Лот номер 69 - Аля Даль

своей тарелки, и добавил: — Я поговорю с ней.

— Спасибо, — после случившегося кусок в горло не лез, несмотря на то, что каша приятно пахла. Как хорошо, что я привыкла голодать достаточно долго, чтобы сегодня обойтись без завтрака. Вернув мужчине кашу, я ушла в раздумья, а Феликс приступил к еде, Надо у него отпроситься навестить маму, пока есть возможность. — А вы… можно вас кое о чем попросить, хозяин?

Последнее слово добавила специально, чтобы у него было меньше шансов оказать. Удивление на его лице надо было видеть.

— Ты стала такой покорной, просто диву даюсь… с чего бы такие резкие перемены? — спросил он, когда прожевал первую порцию каши.

— Даже не знаю… — иронизировала я. — Наверное, что-то такое случилось прошлой ночью… даже не представляю, что.

Феликс расплылся в довольной улыбке и отодвинул тарелку, не съев и половины.

— Что-то долго несут… — заметил мужчина. — Может, хочешь сесть ко мне и тоже покушать?

Я бы отказалась, если бы не желание оказаться вновь в мужских объятиях. Встав с места, я подошла к Феликсу и грациозно уселась к нему на колени. Он сразу же положил руки мне на талию и притянул ближе. Стало так хорошо и приятно, что я позабыла обо всем на свете. Во мне осталось только одно желание — накрыть его губы поцелуем, что я и сделала. Феликс не препятствовал, наоборот, сразу же включился, и помимо жаркого ответа стал ласкать мое тело через одежду, вызывая сладостную дрожь в коленках.

Дверь открылась, и я подняла довольный взгляд на вошедшею Еву. Она растерялась, увидев столь развратную картину, и тут же злобно сжала губы. Вместе с подносом она вернулась на кухню, тихо закрыв за собой дверь, что заставило меня оторваться от поцелуя, чтобы рассмеяться.

— Что такое? — спросил Феликс, который и не заметил чужого появления.

— Да так… — неоднозначно сказала я и вновь впилась в его губы. Язык проник внутрь, и я почувствовала приятный привкус ментоловой пасты. Феликс бесцеремонно залез под блузку, нащупал лифчик и забрался прохладными руками под него, из-за чего я задрожала и ненадолго отстранилась от мужских губ. Хозяин только усилил напор — одним рывком расстегнул пуговицы на блузке, едва не оторвав все сразу. Застёжка лифчика ослабла, Феликс тут же вытащил мою грудь и жадно припал к затвердившему от возбуждения соску. Помимо вожделения меня тревожила мысль, что в соседней комнате посторонние. — Погодите… а вдруг кто-то войдёт?

Феликс оторвался от ласк груди и иронично посмотрел на меня.

— Пусть заходят и смотрят, как хозяин владеет своим имуществом, — ответил он и вновь припал к груди. Одну мужчина взял в рот, вторую — сжимал до легкой боли, бережно играясь с соском.

— Имущество?.. — недоуменно переспросила я, чувствуя, как от настойчивой ласки мысли из головы улетучиваются, а злиться становится совершено невозможно.

— Да, — жарко шептал мужчина. — Ты — моя вещь, и теперь я буду трахать тебя когда и где захочу.

Я ощущала его слова кожей. Они волнами расходились по телу, завязываясь между ног в тугой узел сильного возбуждения. Головой понимала, что должна противиться такому отношению, но организм отвечал мужчине податливостью и трепетной дрожью. Я хочу, чтобы Феликс владел мной, как вещью, и брал меня, где и когда угодно. Потому что знаю — он не сделает мне больно. Он защитит меня. С ним я могу почувствовать себя по-настоящему слабой и не бояться этого.

— Как прикажете, хозяин, — прошептала я, глядя ему в глаза.

От услышанного он рыкнул и поднялся со стула вместе со мной. Одним рывком усадил на стол и заставил расставить ноги. Тарелки, кружки и прочая кухонная утварь с грохотом упала на пол, но Феликс не обратил на это никакого внимания. Подтянув меня к краю, он прижал к себе и вновь нашёл мои губы. Жаркий поцелуй опалял меня изнутри и опьянял не хуже вина. Я почувствовала, как его руки переместились на мои бедра и начали тянуть юбку выше и выше, до того момента, пока я не ощутила прохладу из-за промокших от возбуждения трусиков.

— Тебе нравится, когда тебя берут, как вещь, малышка? — спросил Феликс, когда коснулся пальцами ткани нижнего белья и надавил на вход. Волна дрожи прошлась по телу, заставив сжаться, но мужчина тут же отвлёк меня поцелуями в шею.

— Д-да, — едва выговорила я, ощущая, что начинаю задыхаться от напора. По неопытности не зная, куда девать руки, я обняла мужчину за плечи, слыша, как он шуршит одеждой. Закрыв глаза, закусила губу, вспомнив, как было больно при первом проникновении. Стало немного тревожно, когда нечто твёрдое и горячее коснулось влажного входа в лоно.

— Расслабься, малышка, я буду осторожен, — Феликс нашёл мое ухо и горячо шептал в мочку. Странная дрожь волнами текла по телу от одного только жаркого дыхания, словно уши — моя эрогенная зона.

— Нет… — прошептала я, и Феликс недоуменно отстранился, посмотрев мне в глаза. Головка члена так приятно терлась о вход, что я почти сошла с ума от предвкушения того, что совсем скоро он заполнил меня целиком. Воспоминания о боли остались где-то далеко. — Не будьте осторожны. Берите меня, словно вашу личную постельную игрушку.

Повторять было не нужно. Едва я закончила говорить, как простонала от того, что член стал постепенно раскрывать мои бархатные складки, медленно придвигаясь внутрь. Дойдя до середины, Феликс дал мне отдышаться всего ничего, как вдруг вышел почти целиком и резким рывком проделал тот же путь, растягивая меня сильнее. Грубый толчок заставил меня вцепиться ногтями в мужские плечи. Лёгкая саднящая боль растворилась в похоти, разжигающейся внутри меня ритмичными движениями, которые постепенно нарастали.

— Я… мне… так хорошо… — шептала я одними губами, не ощущая внизу ничего, кроме чувства наполненности и болезненно затвердившего клитора, который терся о мужской лобок при каждом движении. Мне было так хорошо, что я позволила себе совершенно расслабиться, отдаться мужчине, сконцентрировавшись на удовольствии. Внутри меня словно горел огонь, а между ног с каждой фрикцией становилось всё мокрее. Волны предвкушения чего-то неизведанного разносились по телу, как вдруг мужчина вновь задел клитор, и сильная дрожь заставила меня громко застонать и выгнуться в объятьях. Ноги от бедер до пят сильно затряслись, а внутри меня словно что-то взорвалось, ударной волной разнося приятную слабость. Лоном я сжала член, из-за чего Феликс, пытавшийся удержать меня, бьющуюся в оргазме, кончил внутрь.

— Чёрт… — выругался он, когда вытащил обмякший член, а за ним из лона потекла сперма. — Прости, малышка.

Я ничего не ответила, потому что ему было не