Рождественская сказка - Роузмери Гибсон

— Хорошо, — согласился он. — Как твое плечо?

— Мое плечо? — Она нахмурилась, сбитая с толку внезапной сменой темы. — Намного лучше.

— Прекрасно. — Неожиданно его сильные руки обхватили ее за талию и подняли. На мгновение его лицо оказалось на одном уровне с ее лицом, а затем так же без усилий, как будто она была Тимми, он поднял ее выше, обхватив за бедра.

— Это не смешно, — пробормотала она.

В одной руке Бет держала серебряную звезду, другой сжимала его плечо, когда он двинулся к елке. Бет мысленно уговаривала себя быть спокойной. Но как это сделать, если его руки обнимали ее? Она чувствовала крепость его мышц, слышала его дыхание.

— Достанешь? — спросил Джеймс, запрокинув голову.

Впервые Бет имела преимущество в росте, и ей было интересно посмотреть на него свысока. Твердые контуры его лица смягчились. Казалось, он и выглядел моложе. Было что-то трогательное в едва различимых морщинках по сторонам темно-голубых глаз и вокруг рта. Неужели Джеймс Феннер уязвим? Да нет, наверняка это обман зрения, игра света и тени.

— Да, достану, — огрызнулась она.

— Наступает пора жить в мире и любить все человечество, — бодро проговорил Джеймс.

Бет проигнорировала его слова, стараясь поскорее прикрепить звезду к макушке.

— Кривовато, но выглядит очень эффектно, — восхищенно прокомментировал низкий голос.

Снова не обратив на него внимания, Бет передвинула звезду.

— Теперь опусти меня, — приказала она, посмотрев на него.

Джеймс выгнул темную бровь.

— Пожалуйста, — добавила она тихо.

Расслабив руки и давая ей возможность соскользнуть на пол, он, однако, не отпустил ее.

— Спасибо, — сладко промурлыкала Бет и многозначительно посмотрела на его руки, лежащие у нее на талии.

Но потом сразу нахмурилась, внезапно осознавая и затянувшуюся паузу, и пристальный взгляд голубых глаз, изучающий ее лицо и остановившийся теперь на ее губах с некоторой нерешительностью. Это еще что за игры? Она посмотрела на Джеймса пренебрежительно, изо всех сил стараясь не выходить из себя. Она не верит в его искренность, он просто блефует, пытается взволновать ее.

— Счастливого Рождества, — сдержанно проговорил низкий голос за секунду до того, как твердые губы коснулись ее щеки.

— Еще три дня до Рождества, — промямлила Бет. И тут же вскипела. Черт возьми, если он собрался ее целовать, пусть делает это по крайней мере как следует, а не так, как будто она его тетя — старая дева. И хотя эти слова не были произнесены вслух, они отчетливо отразились на ее лице.

Послужило ли это подсказкой ему? Бет с горечью признала свое поражение и, стараясь держать себя с большим достоинством, посмотрела ему в лицо.

— Я пойду посмотрю, не проснулся ли Тимми, — холодно сказала она.

— Счастливого Нового года, Бет, — растягивая слова, произнес Джеймс, наклоняясь к ней и касаясь губами ее лба.

— До Нового года еще почти две недели, — пробормотала она в нерешительности.

Почему он это делает? Бет в отчаянии пыталась найти ответ. Наверное, все это его забавляет. Но тогда почему она не уходит?

Она заставила себя взглянуть на него и почувствовала, что теряет самообладание. Темно-голубые глаза смотрели на нее безо всякой насмешки. Джеймс обнял и привлек ее к себе. Бет не сопротивлялась.

— С днем рождения, Бет.

Она почувствовала тепло его дыхания на своей щеке. Положив руку ей на затылок, Джеймс повернул к себе ее лицо.

— Мой день рождения только в янв…

Слова утонули в горле. Она содрогнулась, когда теплые губы наконец коснулись ее.

Бет закрыла глаза. Искушенные и опытные губы соблазняли и заставляли замолкнуть все разумные доводы и трезвые мысли, терпеливо упрашивая и лаская, дразня и приставая до тех пор, пока она сама в ответном порыве не устремилась в этот омут страсти. Ошеломленная, она приникла к нему, обвив руками его шею.

В этот момент что-то изменилось. Его поцелуи больше не были уговаривающими, они стали властными и требующими, губы — настойчивыми. Огненный жар растекался по всему телу, тепло мчалось по венам, доходя до каждого нервного окончания.

Затем неожиданно Джеймс поднял голову, его руки ослабили объятия.

Сбитая с толку, с неровным дыханием, Бет вглядывалась в его лицо большими изумленными глазами.

— Тимми, — сдержанно проговорил он. На скулах его заходили желваки. И только теперь до сознания Бет донесся еле слышный детский крик.

— Я п-пойду и п-проверю его.

Если бы она только могла уйти от его гипнотических глаз, которые держали ее! Собрав последние силы, Бет заставила себя отвернуться и неверными шагами поплелась к двери.

Как только она оказалась вне поля его зрения, Бет замедлила шаг, восстанавливая дыхание. Пульс стал почти нормальным. Главное сейчас — не обольщаться и не строить воздушные замки на основании одного поцелуя.

— Ну и что? — сурово спросила она у стены напротив. — Какой поцелуй? — Бет пожала плечами и глупо улыбнулась. Она не хотела сейчас быть благоразумной и здравомыслящей, не хотела забывать мгновения в объятиях Джеймса. Она жаждала переживать их снова и снова. Адреналин бил струей, распространяясь по телу теплыми покалывающими волнами. Бет поспешила в холл.

Заглянув в комнату Тимми, она увидела, что он лежит на спине и укоризненно глядит вверх — на бабочку над своей кроваткой.

— Томишься в одиночестве? — проговорила Бет, взяв малыша на руки.

Устроившись на ее груди, Тимми застенчиво улыбнулся.

— Не собираешься же ты стесняться меня, Тим? — Бет улыбнулась и обняла его. Она будет скучать по нему, когда Каролина вернется. Ее радостное настроение улетучилось, когда она поняла, что однажды это произойдет и она, по всей вероятности, никогда снова не увидит Тимми. Не увидит его первых шагов, не услышит первых слов, не будет наблюдать, как он растет.

Она посмотрела в простодушные голубые глазки, потрясенная своей реакцией на скорое расставание, возникшей в душе пустотой… О, неужели она превращается в наседку?

Бет никогда не считала свой инстинкт материнства слишком выраженным. И хотя всегда восхищалась, когда ее подруги из колледжа и школы демонстрировали своих крошечных отпрысков, но втайне предпочла бы иметь дело с уже подросшими, умеющими ходить детьми.

Конечно, она понимала, что это естественное положение вещей: однажды влюбиться, выйти замуж и завести детей. Но все это было где-то в туманном будущем. Не сейчас.

Бет закрыла глаза. Она наивно предполагала, что, когда придет это время, любовь ее не останется без ответа. Бет резко оборвала себя, но было слишком поздно — огонь желания в крови погас, она смирилась. По крайней мере, когда ей снова придется смотреть на Джеймса, она будет прочно стоять на ногах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});