прикосновение было нежным и властным одновременно. Ее губы, нежные и податливые, раскрылись ему навстречу. Это ощущение было ей прежде незнакомо. И вместе с тем, хорошо знакомо. Его руки СЖАЛИ ее еще сильнее, из горла у него вырвался глубокий, хрипловатый стон, от которого она вся затрепетала. Она удивилась тому, как он был непохож на нее. Осознание этой истины, только усилило ее томление, овладевшее ее телом. Она была совершенно не такая, как он. И одновременно в чем-то одинакова с ним. Иная? Такая же? Слова потеряли смысл, как и все вокруг. Осталось только его сильное тело, ее надежный щит и искуситель. Осталось нарастающее в глубине души понимание того, как она хочет этого мужчину. С такой испепеляющей страстью она желала его, что не осталось места смущению и, на какое-то мгновение, она забыла обо всех своих страхах. Там на берегу кристально-чистого ручья, в тени древнего кургана, страсть, которая подспудно нарастала в них, впервые вырвалась наружу. Если бы не яркий день и не сэр Исаак поблизости, они, наверняка бы, опустились на душистую теплую землю.

Но над их головами каркнула ворона. Ветерок заиграл ветвями ив. С порывом ветра до них донесся голос старика. Он звал:

— Мистрис Сара, сэр Уильям, идите-ка сюда. Посмотрите, что я обнаружил?

Фолкнер медленно и неохотно поднял голову, вздохнул глубоко и надрывно.

— Ну, наверняка, это живой друид с шапкой-невидимкой и колдовскими книгами.

— Вы думаете о Мерлине? — тихо спросила Сара. Ее губы стали на удивление чувствительными, словцо теперь они принадлежали ей только наполовину.

— Я вообще ни о чем не думаю, — сказал он и отступил, в его глазах сияли серебристые искорки. — Нам все равно надо поговорить.

— Но не здесь же.

— Сэр Уильям!

Он быстро обернулся на голос. Сэр Исаак энергично махал им руками с верхушки холма.

— О Господи, — пробормотала Сара. — Он-таки взобрался туда без посторонней помощи!

— И кажется, получил от этого большое удовольствие, — добавил Фолкнер и взял ее за руку. — Давайте, проверим, а сможем ли мы?

ГЛАВА 10

— Рога! — воскликнул сэр Исаак. — Я копнул на небольшую глубину и вот — нате вам! Хорошо известно, что высшие жрецы друидов украшали себя во время торжественных церемоний оленьими рогами. И, должно быть, церемонии устраивались на этом самом месте.

Фолкнер посмотрел на остатки изъеденных временем костей, которые сэр Исаак держал в руках. В них можно было безошибочно узнать оленьи рога. Однако он вовсе не был уверен в значении находки. Собственно, какая ему разница? Его заботили куда более настоятельные и насущные для него вопросы. И главным вопросом было: почему он, кто никогда не придавал женщине большего значения, чем расслабляющему стакану вина, теперь вдруг, по какой-то неведомой причине, поддался чарам деревенской простушки? К тому же она имела обыкновение разгуливать по ночам едва ли не в чем мать родила.

— Следует хорошенько перекопать весь холм, — продолжал сэр Исаак. — Без этого не обойтись. Надо нанять работников из числа местных жителей. Начать копать с вершины и до тех пор, пока не выяснится окончательно, что здесь и к чему, — глаза у него горели, как у фанатика. Он возбужденно оглядывался вокруг. — Может статься, что это погребальный курган. Представьте себе вождя, нет, не вождя, — лучше царя — по чьему повелению возведена эта махина. Он может до сих пор покоится в глубине при всех своих регалиях: золоте, оружии, награбленной добыче. Я хочу сделать предложение Ее Величеству. Ведь, кто знает, вдруг это окажется сам Великий Король Артур?

— Успокойтесь, — взмолилась Сара. Лицо сэра Исаака раскраснелось, он был возбужден. Казалось, его охватил такой восторг, от которого он готов лопнуть.

— Не думается ли вам, что будь это могила Артура, о ней давно бы уже ходили всевозможные легенды. Но никто ни разу не упомянул Артура в связи с Сильбери. Люди просто говорят, что курган возвели древние племена — и ничего больше.

— Вот это и озадачивает больше всего, — согласился сэр Исаак, уступив ей. — Значит, вы утверждаете, что никаких легенд…

— Древние люди насыпали Сильбери, — настаивала на своем Сара. — Еще до Артура, до римлян, даже до появления друидов. Никому точно не известно, как давно, в какой дремучей древности это произошло. Ясно одно — он стоит здесь с незапамятных времен. Думаю, такое предположение вас устроит?

Сэр Исаак слегка сник.

— Простите, я позволил воображению слишком разыграться. Дело в том, что я никак не могу избавиться от чувства, что это место играло некую важную роль в жизни людей. А может быть, играет и до сих пор…

Он указал рукой в сторону видневшейся неподалеку Эйвбери. На фоне полуденного неба четко вырисовывались каменные кольца, а за ними, извивался и петлял Кеннетский большак, уводя взгляд куда-то вдаль.

— Столь великие усилия были затрачены людьми на протяжении долгого времени, а нам о них ничего не известно, — он взглянул на Сару. — Неужели вас это не удивляет?

— Возможно, я недостаточно любопытна, — пролепетала она.

Лицо сэра Исаака по-прежнему играло болезненным румянцем, а дыхание, после того, как спало возбуждение от находки, было затруднено. Едва слышно, он произнес:

— По-моему, нам пора возвращаться в деревню.

Фолкнер выразил полнейшее согласие. Он помог сэру Исааку спуститься с холма, причем на это потребовалось гораздо больше времени, нежели на подъем. Казалось, силы старика на исходе. Они ступали осторожно и были несказанно рады, когда, наконец, оказались у подножия.

Карета Фолкнера уже поджидала на дороге немного поодаль. К тому времени, как они дошли до нее, румянец на щеках сэра Исаака уступил место нездоровому землистому оттенку. Сара села рядом со стариком и всю дорогу нежно держала его за руку. Фолкнер сел на своего любимого черного жеребца и проделал обратный путь верхом.

Когда они приближались к гостинице, сэр Исаак принялся утверждать, что чувствует себя великолепно и просто нуждается в отдыхе. Сару его слова не убедили. Она попросила Аннелиз приготовить для него немного успокаивающей поташной воды. Дала ему подробные наставления, как ей пользоваться. И заставила его дать обещание, что он не станет вставать с постели, по крайней мере, еще один денек.