Кубок Канады 1989 (СИ) - Риддер Аристарх

И отдельно я хочу сказать по поводу штрафов. Мы с Джеком, — он кивнул на Феррелла, который невозмутимо сидел рядом и кивал чуть-ли не на каждое слово главного тренера, — внимательно просмотрели контракты каждого из вас. Ни у кого не прописаны особые условия. Так что я буду руководствоваться общими правилами лиги. Если кто-то сочтет что я слишком суров то можете сразу бежать в профсоюз. Но для меня обращение туда от любого из вас будет красным флагом. Такой игрок долго в моей команде не задержится. Так что да, всё что обо мне говорят правда. Я диктатор, самый жесткий хоккейный диктатор из всех. И вы скоро в этом убедитесь.

После этого жизнеутверждающего обращения к игрокам Скотти не обошёл вниманием медиков и администраторов. У этих парней прав было еще меньше чем у игроков, а обязанностей столько что впору вешаться.

Чего стоит хотя бы требование не просто провести полноценное обследование каждого игрока, но и ежедневный мониторинг целой кучи показателей. И вес был самым простым. Анализы крови мы будем сдавать каждое утро, перед каждой тренировкой и после неё. Само собой что каждому будет составлен индивидуальный график восстановительных процедур и диета.

В общем, маниакальному желанию Боумэна контролировать абсолютно всё мог позавидовать сам Виктор Васильевич Тихонов. Ну или как минимум абсолютно одобрить методы которым Скотти собирался управлять командой.

После окончания собрания вся команда стройными рядами загрузилась в клубный автобус и мы в сопровождении главы медицинского штаба доктора Вальца и главного тренера с ассистентами поехали в Медицинский центр Фэрвью университета Миннеаполиса.

С этой, одной из крупнейших клиник в штате у команды был с недавнего времени подписан контракт. В случае какой-то экстренной ситуации игрока из Мет Центра, что домашней что гостевой команды повезут именно сюда.

Плюс это был единственная в штате больница имеющая второй университетский уровень. Это означало то что оснащена была эта клиника по самому высокому для страны стандарту. То что нужно для обследований.

В итоге вся команда, абсолютно вся без исключения, была помещена на трое суток в больницу. Мы заняли сразу с десяток палат и чуть-ли не строем начали ходить по обследованиям.

Это было даже забавно — три десятка здоровенных лбов в обязательных для американских больницах распашонках.

Из всего этого медицинского безумия мне помимо чуть-ли не литра крови который из меня слили для всевозможных анализов, больше всего запомнилось моё самое нелюбимое. Велоэгромерный тест с газоанализатором. Я всегда его буквально ненавидел, как собственно все нормальные люди…

А Боумену и его ручному доктору Менгеле Вальцу понадобилось чтобы все сдали этот тест трижды.

Нет, понятное дело что это отличная штука для диагностики но тяжело блин!

Единственной отрадой в эти три дня были медсестрички. В больнице Фэрвью был целый цветник очень хорошеньких девушек. Были и старые мымры, само собой, но красоток явно больше.

Хотя возможно у меня было немного деформированное восприятие противоположного пола, Как никак после Катарины у меня никого не было. А моя интрижка с очаровательной немкой состоялась больше полугода назад. После неё в жизни был сплошной хоккей и травмы.

По настоящему же меня удивило то что практически весь персонал больницы Фэрвью за исключением уборщиц и техников был белым. В отделении куда засунули игроков звезд так вообще я не увидел ни одного негра или латиноамериканца. Вот ни одного.

Как же сильно изменились штаты за какие-то полвека! Хотя не мне, русскому, говорить об изменениях. По сравнению с тем что произойдет всего через три года с моей страной изменения в Штатах это так, естественный эволюционный процесс.

К моему исследованию Вальц подошёл очень ответственно, пожалуй что именно я был в центре его внимания. Особенно его и тренерский штаб интересовала история моих травм. Коих за всего год у меня набралось очень и очень много. Начиная от компрессионного перелома позвоночника, с которого всё и началось, и, заканчивая, переломами ребер, спасибо Рижскому Динамо за них.

За эти три дня меня всего просветили очень много раз, используя как рентген всех сортов так и УЗИ с МРТ.

Итоги врачей и тренеров полностью устроили и я как и вся команда, наконец, вернулся, на базу.

Чтобы погрузиться в рутину тренировочного процесса.

Для начала Боумэн решил привести всех нас к общему знаменателю в плане физической формы. Поэтому тренировки у всех существенно различались. Например моя тройка была существенно лучше подготовлена в плане физики, чем вся остальная команда, потому мы получили больше льда и меньше базовых упражнений в зале или на беговых дорожках. Парни из Каламазу тоже были уже в приличной форме, так что и они больше занимались на льду.

Правда занятия эти отличались от того что делали мы. По итогам первых нескольких дней сборов Боумэн составил впечатление о том кто что может на льду и один из его ассистентов, Даг Джарвис, начал активно подтягивать целую группу игроков в некоторых базовых вещах.

Вообще хоккейным образованием не занимаются на таком высоком уровне как НХЛ. Считается и это правда как для североамериканского хоккея, так и для европейского вообще и советско-российского в частности, что техническую базу и основные тактические навыки игроки получают еще до старта профессиональной карьеры, в детских и юношеских командах.

Это так, но не совсем. Настоящий профессионал учится всю жизнь, оттачивает уже имеющиеся навыки и работает над слабыми местами.

Вот Боумэн с Джарвисом и еще одним ассистентом, Джорджем Кингстоном и начали работать над слабыми местами игроков. В основном из нижних звеньев и третьей пары защитников.

Мы же с Майком и Брайном продолжали работать над взаимодействиями как внутри звена так и с привлечением пар защитников.

И как и планировали боссы команды наша с Модано химия всё начинала давать всё больше и больше результатов. Очень правильным было решение поселить нас вместе. С майком мне игралось очень легко.

Настолько легко что нас с ним потихоньку начали называть двойняшками. С Беллоузом взаимодействия были похуже, но ничего критичного. Хуже они смотрелись на фоне того что мы с Модано делали в паре. Для всей остальной команды это всё равно был космос.

Правда в общении с остальными игроками всё1 было не так благодатно. Наличие в первом звене не просто новичков команды а первогодок, да еще и таких молодых не могло не сказаться на тех нападающих которые в прошлом сезоне считали себя главными.

В первую очередь это относилось к прошлогоднему центру второго звена Бротену, и правому крайнему Бруку.

После ухода правого крайнего Сиссарелли и центра Лоутона, от прошлогоднего первого звена остался один Беллоуз и Бротен с Бруком наверняка планировали побороться за освободившиеся места.

Что было с их стороны достаточно самонадеянно, учитывая кто пришёл на смену ушедшим. Однако они это планировали и когда стало понятно что максимум на что они могут рассчитывать это иногда подменять меня и Майка в первом звене и постоянно играть во втором у нас с ними возникли не проблемы, нет. Со Скотти никто шутки шутить не хотел. Начнись проблемы Бротен с Бруком вылетели бы из команды.

Нет, началось определенное недопонимание.

В его наличии, как это ни странно, отчасти виноват и сам Боумэн. Который неоднократно говорил что ценность абсолютно всего что выиграно вне НХЛ и турниров с участием игроков Лиги для него крайне мала. А пока что в моём активе ничего подобного не было.

Так что завоевывать авторитет и доказывать право на то место которое я занимаю мне предстояло здесь и сейчас. В режиме реального времени, так сказать.

Август пролетел как не было его.

Я тренировался, периодически созванивался с родителями, что влетало мне в копеечку а в редкие Майк и его Карен устраивали мне череду свиданий с подружками девушки моего приятеля.

Так как она сама была спортсменкой то и подруги у неё были все как на подбор. Фигуристые и в отличной форме.